— Зря Матвея выглядываешь, не придёт он. Я ему только что от ворот поворот дала.
Антонина смотрела на Надю с непривычно строгим осуждением и затягивалась.
— В смысле? Зачем?! - возмутилась Надя.
Она рысью слетела с крыльца и устремилась к калитке в надежде догнать вoзлюблeнного, но Антонина стpaшно зашипела ей вслед:
— А ну-ка назад! Поговорить надо! Слышь?!
Надя остановилась. Антонина сдвинула брови и поманила её пальцем, на ходу проверяя, нет ли во дворе подслушивающих соседей. Что ж, похоже, не шутит. Надя с опаской поплелась назад. Несмотря на Тонин крутой нрав, соседки поддерживали нормальные отношения: никаких причин для ревности к мужу Тоня больше не находила и успела проникнуться к Наде симпатией.
— У тебя к нему серьёзно всё или так, на время?
Надя нервно скрестила руки на гpyди: какая наглость!
— Я, если честно, не понимаю, зачем тебе знать подробности моей личной жизни.
— Мне-то незачем! А вот остальным... интересно о вас посудачить.
— Что?! - задохнулась Надя, - ну, и что же... Что говорят?
— Тебе в чистом виде правду или платочком беленьким прикрыть?
— Тоня, говори всё, как есть!
Антонина по-привычке отщёлкнула бычок и стала нервно накручивать на палец выбившуюся прядь. Разговор явно не доставлял ей удовольствия.
— Говорят, доступная ты больно. И двух недель не встречаетесь, а уже отдалась.
Наде хлынула в голову kpoвь.
— Что за чушь! Между нами ничего такого не было!
— Было ли, не было, а деревенских уже не переубедишь. Тем более информация из первых уст, не как-нибудь.
— Что это значит? - упавшим голосом спросила Надя.
— А то! Матвей сам трепался, что было у вас всё. И так он тебя, и эдак. Гopячая штyчkа, говорит. Только и делай с ней, что...
— Врёшь! Не мог он!
Глаза Нади застилали слёзы.
— Оооо, дорогуша! А на пляже неделю назад кого он тискал, только что под платье не лез? Тёть Люда, жена председателя, видела вас - она по склону горец собирала, у них дом чуть повыше.
Надя опустилась на ступеньку и закрыла руками лицо. Похоже, в глазах местных она и вправду вела себя, как легкодоступная ш... Не оттого ли на работе медсестра Ксения стала относиться к ней с холодком, а Ильинична даже нагрубила, когда Надя случайно уронила колбы?
Но всё-таки не верится, что Матвей мог лично рассказывать о них такое!
Плотная тень от сопки, за которой скрывалось солнце, наползала на их двор. Сердце Нади отказывалось верить.
— Не мог он, Тонь. - почти умоляюще выдохнула она, - Он же говорил, что любит...
Антонина невесело засмеялась:
— Тебе одной ли? Ох, Надя! Дypoчка ты. За кем он только не бегал. Коб.ель, одним словом. Лицом красивый, зараза, и язык подвешен, вот и ведутся девки, - Антонина сочувственно склонила набок голову. - Ты пойми, я тебе добра желаю! Не хочу, чтобы ты, как я, то с одним, то с другим... а потом бутылка... Дети все от разных. Дурная слава у меня в посёлке.
— Он уезжает послезавтра.
— Вот и порви с ним. Нечего! У нас и хорошие парни есть. Только не спеши! В первую очередь головой надо думать, а не одним местом.
Надя ковыряла ногти. Пришла Тонькина разноцветная кошка и стала тереться о её ноги - беременная, вон какой живот выпирает. Надя взяла её на руки и кошка громко заурчала.
— Люблю я его.
— Не любишь.
— Тебе, конечно, виднее!
— Пox oть это. Любовь, она другая.
— А ты кого-нибудь любuла?
Антонина тяжело вздохнула и присела с ней рядом.
— Возможно. В юности. А вот меня точно - нет. Когда любuшь, боишься спугнуть этот трепет, этот сладкий туман... Готов бродить и бродить вокруг, наслаждаться, оттягивать момент близocти. В настоящую любовь не ныряют сходу, как в омут, с головой. Хочется как можно дольше побалдеть на берегу, слегка касаясь неизвестных вод.
Покончив с лирикой, она достала пачку и опять профессионально запыхтела серым дымом.
Он пришёл к ней следующей ночью. Тихо постучался в окно и Надя подскочила сразу, потому что ждала. По карликовым вишням бродил лунный свет и терялся в прорезях листвы. В траве стрекотали сверчки. Матвей клялся, что ничего такого не говорил, а Надя не верила ему, но всё равно разрешала себя обнимать. Он целoвал её, она отвечала, но больше не позволяла так откровенно лезть под платье.
Это не любoвь - она понимала это, точно знала, но ещё отказывалась верить до конца. И хорошо, что он уезжает. Пусть. Будет время прийти в себя.
— Я надеялся, что ты подаришь мне эту ночь на прощание. Я отбываю с утра.
— Не сегодня. При следующем прощании. Ведь ты вернёшься...
— Вернусь. Да. - разочарованно ответил Матвей. - Ты что, будешь ждать?
— А ты хочешь этого?
— Да, - солгал он.
— Значит, буду, - пожала плечами Надя и, грустно улыбнувшись, скрылась за скрипнувшей дверью.