* * *
2015г
Я словно заболела. Жар сменялся ознобом и меня трусило под одеялом так, что зуб на зуб не попадал. Когда я проваливалась в сон, меня мучили кошмары и я просыпалась в холодном поту, тяжело дыша будто от бега. Прошло три дня после того, как я поспешно покинула дом под холмом, но меня тянуло туда с непреодолимой силой, заставляя корчится в кровати от неутоленного желания. Я понимала, что возвратиться туда, означало - отдать себя в руки какому-то страшному злу, дремлющему до этих пор, похороненному под тоннами земли... Я чувствовала, что Он ждет меня и все мои муки, были следствием его мощного зова, проникающего сквозь стены и расстояние.
Я противилась, как могла, но этой грозовой ночью силы покинули меня. Облегчение пролилось на мою истерзанную душу и я вышла в дождь, направляясь в сторону балки под сполохами молний.
Спустившись в овраг, я как сумасшедшая полезла вверх, раня руки сухими ветками. Я вымокла до нитки, но мое разгоряченное тело не ощущало холодных капель, стекавших по позвоночнику и скользящих в вырез короткого пеньюара, в котором я и бежала по ночному городу. Как только я нащупала каменный карниз, сильные руки подхватили меня и легко затащили в окно, впиваясь пальцами в ребра под тонким шелком.
Почувствовав под ногами ворс ковра, я подняла голову и наши глаза встретились. Мои серые с его темными и мертвыми, которые мгновенно обожгли меня. Места, которых касались его пальцы ныли от боли, но я не замечала ничего, прижимаясь к ЕГО телу, желая впечататься в него навечно.
- Я звал тебя...
- Я слышала...
- Мой повелитель. Повтори.
- Мой повелитель... - сказала я и поняла, что так должно было быть. И никак по другому.
Я нащупала дрожащими пальцами пуговицы на его брюках и расстегнув их, просунула руки, сжав его твердые ягодицы. Его спина напряглась я почувствовала как в нем просыпается желание, стараясь выбраться из тесноты ткани. Мои руки скользнули назад и я с восторгом коснулась горячей, нежной плоти.
- Вот дьявол! - прорычал он и толкнул меня на кровать. Она жалобно скрипнула и я снова ощутила запах сырых простыней, чувствуя их прохладу своим животом.
- Лежи! Не поворачивайся!
Я услышала шорох сбрасываемой одежды и не удержавшись застонала, жалобно и просяще. Когда он опустился на меня, пробираясь пальцами во все мои укромные места, я уже была готова плакать от желания, ощущая все эти скользящие, давящие и поглаживающие ласки.
- Что ты сейчас хочешь? - прорычал он мне на ухо, опаляя своим дыханием.
- Тебя... тебя...
- Что??
- Мой повелитель...
- Да, да...вот так...
Я не помнила, как наступили предрассветные часы, я не помнила как исчез мой страстный хозяин и лишь страх снова охватил мою душу. Я, как рабыня, безмолвная и готовая на все, называла его теперь своим хозяином и повелителем. Моя душа противилась этому и взывала к моему разуму, но тело протестовало, воспринимая позывы испуганной души в штыки. Я хотела быть с ним. Моя зависимость возросла и мне было страшно представить, что будет после еще одной ночи проведенной с ним... Я посмотрела на окно и горько усмехнулась. Он оставил его открытым, даже не думая о том, что я могу убежать. Он был уверен в своей власти надо мной!
Я заставила замолчать свое тело и натянув на себя холодный шелк пеньюара, покинула спальню, переполняясь адской болью и желанием вернуться обратно, упасть на колени возле белого рояля и умолять своего повелителя прийти ко мне и позволить любить его...
Через пару часов, скорый поезд уносил меня прочь из этого города. Навсегда.
* * *
1877г
Теперь Елизавета запирала свою сестру в комнате не потому, что переживала за нее, а для того, чтоб та не мешала ей посещать "Холодный угол"...
Она была сведена с ума, она пылала и таяла мартовским льдом, лишь представив своего любовника, и ненависть к Софье возрастала с каждым днем. Елизавету просто убивал тот факт, что и она познала ласки прекрасного хозяина "Холодного угла".
Сегодня был третий день с того момента, как она почувствовала страсть своего повелителя и теперь каждый вечер ноги несли ее туда, не желая слышать вопиющий глас разума.
Она разделась еще перед комнатой с роялем и трепеща шагнула за шелковые шторы. Ее грудь высоко вздымалась, а глаза потемнели от страсти, при виде мужчины, стоявшего посреди комнаты. Елизавета встала на колени и поползла к нему, царапая ноги кусочками отколовшегося барельефа. Но как только она вдохнула его запах, уткнувшись трепещущими ноздрями во впадинку его пупка, на ее голову опустился тяжелый подсвечник, дробя кости ее черепа.
- Сука! - прошипела Софья, отталкивая ее от спокойно стоявшего мужчины. - Ты не получишь его!
Он протянул руку и вылетевший из тела Елизаветы серебристый комочек души, опустился на нее, слегка вибрируя.
- Еще одна...
- Любовь моя... - прошептала Софья, обхватив его за обнаженный торс. - Любовь моя...
- Ты знаешь, что нужно делать. - он оттолкнул ее от себя и сев за рояль, стал играть, прикрыв свои безразличные глаза.
Музыка плыла над деревьями, над озером... страстная, печальная, взлетающая к небу и бьющаяся об землю, а холодный труп медиума раскачивался на иве, глядя остекленевшими глазами в сторону "Холодного угла"...
Не прекращавшаяся третий день гроза, пугала людей, прятавшихся от нее по домам. Буря ломала деревья, швыряла их на крыши, которые рушились и трещали, а "Холодный угол" медленно опускался под землю, оглашая окрестности тяжелым гулом, от которого ужас сковывал сердца. Зло уходило на покой, пресытившись соблазненными душами, чтобы притаиться до следующего своего появления.
продолжение следует
