Любовь, предавшая себя. Глава 56.
Эльмира сидела под рябиной, обхватив колени руками. Слезы кончились. Стала машинально рассматривать картофельные кусты, траву под ногами, тропинку, по которой деловито сновали маленькие рыжие муравьи. Услышав чириканье, она подняла голову. На высокой веточке сидели два воробушка и «разговаривали». Чириканье стояло на весь огород. Эльмира встала, и воробьи, вспорхнув, улетели. Девушка смотрела сквозь ажурную листву на кусочки неба, на осколки солнца.
Нет, драгоценные новые родственнички. Не сделаете вы меня несчастной. Не пойму пока, чего вы добиваетесь. То ли, чтобы я ушла, то ли ноги вам мыла и воду пила. Развернуться, да уйти? К маме вернуться? Вот уж жизнь начнется, устанешь смеяться. Два года сидела как собака на цепи. Теперь подавно жизни не будет.
Скажет: «Говорила я тебе, не послушалась. Теперь ты разведенка, блюди себя.» С матерью не поспоришь. А эти мне кто? Сами-то они хотят, чтобы я их уважала? Им тоже на меня наплевать. Значит, так и будем жить. Пока. Потом видно будет. Только как матери в глаза посмотреть, как объяснить, что нет у меня этой злополучной тряпки?
Довольны, наверно, что довели меня, что рыдаю по их милости. Последний раз это было, больше не обрадую вас слезами и ссорами с вашим сыном. Не дождетесь. Не для того я замуж выходила, чтобы побитой собакой к матушке возвращаться. Тут жить буду. Не Эльмира я буду, если не построю вас. По струночке ходить будете у меня. Разве я не дочь Халимы? Не хотели по-хорошему, ваше дело, пеняйте на себя.
Так рассуждала Эльмира, стоя под рябиной, совсем успокоившись. Прошло минут пятнадцать, может полчаса, в огороде появился Самат.
- Я тебя искал, зачем ты ушла? Давай, поговорим. Милая, я тебе верю. Даже если что-то и было, не буду тебя корить.
- Как знаешь, хочешь, верь, хочешь, кого угодно слушай. Мне все равно. Я сама себя знаю, до мнения чужих людей мне дела нет. Больше я не хочу никогда это обсуждать. Никогда, ты понял меня? Пошли в баню.
Эльмира вошла в дом, открыла дверь в половину родителей.
- В баню собрались? В другой раз. Как раньше мылись, так и дальше будете мыться. Самат, бери сумки, пошли.
- Эля, ты почему так с родителями разговариваешь? Ты сама вчера сказала, что вы вдвоем с Алей маму в бане помоете. Я Рамазану позвонил, он должен вот-вот приехать.
- Не надо было рыться в моих вещах, в моей постели. В комоде еще позавчера все было перевернуто. Не хотела жаловаться тебе. Старые люди, с ума уже съезжают. Хотела я им угодить, чувствую, неправильно делаю. Чем больше буду прогибаться, тем больше будете гнуть, потом и топтать. Не стану я твою мать мыть. Никогда. Плати домработнице, пусть за ней ухаживает. Так, ты идешь, или нет?
- Вообще-то сейчас Рамазан должен приехать.
- Вон телефон, звони, пусть зря не хлопочет. Я ушла, догонишь.
Эльмира вышла, со злостью захлопнув двери. За ней следом выскочил отец, встал на крыльце своей половины дома.
- Ты что, девка, делаешь? Ты кто тут такая, чтобы командовать? Ишь разошлась, не успела в дом прийти, одни скандалы. Надо знать свое место.
Эля развернулась, подбоченилась. Рыжие волосы растрепались и горели огнем, лицо залилось алым цветом, зеленые глаза метали молнии.
- Я тебе не девка! У меня имя есть. Я не в твой дом пришла, а в дом моего мужа. В вашу половину дома я больше шага не ступлю. А в своей половине буду командовать как хочу. Самааат! Ты где? Не забудь, милый, пакеты с подарками моим прихватить. Дорога ложка к обеду. Столько денег потрачено, пусть уж будет не зря.
Подождав, спускавшегося с лестницы мужа, Эльмира взяла его под руку, прижалась к плечу.
- Пойдем уже, хороший мой. Не расстраивайся, ну поругались маленько, в какой семье не бывает. Оглянулась через плечо на стоявшего на лестнице старика, улыбнулась победоносно.
Тот стоял и смотрел, как его сынок открывает ворота, пропуская вперед жену, держа при этом в руках сумку и большой пакет, плюнул.
- Тьфу, фурия. Давно надо было женить на работящей девушке из какой-нибудь деревни. Любовь на стороне можно найти, доступных баб хоть пруд пруди. В кого он такой недотепа пошел?
Молодые пошли к маме не по улице, а через лог, времени еще было достаточно. Очень уж не хотелось показаться на глаза матери зареванной. Прошли через мостик, мимо яблони с еще зелеными яблоками.
Возле старой колонки остановились. Эля умылась холодной водой. Всю дорогу она молчала, приводила мысли в порядок. Предстояла тяжелая встреча с мамой.
Продолжение. Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 57.