Как я успел уже рассказать уважаемому читателю, 31 августа 2014 года российским добровольческим батальонам Вагнера и «Амур», в котором мне довелось воевать, была поставлена боевая задача взять штурмом Луганский аэропорт. По данным нашей батальонной разведки обороняли его от 300 до 500 военнослужащих 80 аэромобильной бригады ВСУ, усиленные четырьмя закопанными на прямую наводку 122 мм. САУ «Гвоздика».
Выполнение приказа было возложено на 120-140 бойцов батальона Вагнера. Огневую поддержку им должен был обеспечить батальон «Амур», который вывел на рубеж атаки 5 танков Т-72 и 2 боевые машины пехоты БМП-2. На него же возлагалась обязанность закрытия воздушного пространства над полем боя, для чего на тот момент подразделение располагало одним ЗРК «Стрела-10» и 3 расчетами ПЗРК.
Забегая вперед отмечу, что воздушных средств поражения украинское командование так называемой АТО в тот день не применило. Для меня, некогда выпускника Борисоглебского ВВАУЛ имени Чкалова, не понаслышке знающего что такое штурмовка наземных целей и какие возможности она открывает для союзных наземных видов и родов войск открывает возможности, является безусловным, что нам, бесспорно, это облегчило выполнение поставленного боевого распоряжения..
Конечно же, без помощи ополчения, благодаря действиям которого ВВС Незалежной в период мая-июля 2014 года нанесли столь критические потери боевой авиации, заставившие Киев отказаться от дальнейшего ее применения в войне на Донбассе, нам было бы куда тяжелее. За все время моего участия в боевых действиях на территории ЛНР самолеты и вертолеты неприятеля над полем боя не появлялись ни разу. Единственными случаями применения киевским командованием боевой авиации, которым я был свидетелем, были вертолет Ми-8 и штурмовик Су-25, работавшие далеко от поля боя над незащищенными крохотным населенным пунктом под Хрящеватым 26 августа и жилыми районами Молодогвардейска 20-го.
А о применении ударных БПЛА тогда, слава Богу для нас, речь, как сегодня, еще не шла…
Как я уже отмечал в предыдущей части воспоминаний, наша артиллерия, имевшая тогда позывной «Листопад», отработала по позициям ВСУ в Луганском аэропорту, что называется, на славу.
Нанеся серьезный урон обороноспособности опорного пункта в самом аэропорту, артиллерия оставила практически не тронутым КДП, который на любом аэродроме является самым высоким строением с прекрасным на все 360 градусов обзором прилегающей к нему территории.
И когда мы средь бела дня в идеально ясную погоду начали разворачиваться из походного положения в боевой порядок, наши «коробочки» были как на ладони для засевших в здании командно-диспетчерского пункта арткорректировщиков, РПГэшников, снайперов и командиров противника.
Вот тут и пришел как раз черед танков батальона «Амур», прямой наводкой заставивших КДП замолчать.
Другое дело, что, к примеру, экипаж, командиром которого был мой сослуживец с позывным Царь, за первые минуты боестолкновения расстреляв весь боезапас, до конца боя поддерживал пехоту батальона Вагнера только своим пулеметом. Пополнить боекомплект в чистом поле на виду у неприятеля было невозможно, а покинуть боевой порядок не позволяла сложившаяся оперативная обстановка.
Сам бой по взятию Луганского аэропорта длился не более часа, после чего начал постепенно затихать.
Либо это случайное совпадение, толи спад накала огневого контакта стал следствием этого события, только именно в это самое время один из офицеров ВСУ, видимо, не пожелавший не за понюшку табаку складывать головы своих подчиненных, вывел из боя через ближний привод аэродрома до полуроты украинских десантников.
В последствие ходили разговоры, что далеко им уйти не дали ополченцы, окончательно разгромив "киборгов" под Лутугино. Но те ли это были ВСУшники, первыми во главе со своим командиром вышедшие из боя, или бежавшие в последствие – утверждать не берусь.
Как бы то ни было, бой начал разбиваться на отдельные очаги – бойцы батальона Вагнера начали зачистку.
Но о завершающей стадии операции по взятию Луганского аэропорта, да не осудит меня уважаемый читатель, в следующей статье – воспоминаний и эмоций столько, что изложить обуявшие голову мысли кратко не выходит…
