В Японию теория и практика учения Чань проникли на рубеже 12—13 вв. Здесь существовало до 50 разных направлений Дзен, но развились только два главных — Риндзай-сю (родоначальник — Эйсай и Сото-сю (родоначальник — Догэн). Начало распространения Дзен в Японии совпало с переходом власти в руки самураев. Отрицание учением Б. Ч. письменного слова и кажущаяся простота философии Дзен были более адекватны стремлениям самураев, чем сложная философия других буддийских школ. Через учение Дзен самураи активно приобщались к китайской культуре, резко отличающейся от запредельно эстетизированной культуры двора императора Японии. Беспредельная жесткость общей системы воспитания, самоконтроль и психотехника, приучение с раннего детства любой ценой настойчиво добиваться цели — вся система воспитания Дзен органично совпадала с самурайским культом меча и готовностью умереть за господина. Физическое совершенство, моральная чистота, возвышенность помыслов, мужество и верность, обостренное чувство достоинства и чести (не конфуцианское "лицо", но честь воина — рыцаря и монаха, — оскорбление которой смывается только кровью), культ самоубийства во имя долга и чести, фанатичная преданность господину в сочетании с абсолютным фатализмом, убежденность в том, что душа павшего доблестного воина пройдет через ворота Храма Ясукуни, а его покрытое славой имя будет объектом почитания последующих поколений, — эти качества настоящего самурая, культивируемые философией Б. Ч., оказали определяющее воздействие на японский национальный характер.
Цель жизни идеального самурая — стать сверхчеловеком (в интерпретации Ф. Ницше), достойно умереть и занять подобающее место в памяти ныне живущих и их потомков, а не посмертное блаженство; его душа и профессия — меч и война, его занятие — постоянное совершенствование в боевых искусствах кэмпо, живописи и изящной словесности. Фанатизм его полярно отличен от фанатизма "солдат Аллаха", которые, воинствуя во имя ислама, ожидают вознаграждения на том свете (в посюсторонне ориентированном Б. Ч. отсутствует концепция вечного блаженства на том свете).
Основываясь на учении буддизма Дзен, определяющем отношение к смерти как к концу закономерно-естественному, ритмичному чередованию одного состояния другим с возможностью возвращения в старое состояние жизни в новом перерождении, наставник Дзен Дайдодзи Юдзана к концу 12 в. канонизировал кодекс чести самурая Буси-До ("Путь воина").
1. Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть...
2. К смерти следует идти с ясным сознанием того, что надлежит делать самураю и что унижает его достоинство...
3. Следует взвешивать каждое слово и неизменно задавать себе вопрос, правда ли то, что собираешься сказать...
4. Необходимо быть умеренным в еде и избегать распущенности...
5. В делах повседневных помни о смерти и храни это слово в сердце...
6. Уважай правило "ствола и ветвей". Забыть его — значит никогда не постигнуть добродетели. Родители — ствол древа, дети — его ветви...
7. Самурай должен быть не только примерным сыном, но и верноподданым...
8. Следует быть усердным и прилежным, иметь чувство ответственности...
9. Не подобает гнаться за роскошью, следует избегать бесполезных трат...
10. Не подобает гнаться за дутой славой. "Следует во всем соблюдать простоту и умеренность, не быть тщеславным..." (книга "Хага-Курэ").
Сёгунат использовал учение Дзен в качестве социального интегрирующего фактора и подчинил монастыри Дзен своему контролю, когда по китайскому образцу была создана система иерархий Годзан Дзиссацу ("Пяти гор и десяти храмов"), в которую и включились монастыри Риндзай. Возвышение авторитета наставника Дзен привело к появлению Инка (признания наставником Дзен достижения учеником Сатори). Этим ученику давалось право наследовать традиции и авторитет наставника Дзен. Расцвет Дзен в Японии наступил в 14—15 вв., когда наставники Дзен стали советниками сёгунов и императоров. Монастыри Годзан стали крупными центрами культуры, где возникла литература Дзен на китайском языке ("Литература пяти гор" Годзан Бунгаку). В эпоху Муромати (1333—1568) началось распространение Дзен на японском языке среди широких масс (однако учение все еще оставалось достоянием людей образованных). Одним из подвижников был Мусо Сосеки (см.). В эпоху Токугава (1603—1868) во всех Буддийских учениях Японии (в том числе и в Дзен) переосмысливался накопленный к тому времени массив знаний и идей. Выдающимся реформатором того времени был Хакуин Экацу .
Буддизм Дзен оказал сильное влияние на все сферы культуры Японии, в том числе на эстетику национальных искусств монохромной живописи, цветочной аранжировки — икебаны, чайной церемонии, каллиграфии, искусства проектирования садов, живописных уголков природы, парков и мест уединения, на японскую классическую поэзии и литературу, театр драмы Но, боевые искусства Кэмпо, искусства выбора интерьера, романтических традиций сезона цветущих слив и спокойного образа жизни, наполненного созерцанием природы, размышлениями, поэзией. Гармония, естественность, спонтанность, простота — базисные эстетические принципы Дзен — стали неотъемлемыми чертами менталитета японцев. Так как отработанный веками церемониал дзеновской практики един с религиозной софистикой Б. Ч., иллюстрируемой произведениями живописи, скульптуры и архитектуры, то такую культуру определяют как "религиозную обрядность Дзен". Японская живопись и литература несут на себе отчетливое влияние принципов эстетики Дзен: на свитках изображены бескрайние просторы, полные символики образы, дивная красота линий и очертаний; стихи с их недосказанностью и многозначительными намеками отражают принципы, нормы и парадоксы Дзен... Древний церемониал Тя-До ("Путь чая", или "Чайное действо"), играющий существенную роль в культуре Японии свыше 400 лет, рассматривается учением Дзен как Путь Чистоты и Просветления, средство проникновенного постижения законов природы и окружающего мира. Ясуноскэ Фукукита писал: "Ничто так тесно не взаимосвязано с искусством и художественным ремеслом Японии, как Тя-До, эстетическое времяпрепровождение за приготовлением зеленого чая в утонченной атмосфере" ("Чайный культ Японии"). Окакуро Какудзо в "Книге о чае" (1956) писал о том, что не система Буси-До, а эстетика Тя-До наилучшим образом раскрывают природу народа Японии: "Иностранные обыватели называли нас варварами, пока мы целиком предавались мирному искусству, но с тех пор, как Япония устроила кровавую бойню невиданного размаха на полях Маньчжурии, они называют ее цивилизованной страной.
В последнее время так много стали говорить о "Пути самураев" — "Буси-До", но почти никто не обращает внимание на "Путь чая" — "Тя-До". "Путь самураев" — это искусство смерти, оно учит наших солдат умирать в ложном воодушевлении. Искусством жизни является "Путь чая". Если цивилизованность зависит от успеха кровавых войн, мы скорее согласимся остаться варварами...".
.... Вот такая мудрость Японии. В следующих постах попробую осветить "Тя-до", или культуру чая. Автор (то бишь я) увлекаюсь чаепитием "по-китайски" уже более 10 лет. Подписывайтесь, следите за публикациями!
