Она в самом деле недоумевала – как может народ не любить свою королеву? Откуда у людей столько ненависти? И чем именно она, обворожительная женщина, не жестокая, не жадная, ее заслужила?
Транжирит деньги? Но мадам Помпадур и мадам Дюбарри, будучи лишь фаворитками, спускали не меньше. Приезжая? Но французскими королевами прежде становились испанки, итальянки и даже полячки. Отчего именно про нее сочиняют больше всего памфлетов, отчего ее на улицах встречают ледяным молчанием… Впрочем, от всех этих «отчего» голова идет кругом; не пора ли сыграть партию в фараон?
«Министерство моды»
Ее великая мать, австрийская императрица Мария-Терезия, не заблуждалась насчет нрава младшей дочери: «Легкомыслие и неразумие могут ей сильно навредить».
Маме виднее. Та внушала отпрыскам истины о тяжком «королевском ремесле», но Мария-Антуанетта урок усвоила плохо; она явилась во Францию не править, а развлекаться. Однако что простительно фаворитке, не к лицу королеве. Двор с изумлением наблюдал, как молодая супруга Людовика XVI будто дорвалась до запретных радостей жизни. Бриллиантовые подвески почти за полмиллиона ливров? Хочу. Браслеты за четверть миллиона? Хочу. А еще хочу по два бала и два театральных спектакля каждую неделю, знаменитые английские сады с павлинами в замке Трианон и - наряды, много нарядов. Плохо, что при французском дворе у матери имеются доносчики и та отчитывает дочь за мотовство. «Ну вот, о моих браслетах уже известно в Вене!» - ворчит Мария-Антуанетта.
Она капризна, нетерпелива и настойчива, всегда добивается своего: министр Тюрго не дает кредиты на Трианон? Выбьем. И закажем у Розы Бертен новый пуф.
Эти пуфы в 70-е годы 18-го века стали писком парижской моды. Замысловатые прически выглядели архитектурно: волосы зачесывались высоко вверх, на них закрепляли букеты, фрукты, птиц и даже целые сценки из жизни: королеве соорудили пуф в честь прививки – солнце, ветвь оливы, змея, которая угрожает цветку…Модистка Бертен особо преуспела в этом искусстве; в первый же год своего правления ее главная клиентка потратила на прически сотню тысяч ливров. Предприятие Бертен окрестили «министерством моды», по Парижу гуляли слухи о миллионах, утекающих из казны в карманы предприимчивой модистки.
У королевы все широко, все напоказ: яхта за сто тысяч ливров, несколько миллионов за новый дворец… «Это было словно новые туфли для четырехлетнего ребенка; в тридцать пора бы стать серьезнее», - сокрушался аббат Вери. Она увлеклась карточными играми и просаживала крупные суммы. Родив сына, Мария-Антуанетта отправилась на торжества - в расшитом серебром платье, в украшениях стоимостью 800 тысяч ливров. Королева завершила день в Опере, где публика встретила ее гробовым молчанием. «Но что я им сделала?» - словно обиженная девочка, бормотала в слезах Антуанетта.
Ей бы многое сошло с рук, если б не неурожайные годы; если б не неудачные военные кампании; если б не чудовищное опустошение казны ее предшественницами – Помпадур, Дюбарри… Спустя несколько лет правления Людовика XVI госдолг подскочил до 10-ти миллионов ливров. Грянул финансовый кризис; пришлось повышать налоги. Французы взвыли. Марию-Антуанетту презрительно окрестили «мадам Дефицит».
Развратница
Свободными нравами Версаль не удивить; однако похождения Марии-Антуанетты изучались особенно пристрастно – еще и потому, что она обожала интриги и впутывала в них все больше придворных. Ее отношения с супругом оставались прохладными, о чем судачили на каждом углу.
Королева в открытую появлялась на публике с братом Людовика, графом Артуа; заговорили об их романе. Позже темой сплетен стали нежные отношения Антуанетты с «великим шведом», графом Ферзеном (тот, кстати, ее искренне любил). За ночные хождения по балам, флирты и забавы ее сурово отчитал старший брат, император Иосиф: «В Версале вы оставляете на всю ночь короля, чтобы замарать себя в парижском болоте». Она, как нашкодившая девчонка, обещала вести себя хорошо, но так и не нашла для этого сил и терпения.
Одно время королева увлеклась богоугодными делами и даже расписала благодеяния до своего 50-летия; кое-что сделала, а потом снова пустилась во все тяжкие, став главной героиней памфлетов и стишков.
Мария-Антуанетта умела дружить, что дорого обходилось ее подданным. Прикипев душой к графине Полиньяк, она озолотила не только фаворитку, но и всю ее семью: за счет казны выплатили баснословное приданое дочке Полиньяк, погасили крупные долги семейства, кое-кому назначили солидную ренту. В народе поползли слухи о любовной связи королевы с ее фавориткой; учитывая репутацию Антуанетты, им охотно верили.
Шпионка
Через два месяца после коронации по коридорам Версаля поползло злое словцо «Австриячка». Придет время, когда за глаза королеву будут звать только так. Она не скрывала, что переписывается с матерью и подробно рассказывает ей о жизни при французском дворе; значит, разбалтывает и секретные сведения – додумали сплетники. Она никогда не станет француженкой, она крутит королем как хочет в интересах своей тщеславной мамаши и венценосных братьев, она Австриячка – и все тут.
На самом деле королева долго не вмешивалась в политику, считая ее занятием невыносимо скучным. Если ее втягивали в международные дела, пыталась маневрировать в интересах то Франции, то Австрии, но без особой охоты. А когда запахло жареным, и вовсе повела себя неумно – ненавидя революцию, до последнего давила на Людовика, чтобы тот не соглашался на конституционную монархию. Все равно согласился, но было уже поздно.
Каждый ее поступок, каждый словесный ляп раздувались до небес; пресловутые «пирожные», что при точном переводе с французского оказались бриошами (сдобными булочками), переполнили чашу народного терпения. Накануне революции Мария-Антуанетта, по словам Стефана Цвейга, была ославлена «как самая непристойная, самая развратная, самая коварная, самая тираническая женщина Франции».
16 октября 1793 года отсекли голову не столько проклятой Австриячке, сколько всему институту самодержавия. Не она спровоцировала революцию – но именно она подлила масла в ее огонь.
А что она такого сделала? Да просто не желала взрослеть.
Автор – Марина Туманова
На обложке: https://static.life.ru/posts/2018/11/1170387/352bb320a32a1194acefc660cacb1189.jpg
