Полковник Скрыбочкин угрюмо сидел в своём кабинете и играл в нарды сам с собой, испытывая проигрыш за проигрышем. От упадка мыслей не отвлекали даже мухи, которые в силу давнего отсутствия уборщицы нагло размножались на глазах и гадили прямо на доску, когда без вызова явился подполковник Куражоблов, и это ещё больше уменьшило настроение Скрыбочкина:
- Зачем вспожаловал? - рявкнул он надтреснутым от трезвости горлом.
- Так на банкет же вы приглашённый. Забыли?
Полковник вспомнил, что и в самом деле забыл.
В конце концов, находиться на службе казалось противоположным смыслу, потому что генеральские погоны в последнее время окончательно отодвинулись от него под вопрос, а всё остальное казалось не заслуживавшим размышлений... Скрыбочкин сгрёб нарды и, заперев их в сейф, вышел из кабинета.
...Над входом в ресторан-варьете «Интурист» висел плакат: «Слава доблестным какарям - работникам невидимого фронта!»
В зале было накурено и тесно от танцевавших артисток. Навстречу Скрыбочкину и Куражоблову поднялся из-за стола главкакарь капитан Кордебалясов и усадил их на почётные места возле графина.
Для пояснения дальнейшего заметим, что какарь - не насмешка, а секретная должность, возникшая благодаря тому, что недавно в Екатеринодар прислали из Москвы три эшелона с новыми кокардами, изображавшими двуглавого орла; они оказались бракованными: головы пернатых представляли собой плохо проштампованные култышки, а хвост отсутствовал. Собственно, поэтому Москва и спешила избавиться от некондиционной продукции... Для чинов, призванных охранять выросшие повсюду склады кокард, полковник Скрыбочкин ввёл в штатное расписание должность какаря. Первая «а» была обусловлена здесь ординарной ошибкой. Дело в том, что работники Управления безопасности не отличались выдающейся орфографией, а приказы приходилось печатать ежедневно; во избежание нонсенсов полковник переманил из екатеринодарского университета доцента Пургенева, присвоив ему звание лейтенанта и должность главписаря... А Пургенев писал слово «какарда» через «а» не по неграмотности, а просто чтобы не задумываться лишний раз из-за мелочей. Так и возникла в приказе от слова «какарда» должность «какарь». Никакой работы данная должность не требовала, потому получить её было возможно только за неописуемую взятку. Главкакарем Скрыбочкин взял упомянутого Кордебялясова: тот имел справку инвалида по умственной части, посему беспрепятственно собирал с подчинённых мзду для полковника, и оба чувствовали себя в безопасности.
...Теперь полковник сидел за банкетным столом, наблюдая варьете, жуируя с официантками и время от времени распоряжаясь сыграть с собою в нарды, которые он, к сожалению, забыл прихватить из кабинета, отчего продолжал огорчаться, хотя по мере убывания напитков мир всё же обретал удобоваримые очертания, делаясь понятней и повышая своё качество в разных направлениях. В ресторане, как водится в подобных заведениях, громко играла музыка, потому все вокруг орали наподобие контуженных ветеранов, но это был сущий пустяк, который не мешал веселью набирать обороты. Скрыбочкин уже собирался было пригласить к столу девушек из кордебалета, чтобы пофилософствовать о с""ксе и других проблемах молодёжи, когда в зале завязалась потасовка.
Били какого-то грузина.
Скрыбочкин минут пятнадцать созерцал происходящее, азартно притоптывая, сжимая кулаки и подёргивая руками. Да ещё иногда отпускал реплики - наподобие:
- Эх, мазило! Ну хто так бьёт, хто так бьёт? А ты почему нижний блок не выставляешь, генацвали? Нет, чем так драться, лучше остановитесь и подумайте секунду, штобы понять и упредиться супротив опрометчивых действий, а потом продолжайте на здоровье! Да повеселее, с огоньком!
Затем драка ему наскучила, и он поинтересовался:
- Вам што, нечем больше заняться? За какой причиной его воспитуют, гамарджобу этого незадачного?
- А козёл потому что! - проорал запыхавшийся Пургенев. - Да ещё взятку предложил лейтенанту Зачморову чрезмерно маленькую! Чтобы проникнуть к нему на склад!
Полковник, в отличие от своих подчинённых, никакую взятку не считал бесполезной. Потому распорядился прекратить беспорядок и отконвоировать задержанного в изолятор.
Дальнейший банкет продолжался без неожиданностей, если не считать стрельбы по осветительным приборам и тёмных заколупин в памяти, после одной из которых Скрыбочкин обнаружил себя в незнакомом публичном доме среди трёх малопотребных девок и разбросанной по постели порожней стеклотары. В окно сочились багровые лучи рассветного солнца, сквозь открытую форточку прорастали звуки нового утра, а голова похмельно раскалывалась.
Усталый, словно тать после опустошительного грабежа, полковник протёр затянутые сонной плевой зрительные органы. Затем растолкал девок и прогнал их с глаз долой, приговаривая: «Звиняйте, красуни, нынче шармёр из меня никакой. Встренемся опосля».
Оставшись в уединенном образе, Скрыбочкин недолгое время бесцельно тынялся по комнате. После этого поперебирал бутылки и обнаружил в одной из них остатки текилы. Которую незамедлительно допил. После чего приблизился к висевшему на стене зеркалу, заляпанному остатками неизвестной закуски, несколько секунд неодобрительно вглядывался в своё заросшее щетиной отображение - и наконец проговорил:
- Ладно, хорошего понемножку. Надобно хучь когда-никогда сбавлять темп жизни, не то можно плохо кончить. Так што пора мне на работу.
Слава богу, служебный автомобиль дожидался у подъезда, а час был ещё ранний, и полковник успел добраться до Управления к началу рабочего дня.
***
Задержанный вчера взяткодатель раскололся быстро. Это был лейтенант Николоз Кучкидзе, сотрудник Службы государственной безопасности Грузии. Он появился в Екатеринодаре с двумя целями: выяснить, какую функцию в здешнем Управлении безопасности выполняет новообразованное подразделение какарей, а также установить, какие ценности сконцентрированы на охраняемых ими объектах - не ядерное ли оружие, которого так не хватает Тбилиси?
Скрыбочкин изъял наличествовавшие в карманах у Кучкидзе полмиллиона рублей, за что поведал тому, будто в текущем месяце им собственноручно оприходовано большое количество ядерных боеприпасов. Потом полковник отпустил иностранца, проговорив на прощание:
- Скажи спасибо, што я вовремя оказался на твоём пути, покамест дело не зашло дюже глубоко. За такие секретные сведения тебя здесь могли очень запросто порешить во избежание утечки. В следующий раз, когда заявишься сюда добывать государственные секреты, не скалдырничай, штобы не получать зазря по морде от моих охфицеров. А проще того - сразу обращайся ко мне, это самый наиверный способ хеджировать твои риски. Оно ведь в мире всё симметрично устроено: как аукнешься, так тебе с нашей стороны и откликнется.
Оставшись в одиночестве, Скрыбочкин освежился стаканом коньяка и сел писать в Москву отчёт о сегодняшней дезинформации, стараясь не преуменьшить своих заслуг.
Он не знал, что в означенный момент интерес к его ведомству проявляла не только грузинская разведка.
В десять ноль-ноль к складу кокард, недавно возведённому на улице имени героя каптруда бизнесмена Афанасия Кацапудрова, подошёл сотрудник британской «Сикрет интеллидженс сервис» сэр Персиваль Джопкинс. У него было пять бутылок «Вермута»... К концу четвёртой бутылки разведчику удалось втереться в доверие к какарю Горшкову, имевшему звание прапорщика плюс врожденное косоглазие. На осторожный вопрос о том, каковы тактико-технические характеристики у содержащегося на складе имущества, Горшков надолго задумался. Затем изрёк:
- Вещь исключительно секретная, до сих пор ни одного аналога я не встречал. Могу сказать, что головки по форме различаются. И хвостовое оперение напрочь отсутствует.
«Ракеты с разделяющимися боеголовками, но без хвостового оперения, - догадался Джопкинс. - Похоже, это нечто принципиально новое!»
Большего ему выведать не удалось, ибо прапор - напоследок проговорив: «Обидно, что никто не ценит наших с тобою умственных затрат. И вообще никто ничего и никого не ценит. Разве возможно иметь сколько-нибудь удовлетворительный результат посреди такой ситуации? Нет, никак невозможно!» - внезапно рухнул как подкошенный и стал шумно блевать во все стороны.
...Тем временем Скрыбочкин получил от руководства новое указание: требовалось обезвредить объявившуюся в городе антиправительственную группировку, состоявшую из двух человек: депутата Парахина и беглого врача-психиатра Биздика.
Эти двое прогремели во время недавних московских беспорядков.
Случай распорядился так, что оба находились в командировке в столице и, неожиданно встретившись друг с другом, не сумели обойти данный факт без прикосновения к спиртному, что быстро выбило из-под них финансовую почву. Уже без копейки Парахин и Биздик набрели на смутного человека, который предложил им за бутылку водки поучаствовать в митинге либеральной общественности. Они, конечно, согласились. И спокойно пили водку среди транспарантов, белых ленточек и пламенных речей представителей демократического вектора. До тех пор, пока митинг не стали подвергать разгону. По счастью, водка к тому времени иссякла, и оставаться среди заварухи не имело смысла. Тогда Парахин с Биздиком, не страшась направленных на них кинокамер, с дракой прорвались сквозь милицейское оцепление и растворились в московской темноте среди потайных канализационных ходов, крыс и диггеров. После чего их сочли особо опасными представителями «пятой колонны» и теперь разыскивали по всей стране.
Парахину и Биздику удалось добраться до Екатеринодара. Они продолжали оставаться на нелегальном положении, не выходя из прежнего запоя и совершая частые налёты на увеселительные заведения.
Скрыбочкину было известно, что Биздик несколько месяцев тому назад получил новую квартиру в Юбилейном микрорайоне. Полковник прибыл туда с десятком своих офицеров... Из жилища беглого смутьяна доносились музыка и шум какой-то орррргии. Пока выламывали железную дверь, в квартире всё стихло, и ввалившийся туда Скрыбочкин обнаружил опустевшую жилплощадь с дымившимися повсюду окурками да свисавшим с балкона подобием верёвки, наспех связанной из женских трусов и лифчиков крупного размера.
- По верёвке спустились, - огорчился Скрыбочкин. - Вот же два ухаря продувных, непросто будет наступить им на хвосты. Такие не дадут себя с кашей съесть, а наоборот - сквозь мелкое сито проскочат и из-под любого стоячего подошву вырежут!
После этих слов полковник взял в руки бывшее бельё. Осмотрел его и поделился впечатлением практического свойства:
- Качественная продукция, объёмистая. Как говорится, не богато, да торовато. Фирма «Богатырь», наверное.
- Размер подходящий, на подобном белье мужскому взгляду приятно остановиться, - сладострастно добавил высунувшийся из-за его плеча подполковник Куражоблов. - На каждом шагу женщины такого размера не валяются.
- Точно, - покивал Скрыбочкин и прикрыл глаза, чтобы дать волю кратковременным эр.. отическим фантазиям. От которых его лицо тотчас покрылось красными пятнами. Впрочем, через несколько мгновений, одёрнув себя, полковник открыл глаза и проговорил с конфузливым уклоном в голосе:
- Хотя, ежли по круглому счёту, все бабы располагают приблизительно одинаковой сущностью.
- Сучностью, - ухмыльнулся Куражоблов.
- И сучностью, конешно. Всех можно подвести под одинаковую гребёнку. Хучь каждая и старается изобразить из себя мировую загадку и недоступность, но на самом деле только размер в них имеет значение.
- Зато они иногда позволяют забыться от жизненных трудностей и недочётов.
- Што касаемо недочётов, лучше ты их не допускай, не то взысканий с моей стороны не оберёшься. А забыться от трудностей - это я не оспариваю. Не всегда же нам водку жрать в полное горло, иногда и с противуположным полом бывает увлекательно заняться времяперевождением и убить досуг в совокупном приближении… - Скрыбочкин философски пошевелил бровями. После чего ещё раз внимательно пощупал трофейное бельё:
- Дак я эти вещдоки прихвачу с собою. Моей супруге, кажется, они будут впору. А ежли нет - тогда, может, кому-никому из полюбовниц сгодятся на подарки. Узлы только распутать и постирать…
Куражоблов не стал притязать на облюбованную начальником добычу. Однако не преминул рассказать полковнику пришедшуюся к слову историю о своём однокашнике по военному училищу - майоре Пипецком, повадившемся в с""кс-шоп покупать трусы из желе - с банановым, ананасовым, клубничным и всяким иным фруктовым вкусом. Носить упомянутое бельё, конечно, было нельзя, поскольку оно одноразовое, однако при желании имелась возможность его просто съесть. Как-то раз при очередном визите майора в с""кс-шоп молодая продавщица игриво полюбопытствовала: «Интересно что вы с этими трусиками делаете, мужчина, ведь это уже пятнадцатые, а то и двадцатые за неделю». На что Пипецкий гордо ответил: «А я с коллег по службе имею регулярный доход через ваш товар. Говорю: спорим, что я вот сейчас свои трусы возьму и съем? Мужики, само собой уверены, что мне кусок тряпки проглотить не удастся, и смело выкладывают деньги на бочку!»
На ветке дерева - напротив балкона - сидел воробей. Иногда он склонял голову набок, точно прислушивался к рассказу Корецкого. Но потом ему, видимо, наскучило, и он улетел. Скрыбочкин же, в отличие от птицы, принял историю близко к сердцу.
- И што, много удалось твоему Пипецкому заработать таким способом? - завистливо осведомился он. - Этак ведь, наверное, можно и миллионером стать без особенного утруждения.
- Наверное, можно при достаточном времени, - согласился Куражоблов. - Но Пипецкий не успел выскочить в миллионеры.
- Отчего так? Или ему, как иным скорохватам, не удалось вместиться в рамки своего воображения?
- Да не знаю я насчёт рамок. Просто это нездоровая личность, потерянная для общества, вот и получился закономерный результат. В карты ему не повезло. Пипецкий играл с офицерами на спор: кто проиграет - тот выпивает в один присест пол-литра спирта.
- Подумаешь, пол-литра спирта, - с пренебрежительностью перекосил губы Скрыбочкин. - У меня и большее количество случалось одномоментно употреблять.
- Значит, вы употребляли нормальный спирт, с правильной формулой, - пояснил Куражоблов. - А они купили по дешёвке у какой-то бабки. Канистру метилового.
- Тогда понятный результат, об котором нетрудно догадаться, - кивнул полковник. - Што ж, каждому может не повезти, под одним богом ходим… Ладно, звони в Управление, пусть за нами пришлют машину, раз нам тут больше нечего делать. А я покамест погляжу по шкафах, какое тут ещё бельё осталось бесхозным, штоб ему не пропадать зазря…
***
Воротясь в Тбилиси, Кучкидзе получил новые директивы: во-первых, выкрасть в Екатеринодаре всё хоть сколько-нибудь связанное с ядерным делением, во-вторых, поддержать деньгами подпольную группировку Парахина, чтобы на Кубани оставался выгодный для добрососедства беспорядок.
Вновь появившись в Екатеринодаре, Кучкидзе не представлял, что за ним следят. Рядом незаметно двигался агент «Моссада» Хаим Перец, задачей которого было держать Тель-Авив в курсе кавказских неожиданностей.
Кучкидзе у местной грузинской мафии узнал точки, наиболее вероятные для появления Парахина и Биздика. И, отыскав обоих в пивбаре «Бригантина», приблизительно в районе десятой кружки «Новороссийского» упросил обоих за два миллиона рублей принять участие в налёте на секретный склад Управления безопасности... Через час все трое уселись на скамейку подле означенного склада. Ещё через полчаса к ним подсел агент Хаим Перец.
Двое суток длилось наблюдение. Затем агенту «Моссада» это надоело; он решил прибегнуть к более простому способу, чтобы выведать назначение склада, и направился в Управление непосредственно к Скрыбочкину.
Считая полезной любую дезинформацию, полковник за внушительную пачку шекелей охотно подписал с Перцем контракт о своём сотрудничестве с израильской разведкой; и для начала поведал о том, что на складе хранится опытная партия спецножниц для обрезания правоверных; а для евреев эти ножницы не подойдут, потому как они ещё не одобрены Минздравом.
С этими сведениями удовлетворённый Хаим Перец и отбыл на свою историческую родину.
В описываемое время, проезжая на служебном автомобиле мимо колхозного рынка, капитан Кордебалясов заметил валявшегося на обочине пьяного мужика. Рот у того был разинут, и из него блестел вставной зуб. Капитан приказал водителю остановиться, вышел из машины и капнул на зуб азотной кислотой, чтобы проверить, золото ли это на самом деле.
Зуб оказался действительно золотым.
Враждебно озираясь по сторонам, Кордебалясов вынул из кармана плоскогубцы. Приладился покрепче и выдернул зуб. После чего, вернувшись в автомобиль, распорядился продолжать движение. Капитану хотелось домой или хотя бы чего-нибудь выпить, но он не мог позволить себе вольностей, поскольку следовало ещё успеть до вечера проинспектировать вверенные ему склады кокард.
Кордебалясов ехал с закрытыми глазами, дабы лабиринты улиц не путались у него в голове. Вдобавок он не желал глядеть на чужую мимоходную жизнь, а испытывал потребность ощущать свою собственную духовную суть хотя бы в мало-мальски положительном ракурсе; это ему было удобнее в темноте.
Он двигался навстречу вращению планеты и параллельным сознанием расслабленно прислушивался к угасавшей солнечной пульсации, стараясь не думать о плохом. Но всё равно не мог забыть о том, что рано или поздно его скромной персоне суждено закончиться. И о том, что материальная платформа всего сущего оставляет желать лучшего. И ещё о том, как трудно жить в эпоху, когда напор истории ослабевает, и совокупный поток человеческих желаний вихляет среди колдобин, норовя превратиться в обыкновенную стоячую воду.
Между всеми упомянутыми движениями и мыслями капитан Кордебалясов не знал о событиях, завертевшихся на объекте прапорщика Горшкова. Которого опять посетил сэр Джопкинс с девятью бутылками «Кагора» и намерением сфотографировать новое оружие. Прапорщик принял его по-русски радушно... Как раз к концу шестой бутылки Кучкидзе, Парахин и Биздик утомились ожиданием и созрели для нападения. Выскочив из-за угла, они сбили с ног ни о чём не догадывавшегося Джопкинса и долго футболили его, не жалея обувных принадлежностей, пока происходящим не заинтересовался оторвавшийся от седьмой бутылки Горшков; он не остался в стороне от неожиданных событий и вступил в обстоятельное единоборство с подвернувшимся ему под руку Кучкидзе, изрыгая хулу на его голову, а также на головы всех агрессоров, имеющих наглость препятствовать прохладительным мероприятиям работников невидимого фронта.
***
Миновало не менее пяти минут с тех пор как Горшков и Кучкидзе, сцепившись, принялись кататься по асфальту, словно пытаясь отыскать в пыли утерянное братство между людьми. Пыл обоих не убавлялся, и единоборство обещало завершиться не скоро. Потому почувствовавшие себя лишними Парахин и Биздик не стали тратить силы, а вынули из рук неподвижного Джопкинса оставшиеся две бутылки «Кагора» и обосновались в близлежащей подворотне для употребления добытой жидкости.
Вино быстро привело их нервы в порядок. Они пили не торопясь - и, ощущая лицами ровное дуновение безымянного ветра, расслабленно прислушивались к долетавшим до них звукам потасовки. Матерные голоса намертво сцепившихся и катавшихся по асфальту Горшкова и Кучкидзе неутомимо развевались в воздухе, пожирая друг друга.
- По правде сказать, надоела мне такая жисть, - признался Парахин. - Шумность и суета кругом, спокойности хочется.
- Есть один способ борьбы с шумностью и суетой, - промолвил Биздик. - Очень лёгкий, между прочим.
- А ну-ка, ну-ка, изложи поточнее, шоб я понял. Может, прибегну к твоему способу.
- А и прибегни, дело безвредное, - сквозь смешок сказал Биздик и с товарищеской улыбкой несколько раз ткнул Парахина кулаком в бок. - Способ простой: закрой глаза и заткни уши. Я часто так делаю.
- Зачем - глаза и уши? Какой смысл?
- Обыкновенный: ничего не видишь и не слышишь - сразу наступает спокойность.
- Нет, это не годится, - после секундного раздумья сказал Парахин. - Опасный твой способ, не могу с ним согласиться.
- В чём же опасность? - удивился Биздик.
- Если все сразу закроют глаза и уши, то мир исчезнет, - пояснил Парахин.
- Ну, тут ты хватил через край, - рассмеялся Биздик. - Сам посуди, насколько это малая вероятность, что все разом сделают одно и то же. Ведь на земном шаре живут миллиарды людей! На одной стороне планеты - день, а на другом - ночь! О чём тут можно испытывать страх?
- Зря ты так. Я всё же постарше тебя буду, навидался на своём веку малых вероятностей. Их не ждёшь, а они-то как раз чаще всего и приключаются. Не-е-ет, я напрасного риска не люблю…
Подобным образом они беседовали, прохладным темпом переходя с одной темы на другую и попивая «Кагор». Словно два человека, коротающие досуг в ожидании последних времён, но не желающие признаться в этом самим себе. Вокруг них зудели голодные комары, и они убивали назойливых кровососов на лицах друг у друга... Между упомянутыми занятиями Парахин и Биздик не заметили, как события подле секретного склада приблизились к финалу. Который выразился в том, что к складу подъехал капитан Кордебалясов. Драк он с детства не любил, потому одним ударом по темени опрокинул Кучкидзе на пыльный асфальт, а затем повторил данную операцию с начавшим было освобождаться от горизонтальной проекции Джопкинсом.
Сложив обоих в багажник своего автомобиля, он поинтересовался у Горшкова сутью инцидента.
- Да это иноземцы, - изложил факт утомлённый дармовыми движениями прапорщик. - Разведкой здесь пытались пробавляться. К Скрыбочкину их надо - может, полковник сумеет вытянуть из них полезную информацию.
- Обязательно сумеет, - согласился капитан Кордебалясов. - Я ещё не помню такого случая, когда бы наш полковник не вытянул из вражеских засланцев что-нибудь полезное.
***
День тянулся шатко и прихорканно, и всё никак не мог доползти до своего благополучного перелома в лучшую сторону.
Скрыбочкин сидел в кабинете, освещённый косо заглядывавшим в окно солнцем, и не ждал от грядущего ничего существенного. У него было муторно на душе. Полковник по-разному раскидывал извилины вокруг генеральского звания, которого ему, вопреки желанию, никак не удосуживались присвоить, однако ни единого шанса на новые погоны в ближайшей перспективе не наблюдал. Оттого он всё более утверждался во мнении, что пора подавать в отставку... Иногда Скрыбочкин опускал веки и мысленно продевал сквозь них то по одному, то сразу по несколько солнечных лучей, дабы окончательно не пасть духом. Но это не помогало ему полюбить жизнь заново.
Сидевшие рядом Кучкидзе и Джопкинс второй час со слезами писали объяснения по поводу своей разведывательной деятельности.
- Пишите-пишите, - время от времени говорил полковник слепым голосом. - А как же вы думали заявляться к начальнику безопасности, когда в карманах даже по мильёну не имеете? Наглость это называется. Опасаюсь лопнуть от смеха, глядя на ваши бесполезные хари. Нет, сурьёзно. Ежли у вас отсутствуют соответствующие возможности по причине недостатошного финансирования, то мне и не надобно ничего, я ж не рвач последний. Но тогда и споспешествовать вашей дальнейшей свободе разве может у меня возникнуть интерес? Нет, конешно, неоткуда ему взяться. Потому предполагаю, што в ближайшие годы придётся вам уплотняться среди жилого пространства в местах не столь удалённых…
После таких высказываний, обыкновенно перетекавших в слаборазборчивые звукосочетания, Скрыбочкин умолкал, отстав от собственных соображений. Которые мчались дальше, всё вперёд и вперёд, теряясь за разноплановыми горизонтами. Мысли пёрли из головы полковника густыми стаями, застревали в волосах и клонили долу его усталую голову. Он задрёмывал и совестился, и корил себя за недостаточную бодрость организма; но всё равно задрёмывал.
Один раз Скрыбочкин случайным образом открыл глаза и узрел в записях Кучкидзе знакомые фамилии:
- Парахин и Биздик? Скудова ты их знаешь, вражье рыло?
- Я собирался вместе с ними захватить ядерное вооружение, - оробело пояснил грузинский агент. - Или хотя бы какую-нибудь материальную часть приблизительного назначения.
- Так… - недобро скривил зрачки полковник. - Знают черти, куда копытами бить. Вооружениев, говоришь, им захотелось? Ух, зар-р-разы!
- Да это не им захотелось. Это мне дали задание достать образцы секретного оружия. А Парахину с Биздиком я передал два миллиона рублей для поддержки их подрывной деятельности. И за помощь мне… Хотя они не помогли.
- Два мильёна? - внимательно приподнялся со стула Скрыбочкин. - Это же сразу меняет половину дела! Слушай сюда, супостат. Счас пойдёшь разыскивать этих незаконных личностей. Ежли сможешь оказать органам посильную вспомощь - так и быть, отпущу тебя с богом.
- А меня? - подал голос Джопкинс.
- А што у тебя есть, штобы получить отпуще… отпускнове… отпускание с моей стороны?
- У меня имеется счёт в швейцарском банке, - британский агент извлёк из кармана чековую книжку. - Чек на сто тысяч фунтов стерлингов вас устроит? Ну и, конечно, плюс моё обещание никогда не приезжать сюда с разведывательной миссией.
- Зачем давать обещание? - втянул щёки Скрыбочкин, принимая чек у него из рук. - Не надобно никакого обещания! Наоборот, приезжай почаще до меня в гости. Как говорится, горе горюй, а руками воюй, мне же деньги регулярно бывают нужные, штобы жить не худо. Потому завсегда милости прошу!
***
В пивбаре «Бригантина» Кучкидзе подсел к Парахину и Биздику:
- Слава богу, что я вас тут встретил! А то и пива не с кем выпить.
- А хто угощает? - осведомился Парахин, поглядев сквозь полупустую кружку на мутный свет лампы. - Если снова грузинский представитель, тогда мы одобряем.
- Так не мы же ж, - благодушно икнул Биздик, придерживая оттопыривавшиеся от дензнаков карманы. - Грузинская душа щедрая, она не может не побуждать к угощению. Ты же видишь: у человека радость.
- Не вижу. По какому поводу радость?
- Вот же ты стоерос, Парахин. Да по такому поводу, что он нас встретил!
- А-а-а, ну да. То-то я гляжу, шо так оно и есть. Ну добре, в чужих радостях участвовать тоже приятно, не только в своих. Однако в своих, саморазумеется, приятнее. Хоть казак и посреди недоли не плачет, зато радости для нашего брата мало не бывает.
- Вот мы и объединим наши положительные заряды, - улыбчиво вывернул губы Биздик. - По гамбургскому... то есть по грузинскому счёту объединим и помножим на троих.
- Объединим и помножим, - готовно вздёрнул головой Парахин. - Всё, шо сможем.
Кучкидзе, издавая звуки положительной направленности, засуетился заказывать разливную «Балтику». И между делом, разумеется, без устали стискивал пуговицу, в которую был вмонтирован передатчик.
После нескольких выпитых кружек подоспевшие по его сигналу сотрудники Управления безопасности влетели в бар и скрутили собутыльников. Которые затем ещё долго рвались из наручников на свободу и, даже будучи заключёнными в надёжную камеру, колотили ногами в железную дверь, и требовали адвоката, и ругались последними словами. Лишь через несколько часов у них истощился запас членораздельных гипербол, а мелкие слова не могли передать настроения - только тогда Парахин и Биздик наконец умолкли, опустились на бетонный пол и, привалившись спинами к холодной стене, задремали.
...Скрыбочкин в это время отсутствовал на службе по причине своего стремительно разламывавшегося семейного очага. Дело в том, что он имел привычку, возвращаясь из какого-нибудь борделя, посылать капитана Кордебалясова за пивом, после чего оба устраивались на ветвях дерева напротив окон квартиры Скрыбочкина и, потягивая напиток, наблюдали в оптический прицел, как жена полковника занималась любовными забавами с кем попало. Это было занимательнее, чем глядеть поррррнуху по телевизору, да и воздух никто не портил... Но трое суток тому назад случилась мерзость, которой Скрыбочкин не ждал: он увидел, как его супруга, провожая очередного южного гостя, налила ему целый стакан коньяка из полковничьих запасов.
- Курву пригрел на собственной груди, - пожелтел глазами Скрыбочкин. - И, спрыгнув с ветки, бросился домой.
Когда он появился в своей квартире, из этого не могло выйти ничего хорошего, оттого получилась одна бесполезная кровь пополам с рассыпанными по коридору зубами.
Жена уехала к подруге и со страху заторопилась разводиться. Полковник же, дабы не тратить силы на раздел имущества, встрепенулся вывозить в комиссионку ковры, телевизоры, холодильники и прочий совокупный хлам. Денег выходило много, пропить их одномоментно не удавалось, в связи с чем Скрыбочкин и явился на службу лишь после трёхдневного отсутствия.
Полковник знал, что неприятности всегда ходят скопом и подолгу не умеют делать разворот в благоприятную сторону. Таковой неприятностью могла быть какая угодно загогулина, но, по счастью, ничего фатального больше закон подлости не предъявил. Лишь один раз Скрыбочкину позвонила его бывшая половина:
- Я не могу жить без тебя, - затараторила она замогильным голосом. - Понимаешь, он - импотент, так что можешь не ревновать. Но он, наверное, экстрасенс! Он меня заколдовал!
Полковник в ответ горько расхохотался. А потом сформулировал окончательное мнение:
- И дура, да ещё брешешь. На хрена мне об твоей ревности беспокоиться, штоб ты мой алкоголь на гостей расходовала? Такого б я и родной матери не простил!
…В тот же день Скрыбочкин затребовал к себе в кабинет Парахина и Биздика.
- Вот што, - объявил он. - Раз вы при старых временах друзья мои были, то могу вас отпустить... Сколько там у вас грузинских финансов осталось?
- Приблизительно полмиллиона, - Парахин выложил деньги на стол.
- Маловато, - полковник выдвинул верхний ящик стола и сгрёб туда купюры. - Ну ладно. Идите по домам. Всё одно вчера политическим фулиганам объявили амнистию.
- А деньги тогда почему с нас берёшь? - расстроился Биздик.
- Потому што с деньгами не так хорошо, как без них плохо. Я же мог вам про амнистию и не сообщать, но решил проявить великодушность и доброту. А доброта без прибыли пуста, знамо дело.
Бывшие нелегалы зашагали к двери. Подле которой Парахин обернулся:
- Если ветры переменятся, и нам поручат тебя заарестовать, то мы гораздо большую сумму с тебя стребуем. В связи с инфляцией.
- Может, стребуете, - улыбнулся Скрыбочкин. - А может, и нет. Ежли я, например, сегодня собираюсь уйти в отставку, то кому станете предъявлять свою оскорблённую совесть? Так-то! Всему надобно знать свой предел... И вообще.
Оставшись в одиночестве, полковник окинул беглым взором свой внутренний мир и принялся насвистывать нечто воинственно-старомодное. Он видел в себе много положительных ядер, но ни одно из них не мог выделить как главное, оттого страдал, когда задумывался. Впрочем, задумывался Скрыбочкин нечасто и, как правило, о материях исключительно конкретных. Так, сейчас он несколько минут погрустил о несбывшихся генеральских лампасах. А затем перестал насвистывать и, пробормотав себе под нос нечто слабопечатное, извлёк из пачки канцелярской бумаги чистый лист. На котором стал писать заявление об уходе в отставку. Правда, не дописал. Не то чтобы вовремя передумал, а просто не успел, поскольку внезапно получил звонок о назревшей возможности теракта в аэропорту. И был вынужден незамедлительно заняться разрешением этого вопроса.
***
Екатеринодарский аэропорт был оцеплен двойным кольцом охранения. Первое, более узкое, состояло из вооружённых до зубов спецназовцев, замерших в зорком ожидании с пальцами на спусковых крючках. Второе образовывали казаки. Которые с голыми руками ходили между зданием аэропорта, стоянкой такси и бетонным ограждением лётного поля с оперативно развёрнутыми по всему его наружному периметру многочисленными пивными точками - и свирепо материли пришлых террористов, а шибче того спецназовцев. Которые, чем сидеть сложа руки, лучше б отдали свои автоматы, чтобы все патриоты могли идти в незамедлительную атаку; или хотя бы шашки взять из дому дозволили: тогда казаки бы давно этих нарушителей спокойствия порубали в капусту к едрене фене, вместе с захваченным самолётом...
Чёрный «Ягуар» полковника Скрыбочкина все хорошо знали, поэтому его пропустили, не спрашивая документов. Полковник ворвался в диспетчерскую с выпученными от бессонницы глазными яблоками. За ним следовал подполковник Куражоблов.
- Што им надобно? - Скрыбочкин ткнул пистолетом Макарова в сторону залитого сухим закатным светом лётного поля с единственным отдалённым самолётом на рулёжной полосе.
- Хотят дозаправиться и лететь в Ирак, - развёл руками начальник смены. - А ещё требуют погрузить на борт три мешка стодолларовых купюр и два парашюта.
- Двое их, значит?
- Выходит, двое.
- Вооружены?
- Так точно. Автоматами Калашникова и гранатами.
- Это полбеды, с таким вооружением они долго обороняться не смогут, - раздумчиво перекосил брови Скрыбочкин. - Но всё же надобно разобраться с ними побыстрее. При другом каком случае оно бы и ничего, а сегодня время не терпит: у меня на вечер назначена встреча в ресторане с одной обсуведомительницей, понял?
И, повздыхав, снова вернулся к делу:
- Скудова самолёт угнали?
- С Ростова, - сказал начальник смены. - Ан-2. У этой колымаги дальность полёта девятьсот девяносто километров. Даже не представляю, как они дотянут до Ирака. Разве только ещё дозаправятся - в Тбилиси, а потом где-нибудь ещё…
- А, может, они не собираются никуда дотягивать, - высказал соображение Куражоблов. - Раз парашюты потребовали - значит, скорее всего, собираются спрыгнуть где-то по дороге - например, на Кавказе. И деньги сбросят. Хрен потом отыщешь их среди горных вершин, тем более с такими деньжищами.
- Мы не должны чахнуть и сохнуть от непонятности, зыбкая почва под ногами нам не подходит, - весомо проговорил Скрыбочкин. - Раз нихто не знает дальнейших намерений террористов, значит, нельзя выпускать их отсюдова.
- Нельзя выпускать, - присоединился к его мнению Куражоблов. - Не годится нам зыбкая почва, мать-растрепать.
В этот миг в диспетчерскую всем своим стопятидесятикилограммовым весом ввалился командир группы захвата майор Птаха. Он повесил автомат на дверную ручку, снял с пояса полевую флягу со спиртом; отхлебнул несколько глотков и передал флягу Скрыбочкину:
- Бывай здоров.
- Што предпринимали? - вместо приветствия поинтересовался Скрыбочкин, сделав три глотка.
- Да постреляли мы здесь минут десять, а потом решили дождаться тебя, - в голосе Птахи прошуршала скука. - Не стану сгущать окраску событий, она и без того густая, дальше некуда… Сюда б гаубицу калибром покрупнее - совсем другие танцы могли бы получиться.
- А в чём же дело? - оживился Скрыбочкин. - Счас позвоню войсковым, они хучь целую батарею прикатят.
- Этого никак нельзя! - возмущённо встрепенулся начальник смены. - Вы что, хотите весь аэродром разнести в щепки? К тому же угонщики не выпускают экипаж из кабины. А стюардессу держат подле себя, чтобы пристрелить в случае вашей атаки.
Скрыбочкин и Птаха, переглянувшись, подошли к окну. На лётном поле было пусто. Лишь на дальней полосе стоял захваченный террористами Ан-2. Рядом толпились возмущённые пассажиры: старушка со связанным петухом в плетёной корзине, четыре грузина с охапками цветов, мужик с беременной бабой в нарядах молодожёнов, а также несколько смутных фигур в традиционных кирзовых сапогах и тёмных телогрейках - они ломились в запертую изнутри дверь самолёта, разноголосо требуя доставить их к месту назначения согласно купленным билетам или хотя бы вернуть деньги с компенсацией задержки.
- Народная масса - видишь, какая у нас героическая, - восхищённо скруглил глаза Скрыбочкин. - Не испытует колебаний, а сразу предъявляет свои законные требования. И ведь нихто не отступится, покамест все сразу не взлетят!
- Вот-вот, и взлетят же на воздух, как пить дать взлетят, - подтвердил Птаха философским тоном. - Скоро пойдём на захват - здесь такое начнёт твориться, чертям станет тошно.
Тут диспетчер поманил Скрыбочкина пальцем и передал ему наушники.
- Што?! Как там у вас дела на борту?! - заорал полковник в микрофон. - Все живые?!
- Все... пока что, - ответил сердитый женский голос. - Но они нас торопят со взлётом. Обещают, что если через двадцать минут вы не принесёте мешки с деньгами и парашюты, то они меня...
- Што?
- Изн"силуют.
- Вон как… - Скрыбочкин понизил голос.- Слушай, милая, как тебя зовут?
- Вероника.
- Вот што, Вероника, ты не давай излишнюю волю воображению, а лучше внеси предложение удалиться в лесопосадку - там же у вас есть ёлочки, правда, маловатые, но вполне достатошные для этого дела. Да ты не тушуйся, действуй, а дальше пусть будет то, што получится! Не держи камень сумнения на душе, опростайся от спуда и не стесняйся естественных вопросов, у нас работа такая, штоб использовать челувеческие слабости на благо Родине... Потом тебе ущерб компенсируем.
- Ни за что! – выкрикнула девушка. И расплакалась:
- Знаете, какие за границу путёвки дорогие? А тут бесплатно! Ну, разве что изн"силуют... Нет, я из самолёта никуда не пойду, и не уговаривайте!
Скрыбочкин сплюнул мимо стоявшей в углу урны для бумаг и заметался по диспетчерской, пытаясь привести мысли в порядок. Потом остановился. Взглянул на часы. И обернулся:
- Делать нечего, время поджимает. Будем удовлетворять этих гадов. Дадим им парашюты и всё остальное.
...Через несколько минут Птаха снял с аэропорта спецназовское оцепление, и его бойцы понесли в самолёт тяжёлые мешки с деньгами.
***
Когда погрузка денег на Ан-2 завершилась, один из угонщиков закрыл дверь самолёта, а другой, отстранив стюардессу, развязал мешок с пачками долларов. Надорвал одну пачку, вытащил из неё купюру, внимательно пощупал.
- Настоящие, - в его голосе прозвучало удовлетворение.
- Вот и хорошо, - проговорил первый. - Давай ещё на парашюты поглядим, не доверяю я этим псам служивым: вдруг специально подсунули какое-нибудь говно, чтобы мы разбились.
Он склонился над парашютным ранцем. Из которого навстречу его лицу - под крик: «Счас поглядим, хто из нас говно!» - вылетел неотразимый полковничий кулак, и это оказалось последним, что удержалось в памяти те"""ориста. После этого Скрыбочкин, выскочив из ранца, выхватил из рук подкошенного нарушителя автомат - и тяжеловесный приклад опустился на голову не успевшего опомниться второго угонщика.
***
Спустя короткое время Скрыбочкин гордой поступью двигался по взлётной полосе, направляясь к зданию аэропорта и держа под руку спасённую им стюардессу Веронику - очаровательное белокурое создание с пухлыми губками и огромными голубыми глазами, в которых плескались удивление и восторг.
- Бедненький, - шептала она, нежно поглаживая взглядом бежавшую впереди крупноразмерную тень полковника. - Они же могли вас убить. Неужели вам не было ни капельки страшно?
- Ништо, - скупо улыбался Скрыбочкин, которого переполняло весеннее настроение (ему казалось - стоит только остановиться и расставить руки, как тотчас на них проклюнутся почки, затем вырастут листья, а между листьев не замедлят свить гнёзда весёлые певчие птахи). - Чего мне страшиться, всё одно когда-никогда издохну. Дак хучь с пользой для державы. Знаешь, ежли б я начал считать своих врагов ещё вчера, и то навряд управился бы даже к завтрему. Потому обвыкся, страху во мне взяться неоткуда при всём желании. Я челувек бесталанный и, может, недостатошно деятельный, однако покамест никому не удалось исделать мне повреждений. Ну, ты уж извини, што не дал тебе поглядеть на взаграницу... А то, может, давай сегодня встретимся, - он взглянул на часы, - ну, примерно в двадцать один ноль-ноль, в ресторане «Королевская охота».
- Хорошо, - Вероника подняла взгляд на лицо своего спутника и легонько сжала его локоть. - Я приду.
- Это дело, - он подмигнул стюардессе. - И я приду.
Они шагали по лётному полю, ощущая, как вращается земной шар у них под ногами, и это обоим было приятно.
- Значит, не забудь: в двадцать один ноль-ноль, - деловито проговорил Скрыбочкин. - Я позвоню в ресторан, закажу столик.
- Не забуду, - сказала Вероника.
- Тогда я побежал по делам. А то ж - служба.
...Через полминуты он запрыгнул в свой «Ягуар» и помчался в ресторан «Курени». Там у него на восемнадцать ноль-ноль была назначена встреча с одной брюнеткой. Которой он дал крепкое офицерское слово предаться обоюдной любовной романтике и посильным фантазиям.
Скрыбочкин рассчитывал управиться до девяти вечера.
…Как это не раз случалось прежде, о своём намерении написать заявление об отставке он между развлечениями начисто позабыл. А когда вспомнил, то подходящее настроение миновало, и полковник продолжил службу на благо себе и другим.
...
Автор: Евгений Петропавловский
С удовольствием ПРИНИМАЕМ на публикацию не опубликованные ранее истории из жизни, рассуждения, рассказы, повести, романы.
!Тёплые комментарии, лайки и подписки приветствуются (даже очень)!
...
официальный сайт автора канала http://lakutin-n.ru/
Почта :Lakutin200@mail.ru
Страница VK https://vk.com/avtor_nikolay_lakutin
Инстаграм https://www.instagram.com/nikolay_lakutin/
Твиттер https://twitter.com/nikolaylakutin
Facebook https://www.facebook.com/NikolayLakutin
Канал в Яндекс Дзен https://zen.yandex.ru/lakutin
Так же у нас есть Канал на Youtube "Николай Лакутин" https://www.youtube.com/channel/UCB9OzOjkZjkSTJgsGMsjiqA
...
Фото к публикации из интернета по лицензии Creative Commons
