Добрались до дома мы достаточно быстро. Вызвали такси у метро. Эдик попытался замаскировать нашу грязную одежду, но водитель все равно косился на нас в зеркало заднего вида.
Я видела, как мужчина тревожно на нас поглядывает, и это заставляло меня нервничать. Вдруг он потом позвонит в полицию? Если моя одежда была просто грязная и мокрая. Руки от крови Кристины я оттерла еще около ангара. То вот Эдик выглядел устрашающе с кровавыми пятнами на груди и рукавах.
– Выходи, я расплачусь, – говорит парень, когда мы приезжаем к дому.
Не знаю, откуда у него деньги, но Крис жаловалась, что Эдик не работает. Может, начал? Но сейчас мне не до выяснений, откуда у парня наличка. Я выбираюсь из машины и остаюсь стоять на улице, наблюдая в окно, как Эдик отдает деньги, пожимает руку водителю и похлопывает того по плечу. Водитель смеется, словно парень рассказал какую-то шутку.
Затем они прощаются, и Эдик выбирается на холодный воздух.
– Что ты ему сказал? – спрашиваю я.
– Сказал, что это костюм, и мы едем с Хэллоуинской вечеринки. Мы посмеялись над тем, что водила подумал, будто я кого-то прирезал и взял тебя в заложники. Вот он дает, правда? Я ведь всего-то застрелил пятерых человек, – говорит парень и смеется нервным смехом.
– Оригинальная шутка, – фыркаю я.
Голова раскалывается. В душе образовалась какая-то пустота. Мне не до смеха. Не знаю, что делать дальше и делать ли вообще.
Кто-то хотел, чтобы мы вернули папку в школу. Вдруг это выжившие ребята хотят снять с меня обязанности по спасению других индиго?
– Что думаешь по поводу второй смски? Вернуть папку в школу? Вдруг тогда это все закончится? – говорю я, пока мы поднимаемся по лестнице.
Эдик только пожимает плечами.
– Они хотя бы не угрожали убить нашу подругу, но я бы не рисковал снова туда соваться.
Мы заходим в квартиру. Я стаскиваю с себя мокрое пальто, кидаю ботинки в угол и сажусь на пол. Прямо в коридоре. Истерика, словно почувствовав, что я в безопасности, начинает выплескиваться наружу.
Я замечаю на руках остатки крови Кристины, которая так и не оттерлась. И начинаю сдирать ее ногтями, расчесываю свою кожу до ссадин. Слезы жгут глаза и застилают обзор. Из горла вырываются жуткие всхлипы, внутри все клокочет.
Вместо того, чтобы как-то успокоить меня, Эдик просто проходит на кухню. Так даже лучше. Не хочу его видеть. Как мне теперь смотреть в глаза родителями Кристины? Мы бросили ее тело там, среди остальных трупов. Меня трясет от озноба, хоть в квартире довольно тепло и душно. И я никак не могу успокоиться.
Хочется разбивать кулаки о стены, ломать все, что попадется под руку. Но я просто сижу, словно изваяние, не в силах теперь пошевелить даже пальцем. Рыдания быстро стихают, их место занимают тихо капающие из глаз слезы, да хлюпающий нос.
В коридоре снова появляется Эдик. Он подходит с чашкой чая и протягивает ее мне.
– Стало чуть легче? – тихо спрашивает он.
Я только качаю головой, но принимаю горячий чай. Это то, что сейчас поможет мне немного согреть свои ледяные мраморные руки.
Парень садится рядом в ту же позу, в которой сейчас сижу я – колени подтянуты к груди, спина сгорблена.
– Хочешь поговорить? – снова спрашивает он.
Я сейчас хочу только одного, чтобы весь этот кошмар закончился. Чтобы я проснулась, а весь этот ужас, который начался несколько дней назад, превратился просто в страшный сон. И Крис была бы жива, и Иннокентий.
Молча делаю глоток чая. Он обжигает меня изнутри, но это помогает почувствовать себя живой. Приятное тепло разливается по телу.
Эдик закидывает руку мне на плечо и притягивает к себе. Этот мягкий жест, который позволяет понять – я не одна. И мне хочется сказать парню спасибо, но язык все еще словно онемел.
Какое-то время мы просто сидим рядом друг с другом. Я пью мелкими глотками горячий чай и слушаю, как дышит Эдик. Дыхание у него какое-то рваное, словно парень пытается подавить нахлынувшие на него чувства. Побороть те ростки тревоги, грусти или паники, которые начинают в нем прорастать. Я понимаю, что здесь плохо не одной мне, но не могу ничего сделать. Возможно, Эдику даже больнее. Ведь он потерял девушку, с которой был несколько лет.
Так мы и сидим. Я, словно мраморная статуя, и Эдик, будто опутанный побегами железный дровосек.
Только когда в чашке совсем не остается чая, я осмеливаюсь разрушить эту хрупкую, словно корочку льда на утренней луже, тишину.
– Эдик? – первое слово дается мне с трудом. Парень вздрагивает. Он, наверное, сильно погрузился в свои мысли, и забыл, что сидит рядом со мной.
– Что? – так же шепотом отзывается он.
– Ты как? – я давно должна была это спросить. Ему ведь точно хуже.
– Паршиво, – признается он, сжимая руки в кулаки. – Очень паршиво.
Я надеялась услышать, что все нормально. И теперь не знаю, что сказать.
– Мы ведь сделали, что могли, правда? – мне тоже нужна поддержка, я не хочу чувствовать себя виноватой. Мне надо, чтобы кто-то сказал, что я больше ничего не могла.
– Нет, – Эдик качает головой и прячет лицо в ладонях. – Я должен был застрелить их тут же, как только зашел туда. Эти подонки должны были сдохнуть.
– Человеческая жизнь это не шутки, – тихо шепчу я. – Ты не мог знать, что он убьет Кристину. Мы хотели как лучше. Думали, что отдадим папку, и нас отпустят.
Нет, конечно, никто из нас в это не верил. Но мы всегда хотим услышать оправдание своим действиям.
– Ладно, – говорит Эдик и встает. – Сейчас все равно уже ничего не изменишь, во времени мы перемещаться не умеем.
Он злобно бьет кулаком в стену и уходит в гостиную. Когда я заглядываю туда, Эдик уже лежит на диване и храпит. Мне кажется, парень притворяется, просто чтобы я его не трогала. Но я и не думала.
Мне тоже очень хочется спать. Даже в душ не захожу, просто стягиваю с себя грязную одежду, бросаю ее на пол в комнате, натягиваю сверху пижаму и ложусь в кровать. Засыпаю сразу, как только голова касается подушки. Но сплю плохо, тревожно. Мне снится Кристина, Иннокентий и убийцы в масках. А еще пожары. И почему-то военные.
Просыпаюсь уже днем, около двух часов. На кухне гремит посудой Эдик.
– Я не стал тебя будить, решил, что мы и так много натерпелись, и ты имеешь права выспаться хоть сегодня. Приготовил завтрак, хотя, по времени, это уже скорее обед, – парень показывает на жареную картошку и сосиски, которые нашел в моем почти пустом холодильнике. – Садись. Что думаешь делать сегодня?
Кроме самобичевания, впадения в уныние, собирания осколков моей прошлой жизни и скорби по Крис?
– Я приняла решение. Отнесу эту папку обратно в школу. И пусть они делают дальше с ней все, что угодно. Я не супергерой, который должен спасать каждого человека со сверхспособностями. Меня никто не спрашивал, а хочу ли я вообще кому-то помогать? Мне вообще учиться нужно.
– Можешь отдать ее мне, – предлагает Эдик, ставя передо мной тарелку с едой. Пахнет очень аппетитно. – Я попытаюсь помочь тем людям, кто еще остался в живых. Крис не должна умереть просто так.
– Нет. Эту папку отдали мне. И я хочу ее вернуть. А может, ее стоит вообще уничтожить, чтобы ни у кого не было данных этих людей.
– Ты не можешь ее уничтожить, – возмущается парень. – Это не твоя собственность. Тебе ее отдали, но ты не имеешь права уничтожать эти данные.
Я пожимаю плечами, беру телефон и отправляю на неизвестный номер, который писал мне, смс с текстом: «Я не верну папку. Я планирую ее уничтожить».
***
Папку я прятала в водосточной трубе и теперь снова принесла ее домой. Я планирую ее сжечь в металлическом ведре, только не знаю, стоит ли делать это в квартире, но если я попробую это сделать на улице, то меня обязательно оштрафуют.
Достаю листы из папки и бросаю их в ведро. Я не настолько чокнулась, чтобы пытаться сжечь пластик. Зажигаю спичку…
Телефон вибрирует. Пришла еще одна смс. Огонь обжигает пальцы. Выпускаю уже тлеющую палочку. Она падает в ведро, но бумага не горит. Пламя потухло.
– Хм, – фыркает Эдик, который наблюдает за всем сидя на диване. – Мне кажется это знак. Посмотри, что пришло. Вдруг, они тебе ответили.
Решаю послушать парня и взять в руки телефон. Там действительно очередная смска.
«Остановись! Помоги в последний раз! Через час Метлицкий Ярослав может погибнуть!»
– Вы издеваетесь? – злобно шепчу я.
– Ну, что там? – Эдик приподнимается с дивана, чтобы заглянуть в мой телефон.
– Я снова должна кого-то спасать.
Не знаю, как реагировать на эту просьбу. С одной стороны своей смской они спасли мне как-то жизнь, но с другой, я в тот же день снова рисковала, спасая Артемку от отца-психопата.
– Там есть адрес? – заинтересовано спрашивает парень. – Давай, мы должны помочь.
– Совсем недалеко от нас, – говорю я, задумчиво.
Эдик уже достает из мусорки листы с именами.
– Как его зовут? Мы должны знать, что за сила у этого парня.
Повторяю имя и фамилию, а сама пытаюсь бороться с собой. Мне совсем не хочется вновь участвовать в этой сомнительной авантюре. Еще никто, кого меня просили спасти, не был спасен.
– Ого! – Эдик достает листок и вчитывается. – Наш парень-то аутогенист.
– Аутист? – удивляюсь я, думая, что показалось.
– Нет. Он обладает аутогенизмом. Способность вселяться в других людей и управлять ими. Интересно, а он может заставить их самоубиться?
– Спасем, и спросишь, – я выхожу в коридор и быстро одеваюсь.
Нам дали не больше часа.
– Там фотка есть? – забираю у Эдика листок.
На фотографии опять паренек лет десяти. Прошло уже больше пятнадцати лет, так что этот мальчик будет неузнаваемым молодым парнем.
Ладно, как-нибудь найдем. Или они нас найдут. Это как-то работает.
Мы садимся на автобус и подъезжаем к ТЦ. Вообще-то в сообщении была написана только улица, но мне показалось, что ТЦ самый возможный вариант встречи. Вот только я ошибаюсь.
– Вон он! – дергает меня за рукав Эдик.
На противоположной стороне улицы бежит какой-то тощий парень в огромной куртке, а за ним через несколько метров четверо мужиков.
– Ты уверен? – спрашиваю я.
– Аура. Он наш.
Я и забыла, что Эдик может видеть ауры. У него вообще со способностями нет проблем. В отличие от меня. Я какая-то ущербная. Способность копировать – одно сплошное горе.
Движение на дороге слишком активное, чтобы просто так перебежать ее. И нам приходится ждать зеленого светофора.
– Какого черта никто из нас не умеет останавливать время? – возмущаюсь я, наблюдая, как бегущий парень вдруг садится у дерева и закрывает глаза.
Не самый разумный ход, когда за тобой гонятся четверо головорезов. Вот только в тот же момент первый из четверых мужиков, вдруг набрасывается на одного из своих.
Он валит его на землю и начинает яростно бить кулаками по лицу. Остальные двое пытаются их разнять.
Загорается зеленый свет, и мы устремляемся к Ярославу, который продолжает сидеть под деревом. Люди проходят мимо него, но никто не спрашивает, что произошло. Парень словно потерял сознание.
Эдик подбегает первым к Ярославу.
– Эй, дружище, вставай, – он тормошит парня, но тот никак не реагирует, тогда Эдик несколько раз отвешивает ему звонкие пощечины.
Драка в нескольких метрах от нас прекращается. Головорез падает без сил. Один с лицом, похожим на кровавый блин, пытается сесть.
Ярослав открывает глаза и испуганно смотрит на нас.
– Вы кто? – спрашивает он.
Но Эдик быстро поднимает худого паренька на ноги и подталкивает бежать вперед.
– Друзья, друзья, – говорит парень, оборачиваясь на оставшихся двух преследователей. – Нам велено тебя спасти. Двигай ногами быстрее.
– Вы тоже индиго? – он поворачивает голову в мою сторону.
Я киваю. В это время мы на полной скорости перебегаем дорогу, пока мигает зеленый человечек, и тащим Ярика в ТЦ. Там больше шансов скрыться от преследователей.
– Нет! – вдруг противится он, заметив, куда мы идем. – Туда нельзя. У них там везде глаза и уши.
– Тогда что нам делать? – замечаю, как два мужика мечутся на другой стороне улицы, пытаясь перейти дорогу, но у нас есть еще полминуты для маневра.
– Держите меня, – говорит Ярик и закрывает глаза.
Он тут же обмякает в наших руках. Эдик ловко ловит парня под руки. И мы подтаскиваем его к скамейке.
– Все хорошо? – осведомляется какая-то женщина, заметив, что мы тащим бесчувственного парня.
– Да, у него такое часто. Теряет сознание. Скоро очнется. Все окей! Это просто болезнь, – улыбается Эдик.
В этот момент раздаются истеричные гудки машин. Удар. И испуганные крики людей.
Я оглядываюсь, посмотреть, что произошло. Один из головорезов лежит на проезжей части. Его сбила машина.
– Вот и ответ на твой вопрос, – шокировано произношу я. Эдик хмыкает.
Ярослав начинает шевелиться.
– Быстрее, надо уходить, – говорит он. – Остался один, но я не могу ничего с ним сделать.
Парень подскакивает на ноги и тянет нас в сторону метро.
Мы пробегаем турникеты, спускаемся по ступенькам на платформу и видим, как последний преследователь появляется наверху лестницы.
– Быстрее! – командует Эдик, затаскивая нас внутрь вагона с уже мигающими дверьми.
Двери закрываются, и добежавший до платформы убийца разочарованно останавливается. Поезд трогается.
Я приваливаюсь к стене вагона.
– Черт подери! – выдыхает Эдик. – Давно я так не бегал.
– Кто эти мужики? – спрашиваю я Ярика.
– О, вы еще с ними не сталкивались? – удивляется парень. На вид ему не дашь больше двадцати. Но я уверена, что ему больше. Он очень худой, поэтому складывается впечатление, что передо мной подросток. – Они называют себя Инквизицией.
Эдик вкидывает брови.
– Как та, что в средние века сжигала ведьм?
– Типа того. Считают своим долгом избавить мир от таких как я и, наверное, вы. А кто вы такие, так и не представились? – Ярослав окидывает нас недоверчивым взглядом.
Каждый из нас по очереди представляется и рассказывает о том, что умеет.
– А у меня какая-то испорченная способность, – выдыхаю грустно, я могу скопировать силу, но как только дотронусь до другого индиго, то прошлая сила исчезает.
– Правда? Докажи! – просит Ярик и протягивает руку. – Скопируй мою.
