В санатории готовились к новому году, учили стихи, ставили сценки, репетировали спектакль. До заветной даты оставалось две недели. Все находились в приподнятом настроении. Я вдохновенно рассказывала детям про снег и про лед, про снежинки и другие физические процессы. Вдруг ко мне на урок ворвалась Тая. Лицо ее было перекошено, а по щекам текли слезы.
В своей искусственной шубе она походила на смешного медвежонка. Детям дала задание, а ее подхватила под рук и утащила в учительскую. Налила ей воды. Она стучала зубами об стакан, руки у нее тряслись. Сделала несколько глотков и стала снимать с себя шубку. Через платье виднелся уже слегка округлившийся животик.
- Четвертый месяц? - спросила я.
Она закивала головой и снова принялась плакать.
- Что случилось? - спросила я. - Я решила на учет встать. Врачиха все ворчала, что таким старым, как я рожать не нужно и чтобы я хорошенько подумала. Я сдала кучу анализов. Прошлась по врачам. Сегодня прихожу к ней, а она выписывает мне вот это, - Тая кинула на стол помятую бумажку.
Читаю "Направление на искусственное прерывание".
- Зачем? Почему? - удивилась я.
- Она сказала, что у меня все анализы плохие, и с такими показателями я не доношу, и у меня ненормальный ребенок родиться, и вообще он меня угробит, - она снова принялась плакать, - Еще меня и торопит, беги, говорит скорей, чтобы до нового года успеть. Нормально хоть отпразднуешь.
- Вот какие же на свете люди есть подлые, - покачала я головой, - Прекращай реветь. Карточка у тебя с собой?
- Да, я ее забрала.
- Давай так сделаем. У нас тут есть хороший доктор по этим делам, правда детский. Но так как у нас коллектив в основном женский, то к ней и тети взрослые обращаются. Сейчас я закончу урок, и мы к ней сходим. Посиди, подожди меня здесь.
Она кивнула и вытерла слезы. Я ей налила чай и пошла к детям. На удивление в кабинете было тихо. Дала домашнее задание, проверила, что успели сделать в классе. Отправила их на пять минут раньше в столовую, чтобы не толпились с другими. Сама вернулась к Тае. Взяла ее за руку и мы пошли с ней к Раисе Федоровне.
Чудо-доктор сидела за столом и читала какой-то журнал то ли "Здоровье", то ли "Работницу". Обрадовалась, когда мы к ней зашли. Усадила нас на кушетку, предложила чай. Женщиной она была не молодой, крупной. Жили они тут вместе с мужем. Дети у них уже взрослые, работали в городе. Муж работал завхозом, и дворником, и слесарем, в общем мастер на все руки от скуки.
- Ты чего, детонька плачешь? - спросила она Таю.
Тая трясущимися руками положила на стол направление и карточку. Раиса Федоровна посмотрела на бумажку, затем пролистала карточку, изучила анализы.
- Тебе это надо? - спросила она у Таи, показав на бумажку.
- Нет, - Таисия сглотнула комок в горле.
- Ну и не ходи, - пожала плечами Раиса.
- Так просто? Взять и не пойти?
- Конечно, анализы у тебя все хорошие. Болячек хронических нет, вполне себе нормальная здоровая женщина.
- А она сказала, что я старородящая, в таком возрасте надо уже о душе думать и о внуках, а не с мужиками спать, - снова заплакала Тая.
- А это не ее дело, - возмутилась Раиса Федоровна, - Какая бессовестная, решать за людей еще будет. Идем моя хорошая, я тебя послушаю еще.
Я вышла из кабинета. Уселась на диванчике ждать. В голове копошились сотни эмоций, как так можно, как можно по своему велению и хотению вершить чужие судьбы, рушить жизни, специально делать больно. Неужели человек ничего не боится, понятно, что у нас такая политика партии, что не верим не в Бога, не в черта, но все же. За все придется ответ держать.
Через десять минут из кабинета вышла довольная Тая с Раисой Федоровной.
- Деточка, ты ко мне приходи раз в недельку. Мы с тобой ляльку слушать будем и живот мерить. Во анализы тебе все же придется сдавать у себя. У нас своей лаборатории нет, мы раз в неделю отправляем все в областную. Если твои анализы кто увидит, то скандал будет, у нас же тут дети. Таечка, ты к этой грымзе не ходи больше перед новым годом, а после праздника сходи сразу к заведующей, пусть тебе поменяют специалиста. Все, давай моя хорошая, и пей витаминки, которые я тебе выписала.
Тая снова сияла, слезы высохли. Она прижимала к груди карточку и листочек с названиями витаминов и расписанной диетой.
- Наденька, какое же ты золото, - кинулась она ко мне на шею, - Ты же мой ангел. Что бы я без тебя делала? Тебя в нашу коммуналку сами небеса послали. Если бы не ты, то я бы наверно совсем спилась.
- Ну, все, хватит, - оторвала ее от себя, вытирая слезы, - Ты чего? Я аж прослезилась.
- Ты на Новый год чего делаешь? Приходи к нам на праздник, - предложила она.
- Не знаю, - пожала я плечами, - Вроде все тут собираемся, кто здесь живет.
- Смотри сама, но мы будем тебе очень рады, если придешь, - она снова меня обняла и поскакала радостная домой.
Интересно дойдет ли к Новому году посылка для Пети или нет. Хотела к нему на свидание съездить, но он запретил, сказал, что нечего деньги тратить. Разрешили только короткое свидание на полчаса, а туда ехать на поезде полутора суток, и там где-то надо останавливаться. Говорит, вот как длинное дадут, так приезжай.
Веня еще под следствием. Сказали, что это долгий процесс, расследовать будут долго, не меньше года. Маня родила девочку. Перед родами ухитрилась устроиться дворником в местное домоуправление. Так что будет получать декретный три месяца. Она баба пробивная, кучу льгот для себя и своих детей ухитрилась выбить. Раньше Веня всем этим занимался, да и особо и не требовалось ничего такого, хватало на жизнь, а теперь не до жиру, быть бы живым.