"А между нами снег" 125 / 124 / 1
— Чего ты на меня уставилась? — сказал Мансур, изредка поглядывая на девочку. — Нечем заняться, собирай виноград. А так только мешаешься тут.
— А вот и буду собирать, — девочка важно подняла подбородок. — И ни одной виноградины не пропущу, в отличие от вас бездельников.
Девочка подбежала к надзирателю, что-то долго ему объясняла. Тот махал руками, головой, но в итоге выделил корзину.
Девочка гордо прошагала мимо Мансура. Потом повернула голову и тихо-тихо прошептала:
— Я Жанет. Посмотришь потом в списке, кто из нас соберёт больше.
Мансур ничего не ответил. Продолжил собирать под присмотром зоркого надзирателя. В конце дня на доске вывешивался список тех, кто собрал больше всего корзин. Кроме Мансура никто читать не умел. Он подходил к списку с важным видом и громко, отчётливо читал:
— Расул — 16 корзин, Магомед — 15 корзин, Мансур — 12 корзин.
Дальше следовал список остальных, а в самом конце было приписано: «Жанет 2 корзины».
Мансур не стал читать эту надпись, не хотел, чтобы над его новой знакомой смеялись мальчишки.
Жанет стояла поодаль, опустив голову.
Сын Газира подошёл к ней и произнёс:
— Из-за тебя я сегодня опять не первый. Того, кто первый, награждают ужином в хозяйском доме. Я каждый день стремлюсь к этому. Но Расул всегда впереди. Я слежу за ним лучше, чем надзиратель. Но ему считают больше корзин, а всё потому что, он племянник надзирателя. Я никогда не был в богатом доме. Расул рассказывает об огромных красочных перьях павлинов, о шёлковых стенах, о вкусной, очень вкусной еде. Он рассказывает о ней так, что даже сытый желудок начинает просить еду. Он как будто издевается. А сегодня из-за тебя я отстал от него сильно, и мне стыдно. Но я не виню тебя. Не думай, что я жалуюсь, просто вижу, что ты добрая, а не такая злая, как пытаешься себя показать.
— Я и не пыталась угнаться за тобой сегодня, — произнесла Жанет. — Я просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание.
Жанет покраснела.
— Хочу найти себе друга, — прошептала она.
— Увы, — ответил Мансур, — тебе нельзя со мной дружить. Я не буду вечно тут работать.
— А я могу сделать так, что будешь, вот посмотришь. Завтра ты будешь ужинать в хозяйском доме.
Мансур улыбнулся.
Жанет поклонилась и ушла.
Никогда никто Мансуру не кланялся. В его душе затеплилась надежда. Но он не тешил себя ею. Думал, что Жанет просто болтушка, она и в корзинах пыталась его обогнать.
Наутро за сборщиками винограда следил другой человек.
Он чаще прикрикивал, обещал выгнать. Некоторых подростков, которые изо дня в день лишь прятались под виноградными кустами и собирали мало, выпроводил прямо с плантации.
Из двадцати сборщиков осталось пятнадцать. Надзиратель не представлялся. Но мальчишки шептались, говорили, что это сам хозяин. Сам Мустафа пришёл следить за работой мальчишек.
А это и был Мустафа. Вечером к нему подошла Жанет и сказала, что надзиратель обманывает детей, и о справедливости нет речи. Мустафа любил Жанет, несмотря на то, что она была дочерью Поля. Он видел эту девочку с самого младенчества и считал своей дочерью.
Мустафа удивился, выслушал девочку и сказал, что разбёрется и накажет виновного.
Когда следующим вечером был вывешен список, Расул набросился на Мансура.
— Ты лжец, ты читаешь неверно, я был первым!
Но сегодня в списке первым был Мансур. Увидев потасовку, Мустафа поспешил разобраться.
Он разнял мальчишек. Каждому всыпал по три удара плёткой.
Мансур еле сдерживал слёзы. Его никто никогда не бил. Но он молчал, и удары вынес стойко, в отличие от Расула, который визжал и кричал, что Аллах покарает Мустафу.
— Аллах покарает тебя за ложь. Завтра не приходи, — грозно произнёс Мустафа.
Расул показал Мансуру кулак и пошёл вон.
Мустафа подошёл к списку и громко сказал:
— Кто из вас Мансур?
Мальчик подошёл, поднял руку.
— Пойдём со мной, сегодня ты ужинаешь в доме.
Мансур тотчас упал в ноги хозяину, но тот поднял его за ворот и произнёс:
— Ты заслужил, маленький борец за правду.
В доме всё было именно так, как рассказывал Расул. Красочно, ярко. Вкусно пахло цветами. Мансур украдкой потрогал стены. Они были гладкими, слегка холодящими ладонь.
Ужин накрывали в кухне, посреди кастрюль и прочей кухонной утвари. Но Мансур был рад и этому.
Когда почти доел всё, что перед ним ставили, оглянулся. В дверях стояла улыбающаяся Жанет.
Продолжение тут
Другие мои рассказы тут