Мы продолжаем читать любовные признание Джозефин Мори. Королевская аудиенция молодого Меркьюри и толпы журналистов. Среди них есть одна, которая не написала статью в привычном нам формате - спел, сказал, гитара Мэя, прыжки Меркьюри, барабаны Тейлора, скромный басист - как его там зовут?.. Дикон Джон, что ли? Она полностью передала эмоциональную составляющую встречи с восходящей звездой (вернее, планетой))). И замечательно передала, надо сказать! Не пожалев себя.
Джозефин Мори
Рок-н-ролл никогда не бывал таким...
декабрь 1975 Hit Parader
"...Фактически я встречалась с НИМ лишь однажды мельком. Но Меркьюри во плоти не смог развеять загадку Меркьюри в сценическом образе. Один парень, который работал с группой, сжалился над моим одержимым состоянием и провел меня за сцену, когда Queen выступали в Театре Uris в Нью-Йорке (7-11 мая 1974). Когда я вошла в то, что можно назвать приемной при раздевалках, он все еще был в белых атласных трико, как на сцене, а черный, безумный, облегающий топ, перетянутый лентами, был временно заменен на более удобную рубаху. Он уже снял свои ботинки и красовался передо мной вытянувшись на кушетке в белых носках (приблизительно 5.10 размер как мне показалось), предоставив мне любоваться стройными, с исключительным подъемом стопами, красивыми, как у скаковой лошади, которые являлись идеальным продолжением его великолепных ног. Он дружелюбно перешучивался с двумя представителями музыкальной прессы Нью-Йорка, сидящих слева от него. Ему указали на мое присутствие, он глянул на меня – внимательно и вежливо – мы пожали друг другу руки. Я поздоровалась, он деликатно кивнул. Губы его разомкнулись в приветствии… обнажив два первобытных зуба, и он насмешливо оскалился напускной ультра-цивилизованной улыбкой.
Я скользнула рядом с ним на кушетку, обменялась приветствиями с остальными журналистами, мы поболтали несколько минут все вместе. Я включила автопилот, видите ли, сознательная часть моей личности изучала его, замечая, что его вне-сценический голос был очень мягок, - я подозреваю, это был один их тех голосов, который может, если захочет, передавать свои послания только тем, кому они предназначены, и он был, так же как и его глаза, изысканно чужеземным. Его очевидный акцент британского высшего класса был совсем не британский… а с бомбейской певучестью (the Bombay lilt). Он с удовольствием потягивал бренди, который я ему принесла, и благосклонно его оценил – «Ах! Это настоящий бальзам!» Очевидно он заключил по его качеству (надо ли упомянуть, что я не пожалела на него денег!), что я имела склонность к уточенным вещам в жизни, и спросил меня, куда бы ему пойти глянуть на антиквариат, потому что в этом городе он раньше не бывал.
У меня едва хватило времени промямлить что-то невнятное, (потому что я ничего не смыслю в антиквариате), как нас разлучили – в комнате началось движение. Я пошла отдать дань уважения остальным членам группы (Брайан Мэй – гитарист, Джон Дикон бас гитарист и Роджер Тейлор ударник. У таких вещей есть очень строгий протокол). А Меркьюри стал приветствовать еще одного посетителя. Он исчез на какое-то время, а я слонялась туда-сюда, ожидая его возвращения, ограничиваясь ничего не значащими разговорами так чтобы провести время без него хоть как-то. Когда он вернулся, я начала пробираться к двери, рядом с которой он разместился, приведя с собой Брайана Мэя, абсолютно обезоруживающего парня, который был воплощением всего английского (tea and crumpets geniality???), исходя из того направления, в котором текла наша беседа. Мэй слегка удивил меня, когда обнял на прощание. А Меркьюри, ну конечно же, я просто протянула руку.
Он взял ее, поклонился, в типичной континентальной манере, которая, клянусь всеми святыми, показалась абсолютно естественной. В тот момент, когда его голова склонилась над моей рукой, осмелев от того, что он не смотрел на меня, я решилась положить свободную руку ему на плечо, желая ему удачи. Но моя рука притянулась, очевидно из-за силы, которая была заключена в этом теле, как если бы в нем таились многие вольты энергии. Все, о чем я могла подумать о тот момент, когда чувствовала эту горячую, твердую, неподатливую плоть, которая давила на мою ладонь сквозь ткань рубахи, это было то, что, как и статуи в Карнаке, он был вытесан из пустынного камня, пропитанного на протяжении миллионов лет солнцем.
Я была так потрясена этими ощущениями, что моя рука задержалась на нем на долю секунды чуть дольше положенного, и вдруг оказалось, что он смотрит на меня в упор, и в этом взгляде также есть ЧТО-ТО,… ЧТО-ТО, что я смогла определить, только в дальнейшем, вспоминая случай с Queen на концерте через несколько месяцев после описываемых событий – особенно воспламенившаяся девушка-фан помчалась к сцене и бешено размахивала руками, отчаянно пытаясь привлечь внимание Меркьюри.
В перерывах между песнями он увидел ее, подошел к ней и снисходительно, но ни в коем случае не унижая ее своим высокомерием, а именно так, как бы вы обратились к настойчивому, мешающему ребенку, которого все же любите, спросил – «Ну, дорогая, чего же ты хочешь?» в микрофон. Должно быть, она сказала, что хочет к нему прикоснуться, потому что он нагнулся и элегантно взял ее растопыренные пальцы своими руками и сказал, но уже не в микрофон – «…для тебя, нежное прикосновение».
Но ей было пятнадцать, и она была сама непосредственность, а мне двадцать пять (я чуть округляю в нужную мне сторону) и все, что я знала в тот момент, было говорящее во мне бренди. Могла ли я в тот момент понять, что бы я ответила ему, если бы он спросил меня – «Да, дорогая, что ты хочешь?» и эти глаза…
Итак, я стояла там и отвечала на этот красноречивый взор пустым взглядом несколько секунд. Должно быть он заключил (и небеспочвенно) по моему полному отсутствию ответа, что несмотря на кажущуюся ауру знатока искусства, я была, как говорят французы, какая-то странная, потому что он снова стрельнул в меня своей ужасающей, дивной улыбкой и отпустил меня. И я обнаружила, что, как только ток был выключен, я смогла оторвать свою глупую «лапку» от его плеча, так я и сделала с выдающей мое волнение поспешностью. Мы разжали руки к взаимному облегчению, я пожелала ему на своем лучшем английском доброй ночи и удалилась, насколько быстро, насколько смогла, учитывая мои трясущиеся колени и поколебленное достоинство. Я даже не оглянулась посмотреть, улыбается ли он все еще – может быть даже с налетом плотского наслаждения – что для меня, как для журналистки, стало бы прекрасным завершением этой части истории..."
Продолжение опять следует
Первая часть очень хочет, чтобы вы ее прочитали вот здесь
Не забываем благодарить Бориса Архангельского за предоставленные сканы!
#queen #queen 1975 #фредди меркьюри #freddie mercury
