Бараки на Красноармейской улице, лопухи для кроликов у Петродворца, "зажигалки" на крыше и дверной звонок с надписью "Прошу повернуть" - вспоминают читатели "Московских историй".
Я жил над сберкассой в доме № 44 по Ленинградскому проспекту в 1952 - 1969 годах. В середине 50-х у нас была лифтёрша-цыганка, носившая чеканные золотые серьги в форме виноградных гроздей, говорили, что раньше она пела в хоре. Переехали мы туда в начале 1952 года - три человека в 13-метровую комнату. Родители были счастливы - там была ванна! В этом же году я пошёл в 1"Б" мужской школы № 15О.
Окно нашей комнаты выходило на бараки, я бывал там у одноклассника. У них были кролики, для которых он рвал лопухи на поляне возле Петровского дворца (там находилась Военно-воздушная инженерная академия имени Жуковского). Поляна эта почему-то именовалась «Шоколад». Держатель кроликов был начинён матерными песенками, которые источал почти непрерывно. Бараки эти появились в 30-х годах, в одном из них была контора Военстроя, вокруг - роскошные палисадники и лавочки. Мать одноклассника вспоминала, что раньше на месте бараков были теннисные корты.
Я родилась на Красноармейской улице, 6, в 1934 году. Под этим номером числились четыре строения. Два двухэтажных стояли фасадом по Красноармейской, а два других, одноэтажных, - в глубине двора, они примыкали к воинской части.
Наш двор окружали 4 дома, образовывая четырёхугольник. Он практически примыкал к церкви Путевого дворца (Храм Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке, ул. Красноармейская, 2), где в советское время был склад Академии Жуковского, сейчас церковь снова исполняет свое предназначение.
Я плохо помню довоенные годы, а вот когда началась война, отлично помню. Я как раз поступила в первый класс 106-й школы. После нас расформировали и разделили на школы мальчиков и девочек. Мальчишки остались в старой, а нас перевели за метро «Аэропорт», в школу № 152, ее-то я и закончила.
Когда началась война, мы первое время бегали прятаться от бомбёжек в метро, а потом вырыли во дворе своё бомбоубежище — наверное, установка такая была. Но потом нам надоело прятаться. И, как только выть начинает сирена, все выходили во двор, взрослые - на крыши с ведрами с водой и щипцами, а мы, мелюзга, внизу на подхвате. Немец первое время каждый день осыпал нас зажигалками, крыши домов были усеяны ими, вот взрослые и тушили их прямо на крыше. А Петровский парк тогда весь был в аэростатах. Как начинает темнеть, над городом поднимаются аэростаты, зрелище не забываемое. Ну, это сейчас так кажется, а тогда был только страх.
Я бывал в доме № 6 у одноклассников. Их старший сосед - шофёр "Известий" 1932 года рождения - учился в школе № 106, в 1941-м ходил в бомбоубежище на станцию метро «Динамо».
Помню двухэтажный дом торцом к Красноармейской, фасадом во двор. Справа - заборчик с калиткой и сараи. Имелся чёрный ход. Под окном росла кудрявая рябина. Был ручной звонок с надписью "Прошу повернуть" и еще электросчётчик дореволюционный производства немецкой фирмы «Симменс-Шуккерт», о чём гласила надпись на русском языке. Звонить жильцы ходили в телефоны-автоматы напротив Дома офицеров (Красноармейская, 1, бывший ресторан «Эльдорадо»). Дом снесли где-то в 1967-1968-м.
О бомбёжках 1941 года рассказывала моя начальница 1931 года рождения. 9 мая 1945 у метро «Динамо» она услышала по радио о Победе и на радостях купила по коммерческой цене эскимо.
Еще: "Каждый вечер Зыковский проезд заполнялся одетыми в яркие платья цыганками и неторопливыми цыганами", "Ленинградский проспект был просторен и прекрасен - с маками и Леонидом Ильичом".
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru
