…

Будучи студенткой - первокурсницей сценарного факультета, я поехала на встречу с ветераном - врачом- хирургом - она работала с моей мамой , прошла всю Великую отечественнее войну до самого Берлина и ждала меня, чтобы поговорить со мной. В конце нашего разговора я спросила ее, что было самое страшное в той войне ? Она тогда сказала: «… самое начало войны, когда фашисты напали, и в первые дни был полнейший хаос … покидали Москву, люди на открытых платформах грузились и целыми составами бежали, кто куда мог вон из столицы. И я оказалась, будучи совсем юной, на такой платформе, студенткой 4 курса мединститута, забитой в основном женщинами с маленькими детьми, некоторые были с младенцами. Была такая давка на посадке и в первые часы, когда поезда пытались брать чуть ли не штурмом, много людей срывались прямо под колёса - так она рассказывала - везде вдоль дороги лежали покалеченные тела, отрезанные руки , ноги… но самое страшное было не это. Со мной ехала одна молодая женщина с двумя близнецами- младенцами - один из них заболел и, пока они ехали, кричал и плакал и другие женщины стали эту молодую маму изводить, что больной ребёнок заразит их детей и что ей нужно от него избавиться , сойти с платформы. Всю ночь она укачивала своего заболевшего ребёнка, на другой руке у неё лежал второй младенец, здоровый. А на рассвете больная девочка замолчала , так все узнали - она умерла, и все женщины стали кричать на мать, чтобы она выбросила мертвое тело. Они так ужасно нападали на неё, не оставляя ей выбора и защитить ее у меня, тогда совсем юной, не получилось… И мать в отчаянии была вынуждена выбросить ребёнка - под их напором ! Так прошла ночь, а на рассвете вдруг обнаружилось, что она , вся поседевшая, тихо продолжает качать мертвого ребёнка, а по ошибке выбросила под рельсы здорового и живого … это было самое страшное… - сказала мне тогда семнадцатилетней эта военврач . Помню только, что она была седая и очень худая бабушка и звали ее Серафима . Я спросила её тогда : «что стало дальше с этой бедной женщиной?». «Она сошла с мертвым ребёнком на первой же остановке, совершенно обезумевшая и седая, вот и всё, и это было самое страшное в той войне…»