Света сняла квартиру, маленькую, однокомнатную, со всеми удобствами. И попросили недорого, и до работы недалеко. Вот уж везение! Только соседи какие-то дикие, не компанейские. Впрочем, детей им вместе не крестить, так что все-равно. Самостоятельная жизнь Светланы начиналась очень удачно. Все просто само приплыло в руки, и квартира, и работа. Живи и радуйся.
Первая неделя адаптивная, Света привыкала к новой жизни, знакомилась с сотрудницами в салоне красоты, куда устроилась маникюрщицей. Быстро поняла, что если хорошо себя зарекомендует в этом городке, то и на дом клиентов можно будет приглашать. Поэтому Света старалась быть паинькой со всеми. Но, не получилось.
На второй недели в салон пришла она, эта старая грымза с недовольным лицом. Света сразу заметила, как изменилось поведение девочек. Казалось, что напряжение повисло в воздухе, словно перед грозой. Девочки вежливо поздоровались, натянув на себя искусственные улыбки.
– Новенькая? Как звать? – грымза высокомерно нависла над Светланой, сидевшей за своим рабочим столиком.
– Света. А Вас? – спросила Света, еще не понимая, почему все себя так странно ведут.
– Галина Сергеевна. Давай, посмотрим, на что ты способна.
Галина Сергеевна уселась на место клиентки и посмотрела образцы, представленные на фотографиях.
– Хочу вот с таким рисунком. Справишся? – клиентка протянула руки.
Света сразу узнала шиммер фирмы Гратол глубокого синего цвета. Ногти у дамочки существенно отросли после последнего маникюра и напоминали пальцы курицы, длинные и острые.
– Справлюсь. – Света решительно взялась за дело.
Все это время, а на работу у Светланы ушло примерно три часа, девочки молчали, занимаясь какими-то своими делами. Почему-то клиентки, которые заглядывали в салон, пока Света занималась грымзой, разворачивались и уходили. Зато Галина Сергеевна не молчала, а задавала Свете наводящие вопросы, типа, кто она, откуда, да почему сюда приехала, да где живет. И соседей-то она ее знает и все-то у нее такие плохие, что Света просто диву давалась, но не спорила. Просто делала свое дело, стараясь отвечать односложно. А Галина Сергеевна, словно работник следственного отдела, все выпытывала и выпытывала у нее сведения личного характера. Послать бы ее подальше, да неудобно, клиентка все же. Но к счастью, всему приходит конец, и затянувшийся маникюр старухи засверкал новыми красками, преобразив куриные пальцы в аристократическую стариковскую ручку. Света полюбовалась своей работой, все очень красиво, но, взглянув на лицо клиентки, поняла, что та недовольна.
Та критично покрутила руками, осматривая маникюр, затем достала кошелек и швырнула в буквальном смысле слова на стол Светланы двухтысячную купюру. Как собаке какой швырнула, а не как человеку, который душу вложил и сделал из ногтей стервы произведение искусства. А старуха еще и бросила так недовольно обидные слова:
– На первый раз ладно, понимаю, мастер из тебя неопытный. Но на себе практиковаться не позволю! Учись на других, а мне маникюр должен делать профи.
Света так и застыла с открытым ртом, из которого тут же вырвались слова в ответ:
– Да Вы просто хамка! И что Вы мне тыкаете? Я с Вами на брудершафт не пила, чтобы Вы мне тыкали! Больше ко мне не приходите, я Вас обслуживать не буду!
Девочки повернулись и все как один уставились на Свету с ужасом в глазах. А Галина Сергеевна лишь злобно усмехнулась и потопала себе к выходу, вся такая довольная.
– Зачем ты так? Что теперь будет? Надо было просто хотя бы промолчать, – сказала Настя-парикмахер и Ольга, которая занимается коррекцией бровей, подтвердила ее слова. Из соседней комнаты вышла Катя, которая занимается мехенди и перманентным макияжем:
– Ушла? Я слышала, как ты ее… Ну, блин, ты попала, с ней никто не связывается.
– Да почему? Кто она такая?
– Она? Она старая, очень злобная старуха и добра от нее не бывает, – ответила Катя.
Света пожала плечами:
– Да что она может, эта ваша злая старуха, кроме как всех обливать грязью. Я ее не боюсь.
Постепенно эмоции стихли, появились новые клиенты, работа вошла в свою колею.
А для Светланы со следующего дня началась новая жизнь. И началась она скорее с ночи, а не с дня. Прямо с той ночи, которая последовала за злополучным днем.
Светлана уже легла спать, немного почитала лежа, чтобы быстрее отъехать. Когда почувствовала, что глаза закрываются, отложила телефон с начатой электронной книгой и выключила свет. Сегодня во дворе почему-то не зажегся уличный фонарь, который обычно светил в глаза и мешал уснуть. Даже свет не надо включать, фонарь хорошо освещал комнату. И сегодняшняя темнота уже была непривычной и какой-то пугающей.
Она сквозь сон услышала, как затряслась ручка входной двери. Кто там ломиться на ночь глядя? Света встала, включила свет в прихожей. Как то жутко было смотреть, как лихорадочно двигается дверная ручка. Она не стала открывать дверь. С детства ее учили, что нельзя этого делать, ведь неизвестно, кто стоит с той стороны. Она посмотрела в глазок, но в подъезде стояла темнота, что было странно. Ведь свет должен реагировать на движение.
– Кто там? – громко спросила она, но в ответ снова завибрировала дверная ручка, а затем послышались два сильных толчка в дверь и все стихло.
Светке стало страшно. Она выключила свет и подошла к окну, но освещенный растущей луной двор оставался тих и темен. Той ночью Света долго ворочалась в кровати, прежде чем уснуть. Наутро встала совершенно разбитая и поплелась на работу.
Продолжение здесь
Подписывайтесь, чтобы не пропустить))
