«Хорош жених, кто же спорит. Богат, талантлив, знаменитый художник. Сам император Александр II беседует с ним запросто, по-дружески. Да только для Юлюши «стариковат» как будто» -
так рассуждали родители пятнадцатилетней Юленьки Летковой. И в самом деле, художнику Константину Маковскому сравнялось уже 35 лет (всего на 7 лет моложе будущей тёщи). Вдовец. Первая жена, Елена Тимофеевна, скончалась 2 года назад. Еще и внебрачная дочь имеется - плод студенческого увлечения, почти ровесница невесты.
Друзья, с вами Розовая Пчела. Я продолжаю рассказывать истории о судьбах красавиц с портретов из Русского музея. Другие статьи из этой серии читайте здесь: Часть 1,Часть 2
Портрет №4
Портрет Ю. П. Маковской (жены художника), фрагмент
Художник К. Маковский.
Вот только Юленька на все уговоры и резоны родных упрямо повторяла, что вовсе и не стар Константин Егорович. В общем-то была совершенно права! Был художник Маковский тогда хорош собой, ловок, крепок здоровьем. Обаяние и весёлость натуры привлекали к нему людей. Пышные кудри, яркие синие глаза, мягкая застенчивая улыбка действовали на дам безотказно. А как противостоять ухаживаниям опытного сердцееда неискушённой юной девочке, которая ничего в жизни еще не видела? Невозможно...
Как всё началось?
Зимой 1874 года, дочь Павла и Анны Летковых, Юленька, приехала из Москвы в Санкт-Петербург для поступления в консерваторию. Голос у неё был замечательный - лирическое сопрано. Остановилась у знакомых - Ржевусских, которые и вывели в свет хорошенькую дебютантку. Уже на первом «лицейском» балу красоту девушки заметили, танцевала она там до упаду. А на втором балу, в Морском корпусе, увидел её знаменитый художник. Влюбился сразу! Да и как устоять? Необыкновенно хороша и грациозна! Экзотическая красота Юлии - результат смешения кровей. Павел Степанович Летков был балтиец, по-русски говорил с акцентом. Дед по материнской линии - грек по фамилии Храбро. Отсюда и классический овал лица, бархатные глаза, маленький капризный рот. Выглядела она немного старше своих 15 лет. Была рассудительна и безукоризненно держала себя в обществе. Художник бросился ухаживать. Весь вечер он не отходил от своей избранницы, а на следующий день приехал с визитом и пригласил Ржевусских и Юлю к себе домой на званый вечер. Помузицировать, так сказать, и спеть дуэтом. Пел Маковский действительно недурно, у него был красивый бархатистый баритон. Для своей гостьи он, как заправский артист, исполнил романс Чайковского:
Нет, только тот, кто знал свиданья жажду,
Поймет, как я страдал и как я стражду...
А потом галантно проводил под руку барышню к столу и громко сказал: «Вот и отлично... Будьте у меня хозяйкой!»
Хозяйкой предлагалось стать в роскошной квартире в доме Муханова на Гагаринской набережной. (В том же доме жили герцоги Лейхтенбергские.) Блестящая партия! Константин Егорович богат, известен, все ищут его общества. И знаменитости, и великие князья. И ко двору приглашают. Александр II называет его «мой живописец». Значит и жена его будет в этом обществе вращаться!
Ох, велико было искушение для молоденькой девушки, почти девочки. Ведь она выросла в тихой Вологде, которая летом утопала в зелени, а зимой по улицам бродили волки. И это не преувеличение. Доход у отца, начальника почтово-телеграфного округа, был невелик. Из светского общества - местные чиновники да помещики. Только недавно отец получил пост по почтовому ведомству в Москве. А тут такие перспективы - дух захватывает. А консерватория? Да что - консерватория... Можно ведь и в домашних спектаклях петь!
Через две недели после памятного вечера, в сочельник, влюбленный профессор живописи примчался в Москву делать предложение
Родителей и сестёр очаровал. Обещал Юленьку вечно любить и баловать. Об отсрочке и думать не хотел. Решили сочетаться браком, как только Юлии исполнится 16 лет. 13 января 1875 года отпраздновали шестнадцатилетие невесты, а через 10 дней состоялось венчание в Почтамской церкви. В тот же день новобрачные уехали в Петербург, а весной - в Париж.
И было всё, как мечталось Юленьке
Дом - полная чаша, лучшее общество, путешествия... Художники и музыканты часто посещали их дом: Шишкин, Ге, Репин, А. Рубинштейн. Бывали герцоги Лейхтенбергские и великие князья. В Париже общались с Тургеневым и Виардо.
Жили хорошо и дружно. Квартиру сменили на более просторную. Двумя этажами выше обустроили прекрасную мастерскую для главы семейства. Устраивались грандиозные приемы, о которых потом долго вспоминали в Петербурге. Ставились оперные спектакли, делались постановки «живых картин», где блистала хозяйка дома. И все восхищались её красотой и талантом. Даже Государь передавал в подарок гостинцы! Муж без памяти любил свою красавицу - жену и, появившихся одного за другим, трёх деток (только первая дочь Марина умерла от менингита, не дожив до года). Зато Сергей, Леночка и Володя росли красивыми, умными и талантливыми. Маковский с любовью писал портреты жены. Часто использовал её образ для героинь своих картин. Боярышни и царевны и сейчас смотрят на нас с полотен глазами Юлии. Позировали отцу и дети, похожие на ангелочков.
В 1883 году был написан знаменитый портрет в красном капоте (домашнем платье)
Вот что пишет Сергей Маковский, старший сын художника, о создании этого портрета:
«Недели через три после тяжелых родов моя мать надела тёмно-красный бархатный капот, повязала свои вьющиеся пепельно-каштановые волосы голубой лентой, под цвет чулок, и в первый раз поднялась к мужу в мастерскую. Константин Егорович сосредоточенно писал что-то и сначала не обратил внимания на ее появление. Она надулась, села в кресло и, взяв со стола книгу, стала рассеянно разрезать страницы ножом из слоновой кости. Отец обернулся и, без дальних слов, тут же поставил на мольберт первый попавшийся под руку узкий холст и набросал в какой-нибудь час силуэт жены в рост, с книгой на коленях. В три сеанса портрет был окончен и о нём заговорил весь город.»
Счастье и идиллия царили в семье! Казалось, так будет вечно...
Беда подкралась неожиданно
В 1888 году, отдыхая в Крыму, Юлия простудилась. Потом начался перитонит. Женщина никак не могла оправиться. В квартиру зачастили доктора, а на мостовую перед домом постелили солому, чтобы шум проезжающих телег не беспокоил больную. Летом 1889 года врачи рекомендовали Маковскому отправить жену на курорт в Киссинген. В вагон её внесли на руках. Константин Егорович поехал с семейством. После Киссингена перебрались в Биарриц, где Юлия заболела плевритом. О возвращении в Россию не могло быть и речи. Остались жить в Ницце. Потом случился повторный плеврит, легкие стали заполняться жидкостью. Женщина задыхалась. Только, буквально в последний момент сделанная операция, спасла ей жизнь. Борьба с болезнью шла четыре года. Маковский практически всё время отсутствовал под предлогом работы и срочных заказов. Приезжал все реже, гостил недолго, общался неохотно. Только в 1892 году здоровье Юлии поправилось настолько, что стали собираться в Россию. Приехал муж. Но встреча вышла нерадостной. Маковский объявил, что у него уже долгое время новая семья. Его новая любовь, Мария Алексеевна Матавтина, на 10 лет моложе жены и уже родился сын Константин. Весь мир молодой женщины рухнул. Сердце в секунду разбилось на тысячи осколков. Юлия не верила...
Она, верно, думала:
«Он вернется! Он любит меня. Мне всего 32 года и я все еще красива. У нас трое прекрасных детей, которых он обожает...»
Он не вернулся...
Развод Константин Маковский получил только 1898 году. Сразу женился на Матавтиной и узаконил внебрачных детей. (К тому времени их стало трое. Потом родился и четвёртый.) А Юлии и детям заплатил внушительные отступные, порядка 100 000 рублей, на которые оставленная семья и жила. Вернувшись в Петербург, Юлия Павловна вновь начала проводить «вторники», на которые съезжались друзья, художники, артисты, музыканты. Именно в её музыкальной гостиной был впервые представлен петербургскому обществу 22-хлетний Фёдор Шаляпин.
Младшие дети писали отцу письма, а старший сын Сергей встретился с ним один раз и прервал все отношения. Не мог простить разрушенного счастья такой, казалось, идеальной семьи.
А Юлия со временем простила бывшего мужа
Спустя много лет, она случайно встретила его в Париже. Долго беседовали бывшие супруги, завтракая в каком-то милом ресторанчике. Константин жаловался на свою «невозможную» жену и на плохое воспитание старшего сына Костеньки. (Хотя, может быть, он и лукавил. Друзьям говорил, что вполне счастлив.) О прошлом вспоминал с грустью, жаловался на судьбу и показался Юлии Павловне совсем-совсем стариком.
«Он очень несчастлив. Я давно всё забыла»,- сказала она потом сыну Сергею. И даже просила его быть поласковее с отцом.
В 1915 году Константин Маковский погиб. В экипаж, в котором ехал художник, врезался трамвай. Операцию под хлороформом он не перенёс.
Юлия Павловна замуж больше не вышла. Заботилась о детях и внуках, которые просто обожали её. После 1917 года семья оказалась во Франции. Перед эмиграцией Сергей передал знаменитый портрет матери в Русский музей.
Бог подарил Юлии долгую жизнь. Она дожила до 95 лет, окруженная любовью детей и уважением людей, знавших ее. Именно она помогла написать своему сыну Сергею очерк об отце. Её воспоминания были бесценны. Скончалась Юлия Павловна 23 ноября 1954 года в Ницце. Просто уснула...
Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки и пишите комментарии!
До встречи, ваша Розовая Пчела.
Читайте еще мои статьи:
Советую прочитать:
#маковский #русский музей #история #санкт-петербург #путешествия #культура
