Молодой человек по прозвищу Евдемон живет в киберпанковском Петербурге 2077 года. В этом мире вся игровая индустрия давно перешла в высококачественную виртуальную реальность. Однажды в руки Евдемона падает особый VR-шлем, который позволяет попасть ему в настолько реалистичные миры, что возникает вопрос, а не существуют ли эти миры на самом деле...
Часть первая: Second Life
I
Из питерской слякоти Евдемон влетел в белоснежную обитель корпорации Second Life. Никелированная вращающаяся дверь поддала ему под зад так, что он почти бегом очутился возле ресепшн.
За стойкой флегматичная секретарша с огромной грудью под натянутой вязаной кофтой смотрела на него снизу вверх и жевала жвачку. Она молчала до тех пор, пока Евдемон сам не догадался назваться и озвучить причину своего появления.
“В правую дверь, до конца по коридору и налево” - прочавкала она и уткнулась в смартфон.
Звук, похожий на треск вибрирующей линейки, оповестил Евдемона, что дверь в коридор открыта - справа красный огонек сменился зеленым. Он торопливо сунул ноги в стоящий возле двери аппарат, напоминающий пылесос. “Бахилатор”, как называли его в народе. Пошумев точно как пылесос, чудо-машинка быстро высушила слякоть на обуви и аккуратно обтянула ступни Евдемона бахилами. Теперь ступать на белоснежный мохнатый ковер за дверью было не страшно. Дверь-купе, по форме напоминающая банку сардин, с едва слышным шипением ушла в стену.
Коридор без углов, как гигантская аэротруба, и скругленные проемы дверей в кабинетах создавали впечатление, что находишься в космическом корабле. Тем удивительней было видеть ту самую - в конце коридора, потому что она представляла собой обычную прямоугольную дверь, даже несколько старомодную. Темное дерево, классические узоры, как в старой бабушкиной квартире, и лакированная ручка. На двери табличка с надписью “Директор по экспериментальным изысканиям Я. Е. Хирге”.
Евдемон не сразу сообразил, как заявить о своем приходе. Практика стучать в дверь ушла в прошлое сразу после изобретения считывающих лицо глазков и всемирного закона о личном пространстве, который обеспечивал защиту каждому гражданину Земли “от внезапного посещения”. Но на этой двери отсутствовал светочувствительный глазок и вообще какой-либо другой.
Евдемон робко ткнулся кулаком в холодное дерево, ощущая себя самозванцем на экзамене. “Да-да, войдите”. Но дверь не открылась сама. Однако в этот раз Евдемон сообразил быстрее, ведь в его старой квартире в трущобах за Литейным мостом до сих пор оставались такие двери. Их нужно дергать за ручку, чтобы открыть.
Комната за дверью предстала музейным раритетом. Лакированное дерево и черная кожа. За огромным черным столом человек с сигарой в зубах. Подобно нуарному-детективу человек был одет в белую сорочку с черным галстуком и подтяжками. Лысину на макушке обрамляли довольно густые волосы по бокам головы, а над вытянутым острым подбородком красовалась щетка усов. Он отвлекся от какого-то документа и тут же привстал, протягивая руку через стол и вкручивая почти докуренную сигару в пепельницу. Еще один архаизм. От рукопожатий отказались еще в 2020, во время первой пандемии. Не говоря уже о сигарах, которые пропали из виду несколькими годами ранее.
Заметив замешательство гостя, человек снисходительно улыбнулся.
Да, не переживайте вы так. Я, конечно, страшный ретроград, но не в угрозу здоровью себе и окружающим! Санитайзер на месте. Ян Егорович Хирге - к вашим услугам.
Директор снова протянул руку. На этот раз Евдемон пожал. В углу действительно стоял высокий санитайзер на ножке, декорированный под торшерную лампу.
Евдем….эм, то есть Евгений. Евгений я. А...это..эм?
Что? Ах, вы про обстановку? Говорю же, голубчик, страшный ретроград ваш покорный слуга. Все эти бытовые современные технологии и гаджеты. Они, знаете, жизнь то не облегчают - говорил Ян Егорович, вновь присаживаясь в свое кожаное кресло. - А вот большие технологические прорывы - то, чем мы здесь как раз занимаемся - вот это другое дело. Вы же по программе тестирования нашего нового продукта, так? Иначе наша Галочка так просто бы вас сюда не пропустила. Она у нас ух! Так о чем это я...Ах да! Проект “Виртуальная реальность в качестве длительного проживания”. Название временное, сами понимаете, только для тестировщиков, таких, как вы. К выходу на рынок наши пиарщики - ух, разбегутся и придумают нечто, не хуже наименования нашей компании...
Я вот что спросить хотел…- Евдемон присел на краешек гостевого стула, но, поёрзав, уселся поудобнее. - Я правильно понимаю, что в планах развития продукта есть возможность уходить в виртуальную реальность на длительный срок и даже...жить?
Ух ты! Хватаете судьбу за рога? Похвально! Ну, что ж… Да, действительно, мы хотим предложить человечеству нечто совершенно новое. В этом шлеме виртуальной реальности, который вы имеете честь опробовать одним из первых ощущения будут совершенно иными. Это не просто видеоигра. Это максимально достоверная симуляция жизненного пространства. Если тестирования шлема пройдут успешно, то он станет частью виртуальной установки, которая позволит человеку проводить в этом пространстве длительные сеансы. По началу дни, недели, а затем и годы. Даже…
Отлично! Я готов!
Ух ты! Извините, молодой человек...Хм, Евгений - Ян Егорович подался вперед и сложил руки замком на столе, поджав нижнюю губу и задумчиво смотря в стол. - Я должен уточнить у вас - вы ведь ознакамливались с инструкциями, когда подписывали договор оферты на нашем сайте? Вы понимаете все риски и вероятность, кхм, несколько задержаться в виртуальном пространстве в случае непредвиденных ошибок? Позвольте спросить прямо, у вас есть семья?
Есть. Но это не будет проблемой. Знаете, моя жена она...она прекрасно справляется с сыном. Да и в целом, я верю в вашу компанию: ничего такого не произойдет. Я просто, знаете, очень большой фанат видеоигр и виртуальной реальности, конечно, тоже. Я очень хочу помочь вашему большому делу.
Ну, и отличненько! - Ян Егорович поднялся и вновь протянул руку, давая понять, что встреча завершена. - Мы как можно быстрее подготовим тестировочный комплект оборудования для вас и он будет доставлен непосредственно на указанный адрес. Не буду вас утомлять нюансами запуска до поры до времени...Выход вы найдете? Всего доброго и до встречи, Евдем....Евгений!
II
На улице все так же моросил мерзкий ледяной дождь. Никогда не любивший зонты Евдемон, поднял воротник куртки и скрючился подобно креветке, как будто это как-то защищало от вездесущей воды. Нужно поймать платформу в сторону дома. Благо отсюда есть одна, которая летит через весь центр в выборгские трущобы.
Смотреть вверх, в темноту, получая тяжелые колючие капли прямо в глазные яблоки, то еще удовольствие, но иначе флай-платформу не поймаешь. Евдемон поднял транспортный маячок и посветил в непроглядное небо, морща лицо под струями. Звук, похожий на зевающего кита, возвестил о зависшей где-то там ржавой платформе. Через минуту сверху, разматываясь, полетел клубок веревочного трапа. Подниматься по шатающейся лестнице под ударами ветра и плетьми воды было бы мучительно и страшно, если бы необходимость делать это ежедневно не превратила процесс в рутину.
Платформа как всегда переполнена. На ржавом квадрате с резиновыми ковриками в мокрой грязи топчется три десятка из числа бедствующих горожан, которые не могут себе позволить цивилизованный транспорт, вроде флай-мобилей или хотя бы обычного наземного такси. Крыша платформы - плотный целлофан, на котором шум дождя превращается в барабанный грохот.
Евдемон кое-как втискивается на свободное место. Почти сразу в проеме единственного входа появляется голова. Голова секунду разглядывает забитое мокрыми людьми пространство. Люди устало смотрят в потолок, в пол или в никуда. Они молчат и шмыгают мокрыми носами. Они не хотят замечать голову, потому что на это нет никаких моральных сил.
“Места есть?” - спрашивает голова. Евдемон смотрит на голову. Он сжимает кулаки в карманах. “У тебя глаза вылезли?” - цедит он сквозь зубы, но как можно тише, чтобы голова не услышала.
“Может подвинемся?” - спрашивает голова. Ногти впиваются Евдемону в руки. Так хочется дать пинка по этой безмозглой башке. Чертовы платформы летают каждые три минуты.
“Что, на шоу “Дом 703” не успеваешь?” - орет он мысленно в бессильной злобе.
Наконец, голова доходит до очевидного, что мест на платформе нет и исчезает в проеме. Кто-то захлопывает скрипучую входную калитку. Платформа, покачиваясь, отправляется по маршруту, виляя боками, как молочная корова. От этого пассажиров шатает в стороны. Они упираются локтями друг другу в бока и извиняются. Каждый год только в Питере сотни человек погибают от столкновения флай-платформ. Или попросту вываливаются, прорывая верхнее целлофановое ограждение в результате давки. И это в таком небольшом европейском городке как Петербург. Евдемон читал, что в Китае уже есть мегаполисы с населением по восемьсот миллионов человек. Подумать только, почти вся Ленинградская область в одном городе.
В тесноте болтающейся платформы нестерпимо жарко и душно. Он чувствует, как тонкая струйка пота медленно ползет по спине сверху вниз. Как будто по спине бежит таракан.
Евдемон чувствует, как ненависть переполняет его. Он закрывает глаза, пытаясь вызвать в памяти успокаивающую картину детства. Он вспоминает, как его наказывала мать. “Посиди здесь и подумай о своем поведении” - говорит она и захлопывает тяжелую дверь отцовского кабинета. Пока отец на гастролях или на концерте, это помещение превращается в камеру. Он наказан и будет сидеть здесь не менее двух часов. Он наказан. Но это мать так думает. Маленький Евдемон (тогда еще просто Женя) сидит на высоком стуле, не доставая ногами до пола. Он ждет, когда тяжелые материны шаги удалятся от его камеры. И медленно улыбка расползается по детскому лицу. Два часа - а в детстве это очень долго - тишины и спокойствия. Никаких разговоров. Никаких людей. Никакой мамы. Евдемон обожал одиночество.
III.
Спустя пять минут платформа зависает над домом Евдемона. Единственное неоспоримое преимущество этих летающих корыт - невероятная скорость перемещения по городу. От самого центра города - Лахта-центра - до трущоб выборгской стороны за несколько минут.
