В сенях Михаила встретил Рим. Глянул одним глазом, не поднимая головы с передних лап, и вновь задремал. Михаил перевел дух и, разувшись, осторожно обошел собаку. Вообще с псовыми, да и с другой одомашненной живностью у него с детства сложились миролюбивые отношения, но Рим не был собакой в общепринятом понимании, от того, в глубине души, Михаил его побаивался, не смотря на то, что последний никаких поводов не давал.
- Что-то ты мрачнее тучи, - заметила Джэфри, встретив супруга в дверях «зала» - одной из двух комнат домика. – Все так плохо?
- Трудно сказать, жизнь вообще штука непростая, - попробовал отшутиться Михаил, но встретившись с холодным взглядом супруги, успокоил. – У школы проблем нет, обошлось.
- А у кого есть? – не унималась Джэфри. В этот момент позади Михаила зацокали когти, Рим сел у ног хозяйки и пристально уставился на мужчину.
- Не знаю, честно, - Михаил смотрел в глаза псу. – Если верить Ивану Ивановичу, у нас у всех и у тебя Рим, в том числе.
- Мне из тебя клещами все вытягивать?
- А у тебя есть?
- Будет надо, найдутся.
- В общих чертах, наши правители задумались о восстановлении полноценных отношений с «цивилизованным миром», - Михаил в очередной раз обошел собаку и, подойдя к холодильнику, извлек кувшин с морсом на лесных ягодах. – Купол надо отключить, восстановить полноценные дипломатические отношения и торговлю…
- С ними? – Джэфри, к удивлению Михаила, сохраняла фантастическое спокойствие. – А их не смущает тот факт, что там около четырех миллиардов человек, которые даже не знают о нашем существовании? Для них «Проклятые земли», временно непригодные для жизни территории, богатые ресурсами, не более того.
- Не читай мне лекций, - Михаил поставил на стол стакан, даже не пригубив. – И без того тошно.
- Рим, место, - приказала Джэфри и тот, неохотно, косясь на Михаила, удалился в прихожую. – Рассказывай, - это уже супругу.
- Особо нечего, - развел руками Михаил. – Все надо проверять, но по предварительной информации: там задумались о возрождении гражданского общества. Не нравится им, что у нас все стоит на военных рельсах: если врач, то военварч, если инженер, то военный инженер, всеобщая воинская повинность, опять же нарушает права человека…
- Они и о правах заговорили?
- В первую очередь. Ты же знаешь две истории: вашу и нашу. Если речь зашла о правах человека – это верный сигнал, что общество пошло не тем путем, а проще говоря - в задницу. Сначала права, потом отключат купол и дружно отвалят на лазурные берега, а вы тут как хотите.
- На лазурных берегах высокий уровень радиации, - хмыкнула Джэфри. – Или они не в курсе?
- Про «лазурные» берега я образно, а насчет того о чем они в курсе, а о чем нет, не стоит недооценивать этих людей. Дураки редко делают подобные карьеры. Главное: там «свобода» и много денег.
- Единственное, что их там «ждет» – стол в транспантологической клинике или принудительная стерилизация, как представителей неполноценной ветки человеческого вида.
- Еще раз убеждаюсь, что люди с возрастом не меняются, - заметил Михаил, переодевшись в домашнее и рухнув на кровать. – Как была ты наивной девчонкой, так ею и осталась.
- Когда мы познакомились… - начала было Джэфри, но Михаил отмахнулся:
- Что бы ты себе не думала в тот момент жизни ты была наивной девчонкой. Теперь вот считаешь, будто бы правила действующие «за рекой» автоматически распространятся на наших «отцов», а по сути предателей. Нет, им создадут самые лучшие условия для доживания их никчемных жизней. Ведь с учетом возраста их даже стерилизовать необязательно. Со временем, само собой разберутся с их выводком, который они обязательно перевезут в «лучший» мир, но сейчас - нет.
- И ничего нельзя сделать?
- Отчего же нельзя? Наоборот, нужно и можно, только вопрос: не наврал ли Иван Иванович с три короба, преследуя одному ему, известные цели? – Михаил, хитро прищурившись, глянул на супругу. – Тут подумать надо, а думается лучше всего под настойкой из мухоморов. У тебя осталось?
- Я тебе тысячу первый раз повторяю, не на мухоморах она! – Джэфри на последнем слове перешла на крик, заставив Рима заглянуть в комнату, убедиться, что хозяйке ничего не угрожает.
- Конечно – конечно, - примирительно закивал Михаил. – Только вот Гриша после нее едва под трибунал не попал, когда голышом бегал по поселку с криком: «Где пруд?! Горю! Дайте воды!»
- Твоему Грише, просто пить нельзя, - смущенно парировала Джэфри. – Ты знаешь где стоит. Пить одному…
- А я один и не собираюсь, - Михаил энергично подорвался с кровати. – К Боброву пойду, рабочий день окончен, а мужик он с головой, покумекаем, что куда катится и как из этого выпутаться…
- Постой, - Джэфри внимательно посмотрела на Михаила. – А с какого это такого перепуга Иван Иванович вдруг разоткровенничался с тобой – полевым подполковником контрразведки?
- А с кем ему еще откровенничать? – улыбнулся Михаил. – Тут лес, «шпионы» далеко, можно и выговориться. Все, я побежал, не скучай.
- Стоять. Рим! Охранять! – Джэфри подошла к замершему супругу. – Мне кажется пришло время серьезно объясниться. С первого дня ты морочил мне голову, то притворялся пехотинцем, то психологом… Затем развернул полковника СГБ, имеющего приказ меня перехватить, а потом и подавно добился для меня гражданства. Кто ты?
- Тебя, между прочим, по сей день некоторые считают шпионом «цивилизованного мира», - Михаил глянул через плечо супруги на Рима, стоявшего в напряженной стойке, от того не решился даже пальцем шевельнуть. – Тем ни менее мы живем с тобой уже двенадцать лет, а у тебя еще есть подобные вопросы?
- Из этих двенадцати лет, без малого десять, ты пропадаешь неизвестно где. Неужели столько шпионов закидывают в наши леса? Миша, я знаю, что до нашей встречи ты состоял в программе «Дети Родине» и не хотел связывать свою жизнь с конкретными женщинами. Ты взял меня в жены, чтобы приглядывать за потенциальным «шпионом»?
- Дура, - ответ Михаила прозвучал неоскорбительно, устало, что заставило Джэфри смутиться. – Я просто встретил женщину, к которой хочется возвращаться из всех командировок и воспитывать детей. Да, если мне не изменяет память, так это ты сделала мне предложение, сам бы я не решился, учитывая твое состояние после перехода.
- То есть я еще и виновата?
- В чем? – Михаил, осторожно без резких движений взял Джэфри за плечи. – Кто и в чем виноват? В том, что мир давно сошел с ума? Или в том, что жизнь заставила нас выбрать столь безумные профессии? Или в том, что мы знаем такие неприятные слова как: долг, надо, приказ? И эти слова не позволяют быть откровенным даже с близким человеком? Наступают не простые времена, я хочу и дальше быть уверенным в том, что меня есть дом и меня ждут, хотя бы ждут…
- Ждут, всегда ждут, - Джэфри с ужасом поняла, что вот-вот разревется. Скрипнув зубами, отстранилась от Михаила. – Ты это… Будешь уезжать, скажи хоть, что мне-то делать в эти «непростые времена», пока ты мир спасаешь?
- Я тебе сейчас скажу – делай все тоже самое, что делала до сих пор. Готовь бойцов, ищи таланты и береги школу. Самые жуткие войны происходят не с внешним противником, а с «братьями» внутри одной семьи. Душа каждого курсанта сейчас на вес золота и это не образное выражение. Началась война за «души» и кто ее выиграет, тот и будет жить… Собачку отзови.
- Рим, место…
***
Начало первой части - Читать "Проклятые земли" - здесь
Читать другие посты автора - здесь
Рассказ "Фиктивный развод" - здесь
Рассказ "Потерянное поколение" здесь
Подписывайтесь на канал, комментируйте, делитесь с друзьями в социальных сетях и ставьте лайк (палец вверх)! Если не нравится палец вниз!
Так вы не потеряете канал и поможете другим читателям найти своего автора.
Ниже: НЕ УВЕРЕН НЕ НАЖИМАЙ!
если есть желание поддержать автора, нажимай, комиссия списывается с получателя (меня).
