Зимнее морозное утро. В заводской курилке собрался народ. Хихикают, перешёптываются. Обсуждают последние новости и скандалы.
- Да, ситуация! – качает головой мастер, - Тут мужики, надо посочувствовать, а не зубы скалить…
- Константин Аркадьевич, ты сам подумай, - усмехается инженер, - Часто такое бывает? Ты хоть раз такое слышал? Как не удержаться от смеха…
- Нет, конечно… Небывалый случай… - хмурится мастер, - Только за последнюю неделю его дважды обокрали. Чудно! Помочь человеку надо… Деньги собрать… По-людски надо, мужики. По-людски.
Тремя месяцами ранее.
Тёплый, солнечный сентябрь. Обеденный перерыв. Женщины спешат пробежаться по магазинам. Молодёжь прогуляться, насладиться бабьим летом. Все спешат. А в проходной образовалась небывалая пробка. Пожилая женщина ругается, вырывается и пытается пройти. Её удерживают охранники. Заламывают руки и уводят в комнату досмотра.
Несколькими минутами ранее. Кузьменко Любовь Ивановна подошла к вахтёру, и небрежно протягивая пропуск, не сбавляя ходу, идёт мимо.
- Любовь Ивановна? – громко уточняет женщина вахтёр, подавая знаки остальным охранникам, - Кузьменко? Постойте!
- А в чём дело? – возмущается пожилая женщина, - Да, я. Дайте пройти.
Подошли ещё два мужчины охранника и начальник охраны с документами. Он смотрит на фото, потом на женщину и кивает.
- Она! – и уже обращаясь к женщине, строго говорит, - Любовь Ивановна, пройдите в комнату для досмотра личных вещей.
- Да, вы что? – кричит женщина, пытаясь пройти, но вертушка закрыта, - Какой досмотр, почему?
- На вас поступил сигнал, - спокойным голосом с ноткой угрозы отвечает начальник, - Вы систематически воруете с завода спирт. Пройдёмте!
- Кто, я? – кричит она, и заливается краской от стыда и возмущения, - Это не правда…
Прошло более часа. Раскрасневшаяся на фоне белого халата, как спелый помидор, входит в комнату Любовь Ивановна. Она заметно взволнована.
- Ты, чего Люба? – интересуется сослуживица, - В магазине что ли застряла? Обед уж час, как закончился… Ты где ходишь?
- Тут такой магазин… - пыхтит женщина, разводит руками от переизбытка эмоций, - Я просто ошалела от возмущения.
- Ну, не томи… - торопит её другая, перебирая документы, - Что случилось то?
- Девчонки, вы не представляете, что сейчас было со мной, - начала Любовь Ивановна.
Пожилые женщины часто называют друг друга «девчонками», а молодёжь предпочитает почему-то звать – «эй, старик».
- Хватают меня на проходной, - демонстрирует она заламывание рук, - И ведут обыскивать. Срам, то какой! Меня - пожилого человека раздели до нижнего белья. Женщина меня обшарила всю… Я со стыда сгорела… И в лифчик и в трусы залезла.
- Да, ладно! – качают головой женщины, - А ты?
- А я не пойму никак, - рыдает Люба, - Чего, говорю, ищите то, а они отвечают, что спирт на себе выношу регулярно. А просто обомлела. Да, я, сроду, ничего не брала. А тут вспомнила. Вечером внучка лак для ногтей на ковёр в зале вылила. Небольшое пятно, а грязь. Я решила взять в лаборатории ацетона немного, чтобы смыть пятно. И взяла то с пенициллиновый пузырёк. Он у меня в нагрудном кармане халата лежал. Я его и отдала.
- Ну, и? – требуют продолжения коллеги, - Что было то?
- Что, что… - вздыхает Люба, вытирая слёзы, - Составили акт об изъятии у меня ворованного ацетона. Теперь выговор влепят, и премии лишат.
- Да, - качает головой женщина, - Обидно… А с чего они взяли, что ты спирт воруешь?
- Вот тут-то всё интересное и начинается, - ободрилась Люба и начала рассказ, - Оказывается, мой разговор с кладовщицей Галей подслушал наш общий знакомый Иоффе Исаак Иванович. Он меня терпеть не может. Услышал, что я взяла ацетон и понесу его домой. Быстро бросился на вахту и донёс, что готов помочь поймать злостного «несуна». Это меня, значит. Ему за это премия полагается, девчонки. Нашли моё фото в кадрах и уже ждали, когда я пойду на обед. Там и взяли с поличным. Только казус вышел. Не спирт оказался, а ацетон, и не литры, а грамм десять. Но факт кражи зафиксировать всё равно пришлось. Мне потом вахтёрша его фамилию потихоньку сказала. Говорит – «Будь осторожнее, гнилой человек рядом работает. Совсем гнилой!»
- Вот, гад! – злится коллега, - А с виду не скажешь… Такой интеллигентный, здоровается…
- Да, будь он проклят! – кричит Люба, - Чтобы ему такой позор испытать, как мне! Чтобы он не знал, куда от людей глаза прятать! Проклинаю его, гада!
То-ли проклятие подействовало, то-ли так совпало, только прилетело Иоффе.
Прошло три месяца. Начались у бедного Исаака Ивановича небольшие сложности. Сначала, сломался замок на входной двери в квартиру, и они с женой после работы сидели на лестничной площадке более двух часов. Пока пришёл слесарь и починил. И это только начало. Неожиданно стали ломаться все электроприборы в квартире: чайник, плита, бритва (пришлось идти на работу недобритым). Затем их залили соседи. Да так сильно, что ковры плавали в воде и обои отвалились от стен, как скорлупа переспелого банана. Супруги хватаются за голову, какие растраты.
- Исаак! – восклицает жена, - За что на нас такие напасти? Признайся, ты отнял у нищего последний кусок? Я всегда здороваюсь с соседями и всем улыбаюсь. За что на нас столько ненависти? Сознайся, кому ты перешёл дорогу?
- Да, нет… - мнётся муж, опустив глаза, - Я тоже всем улыбаюсь и плохого слова не сказал…
- А, ну-ка? – подозрительно спрашивает жена, - Посмотри мне в глаза!
Муж отводит взгляд в сторону.
- Вот! – восклицает она, - Я, так и знала! Сознавайся! Или я…
- Ладно, ладно! – виновато улыбается муж, и тяжело вздыхает.
Он рассказал про то, как донёс на Любовь Ивановну.
- Зиночка, но я же хотел… - оправдывается он. – Мне премию дали. Ты помнишь, как мы сидели в ресторане? Ты так мечтала.
- Этот ресторан вышел нашим боком, - делает заключение жена, - Надо что-то решать.
Супруги думали, что делать и срочно заканчивали в квартире ремонт. Прошёл ещё месяц. Проблемы росли, как чужие дети. Сразу после ремонта в квартиру влезли воры. Потом пропал кошелёк с зарплатой. Ещё через два дня у Исаака Ивановича сняли с головы шапку, а ещё черед день у жены вырвали сумочку. Терпению супруги пришёл конец.
- Иди к этой своей сослуживице, - требует жена, - И проси прощения. На коленях проси! Исаак, так больше продолжаться не может. Её проклятье висит над нами, и не даёт нам спокойно жить.
- А что я ей скажу? – разводит руками муж, - Извините, я так больше не буду?
Жена плачет, и громко сморкаясь, задумалась.
- Давай-ка, дорогой, - предлагает жена, - Купи тортик, и прямо с утра к ней. Выпейте чаю, поговорите по душам. Извинишься, дескать, сожалеешь, был не прав. А?
Так и сделал Иоффе. Заявляется к Кузьменко в комнату, в руке презент.
- Здравствуйте, Любовь Ивановна! – виновато улыбается он.
Женщина демонстративно отвернулась. Иоффе подходит к ней и протянул торт.
- А я мириться пришёл, Любовь Ивановна! – просит он, - Поговорим?
Женщина глянула на аппетитный тортик и махнула рукой.
- Ладно, садись! Зин, вскипяти чайник! - соглашается женщина, шутливо угрожает, - Выпью я с тобой чаю… Только простить тебя или нет, ещё подумаю…
Странно, только с того дня закончились проблемы в семье Иоффе. А было проклятье или нет, никто и знает…