—Юр, Юрка!
Я оглянулся. Стоял мужик и махал рукой кому-то.
— Юрец, давай быстрей, и сигарет не забудь!
Он явно обращался не ко мне. Но почему при упоминании этого имени у меня сердце забилось чаще? Я ЮРА!
— Эй, Олег, ты чего замер-то? Пошли что ли.
Из раздумий к реальности меня вернула тётя Наташа, дернув за рукав кофты.
Всю дорогу я молчал.
Приехав домой, сразу рассказал всё бабе Нюре и деду. Баба Нюра села и заплакала:
— Ну вот, сейчас вспомнишь всё и уедешь, а мы опять с дедом одни останемся.
Я сел с ней рядом, обнял, поцеловал в её морщинистую щёку и сказал:
— Ба, даже если я всё вспомню и вернусь в прошлую жизнь, вы для меня останетесь родными и я вас никогда не брошу.
В эту ночь мне снова снился кошмар. Я, пошатываясь, сажусь за руль машины. Это не моя машина, я её угнал, говорю друзьям, что скоро вернусь и гоню. Белая, заснеженная дорога.... Я пьян...очень пьян.... скользко.... машину заносит... Я лечу вниз с моста. Вода вокруг.... Я задыхаюсь....кислорода нет.... Он там, за тонкой преградой изо льда, но пробить её мне не хватает сил.... Дальше темнота.
Я просыпаюсь в холодном поту. Снова.
Если я был таким..... не хочу вспоминать....
Больше я не мог уснуть.
Я принял решение, пока не рассказывать о том, что мне удалось вспомнить.
Мне очень нравится Нина. Её глаза, губы, волосы, мягкие, нежные руки. Она просто восхитительная!
Как и обещал, я ношу её на руках. Я прихожу, беру её на руки, сажаю в люльку дедова мотоцикла и мы едем куда-нибудь. Чаще всего на берег реки. Я переношу Ниночку на покрывало. Она сидит и либо что-то рисует в своём блокноте, либо плетет венки из принесённых мною луговых цветов, либо просто читает книжку. Мы много разговариваем. Мне нравится лечь, положить ей на колени голову и слушать её голос.
Женька посмеивается надо мной. Ну конечно, для него она всего лишь сестра, а для меня.....
А вчера.... Вчера мы впервые поцеловались.... Какие у неё губы! Вкуса клубники с молоком!
Как жаль, что кончится лето и они уедут.... Ниночка говорит, что я могу поехать с ними... Но что я буду делать там??? У меня ведь нет ничего. Что я ей смогу дать? У меня ведь даже паспорта нет...
Баба Нюра меня уже не раз посылала к участковому:
— Олежа, может тебе к нашему участковому сходить? Ну может он тебе каку бумажку выдаст?
Наверное надо....
Да не наверное, а надо! Надо, если хочу уехать вместе с Ниной, если я просто хочу быть с ней!
Собрался духом и пошёл. Кабинет участкового был в здании бывшего сельсовета, ныне гордо называемом "Администрация". Я постучался и приоткрыл дверь:
— Семён Семёнович, можно?
— А, найдёныш! Проходи. Что-то вспомнил?
— Нет...
В кабинете был бардак. Везде валялись какие-то бумаги, на столе стопками лежали папки и старые газеты. Участковый стоял на табуретке возле окна и пытался его мыть.
— Слушай, подай мне газеты, вон там у меня на столе.
Я взял несколько штук со стола и подал ему, одна из них упала на пол. На глаза мне попалась статья.
" Вчера, не справившись с управлением угнанной ранее машины, погиб семнадцатилетний сын начальника отделения полиции по ленинскому району города ****** Лепин Юрий Дмитриевич. Останки машины были вытащены из реки в районе дачного посёлка Кудряши,труп пока не найден. Работают водолазы."
И фото той машины из моего сна. Моё сердце колотилось где-то в висках. Как отдалённое эхо донёсся голос участкового:
— Эй, Олег, что с тобой? Тебе плохо?
Я показал ему статью.
— Это я... Это я... Это я был в той машине... Это я Лепин Юрий Дмитриевич!
Мой голос дрожал. Руки тряслись. Я на губах почувствовал слёзы.
— Ты в этом уверен?
Я кивнул.
— Ну дела!!!!!
Семён Семёнович слез с табурета, снял трубку с телефона, который стоял на столе и набрал чей-то номер.
— Илья? Привет, Красин беспокоит. Да ничего, с божьей помощью. Слушай, помнишь, я данные на парня разыскивал?... Ага... А ты не мог бы его фото сравнить с погибшим... да, сейчас скажу... с Лепиным Юрием Дмитриевичем. Погиб вроде как в январе этого года.... Ага...жду.
И он повесил трубку. А я чувствовал, что меня трясёт, как будто меня в морозилку запихнули. Семён Семёнович налил в стакан воды и подал мне. Я взял стакан трясущимися руками и попытался попить. Но у меня ничего не вышло, зубы стучали по стеклу и вода проливалась. Было ощущение, что время остановилось. Тик..... Тик..... Тик.... Стрелки часов, висящих в кабинете на стене, очень медленно передвигались. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем раздался телефонный звонок. Участковый снял трубку.
— Алло, да слушаю..... Так... Ты уверен?.... Всё, понял.
Он неторопливо положил трубку на рычаг и поднял на меня глаза. Ну? Ну????
— Он сравнил твои данные с Лепиным ЮД...
— И?????
— Да, это действительно ты.
Фууууууу.
— Завтра поедем в райцентр. Илья Борисович созвонится с городом, чтобы оттуда кого-нибудь прислали. А ты, давай, успокаивайся, иди к старикам и обрадуй их.
Я вышел из кабинета на ватных ногах. Меня по-прежнему трясло. Рассказал всё дома. Баба Нюра вздумала рыдать, а дед на неё ругался.
— Ну чё ты, старая, воешь то? Радоваться надо! Парень наш вспоминать начал! К родителям своим вернётся.
А сам украдкой слезу вытер.
Я решил пока Ниночке с Женькой ничего не рассказывать. Потом расскажу....
В эту ночь я видел совсем другие сны. Это уже не было кино на быстрой перемотке, это было плохое кино, где я играю отрицательного героя. Вот я бью какого-то мальчишку и отбираю у него деньги. Вот я пинаю бомжа, он пытается уйти, а я догоняю и пинаю. Вот девчонка какая-то, я бью её по лицу, затем хватаю за волосы и заставляю силой.... И много-много-много чего ещё.
Я несколько раз просыпался, пил воду, выходил на улицу и снова засыпал и опять это кино....