5. Уверения Саши, что он разведётся с женой, всё больше походили на сладкую ложь. В Насте заговаривала гордость, но в те редкие дни, когда он приезжал, она испарялась куда-то без следа.
— Я устала прятаться. Эта роль не по мне.
— Понимаю. Но и ты меня пойми. Я не хочу, чтобы во всём этом участвовал сын. Я поговорю с Ирой сразу же, как только отвезу его к бабушке на каникулы. Летом мы разведёмся. Потерпи ещё немного...
Саша зарылся в её волосы и пoцeлoвал шею. По заброшенной детсадовской беседке стучалась весенняя морось, а над оголёнными деревьями висела серая пелена. Детский сад был на отшибе и в выходные никем не охранялся. Идеальное место для тайных встреч.
— Саша, если ты меня обманываешь, я не знаю, как я это пере...
— Чшшш! Обещаю, что всё будет хорошо.
— Ты живёшь с ней! Вы спите вместе?
— Нет, Настён, клянусь. Между нами ничего не было с того самого дня, как она посвятила меня в свои похождения на работе. Я просто больше не могу её касаться. Живём, как соседи, и почти не разговариваем.
Настя развернулась к нему, внимательно заглянула в красивые глаза. Ах, как хотелось в это верить!
— Ты говорил, что всё равно любuшь её.
— Любuл. Теперь не знаю. Теперь у меня есть ты, - он поц еловал её в нос, потом в губы. - Мой ангел. Ангел белоснежный.
Морось сменилась дождём. По углам беседки ютились истерзанные прошлогодние листья. Им одиноко, холодно, а Настя так и примлела на Сашиной гpyди.
— Смотри, на вишне первые цветы, - заметила девушка.
— Ещё бы. Всё расцветает, когда рядом ты.
Настя и не думала, что он приедет на тот первый концерт в честь 8 марта. Саша писал, что очень хотел бы увидеть её фламенко, но слишком много дел. И вот она танцует, вздымаются рюши на платье, а сцена подсвечена красным. Вдруг она увидела его в середине танца. Никем не замеченный, он стоял у самой двери. Поворот. Разворот. Наклон. И Саша исчез. Показалось? Настя запнулась и продолжила танцевать. Она слишком много думает о нём. Она вообще думает только о нём. Переписка, длиною почти в месяц, быстро утратила налёт невuнности и стала чувственной, стpa cтной.
Когда девчонки вышли на сцену со своим номером и Настя осталась за кулисами одна, вдруг шёрхнул обветшалый и траченный молью гобелен на стене.
— Саша! - поразилась Настя и засеменила к нему навстречу в расстёгнутых туфлях. - Откуда? Как? Там что, есть проход?
— Да. Он идёт со складского помещения, смежного с библиотекой. Я в детстве изучил здесь каждый кирпич.
Настя смотрела на него во все глаза. Саша взял её руку.
— Я просто очень хотел тебя увидеть. Пойдём, пока они не вернулись!
— Но я же в платье... - упёрлась девушка.
Саша подхватил её на руки.
— Значит, будем считать, что я чудовище, похитившее прекрасную принцессу, - сказал он и унёс её за пыльный гобелен в вечерний сумрак отступающей зимы.
Подпрыгивали рюши на Настином платье и тело пронизывал сладкий нектар, и гyбы Саши не знали покоя, он бpaл её, и бpaл, и шептал: "Ты красавица, Господи, какая ты красавица! Скажи, тебе нравится? Нравится?" И Настя с гpyдным cтoном отвечала: "Дааа... Я люблю тебя. Я так ждала..."
А после, в медовой неге, он подарил ей серебряный гребень в отливающем сталью футляре.
— Такой изысканный... Наверное, очень дорогой. Не стоило, Саш.
Саша с наслаждением цeлoвал её фарфоровую кожу на щеках, восхищённо рассматривал чистоту синих глаз.
— Ты кажешься такой неиспорченной, такой свежей и невuнной. Даже сейчас, сразу после... Мне показалось, что этот гребень подчеркнёт твою хрупкость и чистоту.
Он вставил его в Настину причёску.
— Ты прекрасна.
— Ты где была?! - накинулись на неё участники концерта, когда она незаметно прошмыгнула назад за кулисы. - Боже... Что с твоим платьем?
Настя осмотрела себя - на платье то тут, то там виднелась пыль, а за подолом волочилась паутина.
Настя вспыхнула, отряхнулась и соврала, пряча улыбку:
— Я... Я упала. Лежала вон там без сознания, а вы и не заметили.
Одна из певчих девушек недоверчиво приподняла чёрную бровь:
— Да ну?
Избегая дальнейших расспросов, Настя отошла подальше, чтобы переодеться в обычную одежду.
Потянулись дни, замелькали недели... Саша приезжал редко. Мучительное, долгое ожидание находило утешение в считанных на пальцах днях. Растаяла весна, заиграл изумрудным буйством зелени май. Весь июнь посёлок мокнул, выполаскиваемый дождями, а подушка Насти всё чаще мокла от отчаянных слёз. Саша вырвался к ней только в конце месяца. Без сына.
— Прости, Настён, прости! Я правда не мог. Ира заболела, на работе аврал, плюс Егор был полностью на мне.
— Почему ты не привёз его сюда? - Настя не скрывала подозрительности, ей было не до лапши на ушах.
Саша вздохнул.
— Ирина не пускала. Говорит, что ребёнок деградирует в деревне. Сейчас у второй бабушки отпуск и Егор у неё.
— Ясно. Ты надолго или как всегда?
— На пару дней.
Настя отстранилась от него, скрестила руки на гpyди.
— Ты ничего не сказал ей, да? Признайся, ты вообще собираешься?! Я чувствую себя полной дypoй!
— Как вернусь, сразу поговорю. Обещаю. Ну, иди сюда, хватит дуться...
Пряной горечью отдавал цветущий багульник за Сашиной спиной. В болотистой низине под сопкой запоздало отмирал его малиновый цвет и Настю отталкивал резкий запах подвявших цветков. Она вернулась в Сашины объятия. Сердце забилось сильно-сильно. Она должна сказать ему. В этом замешаны оба.
— Саша, помнишь тот последний раз, в мае, когда тебе показалось, что пpeзe pватив надорвался?
Саша напрягся.
— Помню.
— Что, если тебе не показалось.
Саша отстранил её от себя, чтобы увидеть испуганное, но готовое тут же озариться счастьем лицо.
— У меня задержка 2 недели.
— Ты делала тест?
— Нет. Никак не выберусь в аптеку. Да и потом... Я поняла это только пару дней назад. Почему-то перестала следить...
— Вот это...
Молодой человек был явно шокирован. Он нервно затарабанил пальцами по своему рту.
— Настя, я не знаю... Это же...
— Ты не рад. Ты в yжace.
— Я просто не могу понять, как такое могло произойти.
Настя резко отвернулась, чтобы скрыть слёзы.
— Если тебе не нужен этот ребёнок, значит, тебе не нужна и я.- Её голос сорвался. - Так я нужна тебе, Саш? Или всё, что между нами - ложь?
Н а ч а л о *** П р е д ы д у щ а я
Анна Елизарова. Авторские права защищены.