Я сижу на балконе своей квартиры к северу от Канзас-Сити, переключая свое внимание между чтением, письмом и взглядом на соседний район через дорогу.
Девять месяцев назад я облокотился на перила своего балкона в маленьком андалузском городке, глядя вниз на улицу, где люди спешили во фрутерияс, чтобы купить ингредиенты для обеда. Я смотрел поверх красных черепичных крыш на холмистую сельскую местность южной Испании, усеянную оливковыми деревьями и редкими облаками, лениво висящими в бескрайнем небе.
Кажется, что это было так давно, но в то же время нет ощущения, что время прошло. Наверное, это то, что может сделать пандемия.
Сейчас я сижу на этом бетонном балконе в Канзас-Сити, смотрю на серые и коричневые оттенки миссурийского декабря, мои руки слегка онемели от прохлады в воздухе.
Я чувствую необыкновенную ностальгию по той жизни, которую я вел в Испании. В последнее время я тоскую по ощущениям, которые редко испытывал в то время, когда жил там. Там была уникальная простота. Земля и люди ходили с интересным спокойствием в сердце, которое можно найти только там, где круглый год стоит почти идеальная погода. Место, где от летнего зноя можно спастись в прохладе оштукатуренных стен и за бокалом красного вина. Место, где даже самая холодная зима переносится легко.
Нигде это спокойствие не было так очевидно, как в самом начале пандемии. Когда я все еще получал зарплату, хотя мне больше не нужно было ходить на работу. Когда я проводил дни за чтением "Старика и моря" на крыше своего многоквартирного дома, ночи беззаботно проводил со своей прекрасной девушкой и мог купить всю свою еду и пиво практически за бесценок.
В Миссури редко можно оценить внешнюю среду. Между холодом, снегом, влажностью и грозами, время лучше всего проводить внутри с закрытыми окнами. Вместо того чтобы развивать легкие и спокойные сердца, мы развиваем толстую кожу против сурового, постоянно меняющегося климата. Вместо того чтобы работать, чтобы вести скромную жизнь, а затем отправляться с друзьями в бары, которые есть на каждой улице, проклятая протестантская трудовая этика заставляет нас работать ради самой чести работы.
Сейчас я сижу на своем бетонном балконе и смотрю на пустые улицы и мигающие фонари, и мне хотелось бы знать, что я имел, прежде чем потерял это.
Но время от времени на дерево подо мной запрыгивает белка, как птицы порхают между декоративными апельсиновыми деревьями, которые выстроились вдоль испанских улиц. Время от времени мимо проносится группа детей на скейтбордах, которые ведут себя точно так же, как группы детей, игравших в футбол на улицах, отмечая ворота между дверями бара. Время от времени женщина, живущая через дорогу от меня, выходит, чтобы посидеть в своем кресле на лужайке и выкурить сигарету, точно так же, как женщина с вьющимися черными волосами опирается на свой балкон напротив меня. Время от времени я смотрю на небо, и оно того же оттенка глубокого синего цвета, что и раньше.
Время от времени я вспоминаю, что наш образ жизни может полностью зависеть от места. Но время от времени я вспоминаю странную поговорку: "Можно вывести человека из джунглей, но нельзя вывести джунгли из человека".
Мы не определяемся тем, где мы живем, и не определяемся тем, кто мы есть сейчас. Мы определяемся везде, где мы когда-либо были; мы определяемся всеми, кем мы когда-либо были, и я собираюсь выбрать самую счастливую версию себя.
Хотя климат Миссури и сделал меня толстокожей, я все равно буду хранить спокойствие в своем сердце. Хотя ветер может дуть на мое лицо, заставляя его прижиматься к груди, чтобы согреться, я буду смотреть на бескрайнее небо. Пусть люди не сидят за столиками кафе на улицах, но я знаю парк поблизости, где можно посидеть за столиком для пикника с дорожной кружкой, наполненной кофе.
Я выбираю тот образ жизни, который мне больше всего нравится, даже если все вокруг смотрят на меня как на сумасшедшего, что я сижу в парке, когда на улице холодно. А может быть, они смотрят на меня как на сумасшедшую, потому что только у меня на лице улыбка.
Если бы только я все еще мог купить банку пива за 25 центов.
