Как это не покажется парадоксальным, но ответ кроется в разнице русского и западного сознания, которое, как убедительно доказал Ю.М. Лотман, обусловливает характер функционирования права.
В.М. Живов считает, что на Западе параллельно сосуществовали разные юридические нормы. Это привело к созданию принципа личного права, применению римского права церковным судом и местного права — светским судом. А на Руси, несмотря на то, что она считалась преемницей Византии, византийское право не прижилось.
Что бы случилось, если бы византийское (церковно-славянское) право стало действующим: «Прежде всего право было бы предметом изучения, и, следовательно, существовали бы юридические школы, как это было и в Византии, и в Западной Европе (в России же действующее право усваивалось как ремесло или обычай, т. е. в результате практического подражания, а не формального обучения). Обучение церковнославянскому праву и изучение его как особой дисциплины приводило бы к тому, что церковнославянский — подобно латыни — функционировал бы как язык светской науки, как язык ученого сословия и т. д…».
На Руси не было теологов уровня Августина или Фомы Аквинского, как и схоластической теологии. В терминах принятой теологической доктрины можно было объяснить все, а что не вписывается в эту картину, «по необходимости понимается как отклонение от догмы, ассоциируясь с ересью или демоническим принципом».
А православная церковь «была лишена космологической инфраструктуры, определяющей охоту на ведьм. В этих условиях традиция (в частном случае традиционное отношение к ведьмам) оказывалась куда более сильным фактором, чем какие бы то ни было увещевания или поучения».
До XIV века борьбы с ведьмами как таковой не было. На Западе, как и на Руси, их предавали суду только в том случае, если они обвинялись в нанесении вреда другому человеку. Но с 1398 г. инквизиции было поручено рассматривать дела, касающиеся ведьм, поскольку западные теологи стали утверждать, что ведовство есть форма ереси, предполагавшее связь с дьяволом. А в 1484 г. инквизиция получила право испытывать ведьм и суды над ними начались с конца ХІV в. и достигли своего апогея в конце ХVІ – начале ХVІІ в.
Случаи истребления ведьм случались и на Руси. Первая Новгородская летопись повествует о том, что в 1227 г. новгородцы сожгли четырех колдунов. В 1411 г. участия церкви псковичи сожгли 12 колдуний. В обоих случаях расправы происходили без церковного суда.
Относительно отношения к ведьмам К.А. Неволин пишет следующее: «Пастыри Русской церкви, не прибегая к внешнему суду, довольствовались внушением, чтобы православные христиане не занимались волшебством, не обращались в делах своих к волшебникам; тех, которые оставались невнимательными к этому внушению, духовные отцы должны были предавать церковному покаянию. Когда Иоанн IV предложил [Стоглавому] Собору 1551 г. изыскать меры для искоренения волшебства различного рода, то Собор, следуя древним правилам Церкви, повелел духовных за волшебство лишать их сана, а мирян отлучать от церкви. После сего искоренение волшебников внешними средствами и внешний суд над ними должна была принять мирская власть».
Сохранился царский указ от апреля 1552 г. В нем среди прочего говорится: «… а которые безчинники учнут … к чародеям и к волхвам и к звездочетам ходит волхвовать… и тем быть от царя и великого князя в великой опале, но градским законом, а от святителей им быть в духовном запрещении, по священным правилам».
Вот поэтому-то костры, в которых на Западе сжигали ведьм, на Руси не пылали – не было официальной церковной доктрины о ведовстве как прямой связи с нечистым и судили колдуний светским судом, а не церковным. И то, только в том случае, если «волшебница» обвинялась в принесении вреда другим.
