Продолжаем путешествие по советской и просоветской литературе...
Некоторое время назад Валентин Пикуль был очень популярен своими повестями и романами, и многие зачитывались историческими книгами таких авторов. А недавно на просторах интернета я наткнулся на ролик Невзорова с измышлениями о подвиге крейсера Варяг, одного из символов российского флотского мужества, и был поражён цинизмом таких измышлений. Долго не мог понять, откуда же берутся такие попытки вымарать всё из истории, что может вызывать гордость у русского.
Либерал-демократы, так сладко взирающие на Запад, не могут понять тоже - откуда же берётся эта стойкость русского человека, российского и советского солдата и моряка. Хотелось бы им, чтобы не было такого...
В романе Пикуля упоминается, кстати, и эта, полюбившаяся Невзорову версия о "вечере Марии", которую первыми начали муссировать японцы сразу же после боя в Чемульпо и англичанами. объясняя свою победу беспечностью русских. Но даже японцы в 1904 году были поражены стойкостью и мужеством команд крейсера и канонерки. Либералы пошли дальше в своих изъяснениях, рисуя совсем иную картину произошедшего. Якобы, а Невзоров в свойственной ему манере подаёт всё как документальные материалы, японцы предложили русским просто уйти из порта, на что командир крейсера ни с того, ни с сего (находясь в похмельном состоянии) открыл огонь по японским кораблям, чем и вызвал ответный огонь.
По историческим данным, на которые опирается Пикуль в романе, Варяг с канонерская лодка Кореец предприняли попытку прорыва через японскую эскадру на выходе их бухты, принял неравный бой в котором крейсер получил серьёзные повреждения и потерял несколько матросов и офицеров, ранен был и сам командир каперанг Руднев. Корабли вынужденно вернулись на рейд порта Чемульпо для высадки экипажей и уничтожении кораблей, но не сдачи их врагу.
О причинах России поражения в русско-японской войне и российского флота в частности, при Цусиме и в Порт-Артуре, можно спорить и рассуждать долго. Действие романа В. Пикуля затрагивает подвиг Варяга только кратко, основное повествования о крейсерах, базирующихся во Владивостоке и о начале этой войны. Подвиг этот, кстати, был не первым в той войне и не единственным. О бригаде крейсеров и о людях, служивших на них. От мичманов до командиров кораблей и высшего руководства флотом на Дальнем Востоке. В то время, когда царское правительство и дипломаты делали вид, что с Японией можно договориться, обыватели верили в несокрушимость армии и флота, быстрой победе над «япошками», морские офицеры трезво смотрели на ситуацию. И большинство мичманов и офицеров, хоть и видели разительный перевес японского флота, тем ни менее настроения к войне были далеко не пораженческими. Об этом даже писал английский журналист, цитируемый в романе, что такого количества патриотически настроенных и действенных молодых людей можно редко встретить в другом месте. «Поэтому, когда пришло известие о революции, я нисколько не удивился ему».
Бригада крейсеров, которые базировались во Владивостоке - и главные герои романа, практически все, реальные личности, а их мысли, настроения писателем переданы с предельной подробностью и точностью. Для того времени, и для современности. Некоторые критики во время расцвета творчества писателя указывали на исторические неточности, и даже искажения фактов. Может, в других книгах, но никак не в Крейсерах, где Пикуль постарался использовать максимум исторических документов и свидетельств участников событий. А героизм как матросов, младшего и старшего офицерского состава кораблей – это то, о чём роман. Героизм не показной, проявляющийся не на поле боя, а в обычных мирных предвоенных буднях службы на кораблях, отдыхе и учёбе в свободное время, занятиях музыкой и литературой. В спорах о главных жизненных принципах и, конечно, о войне. Примечательный сюжет о пацифисте-мичмане, который в собрании офицеров пытался продвинуть идею толстовства, неприятия войны, как таковой. На что один из старых служак на крейсере заметил – «Да просто он струсил».
Настроения матросов и мичманов, о которых и написана книга, выражается другим офицером из «народовольцев», который вдруг говорит – «… а сколько потрачено на наше завидное жалованье, собираемое по копейке и полушке с крестьянства налогами. Теперь мы обязаны отплатить им сторицей, выполняя свой долг и боевой устав». А уж для рядового матроса таких вопросов вообще не стояло. На этом и основывается подвиг экипажей Варяга и Корейца. Когда перед выходом на прорыв командир предложил всему гражданскому неслужилому персоналу кораблей сойти на берег (врачи, священники, буфетчики и повара), дабы не подвергаться риску. Никто не сошёл, не покинул свои команды. А ведь выход на прорыв был заведомо обречен. Бой неравный, и только чудо могло способствовать успеху его. Чуда не произошло. Быстроходный Варяг, кстати, не бросил канонерскую лодку на растерзание, хотя имел все шансы в опережении любого корабля того времени. Бригада крейсеров и несколько миноносцев чувствительно оказали сопротивление японским морским силам своими рейдами. Только досадная гибель адмирала помешала нанести ещё больший ущерб японскому флоту. Описание морской баталии не с мостика корабля, а с машинного отделения от кочегаров еще больше.
Поражение в этой войне - это не поражение русских моряков, но мы имеем то, что имеем.
Вот этот героизм и не даёт покоя либералам, пытающимся как-то опорочить страницы истории флота. Не даёт покоя присоединение Крыма, как главной военно-морской базы Черноморского флота. Не даёт покоя, что не забывают люди о героях былых времён, даже в нынешних реалиях, когда кажется и бороться та уже не за что. Долг перед своим народом, перед Родиной… И можно конечно попенять тогдашним адмиралам и политикам в Петербурге, но героизма российского моряка, русского человека это никак не умаляет.
