Через неделю после скандала Михаил подал на развод и с этого дня, больше не таясь по выходным стал уезжать в Ольховку. Софья, истерила, устраивала скандал за скандалом, настраивала против мужа детей, но всё было бесполезно, он твёрдо шёл к своей цели. Через месяц их вызвали на первое слушание в суд, там Софья, устроила образцово показательное выступление, заламывая руки кричала что не сможет одна поднять четверых детей, поэтому наложит на себя руки. Судья велел вывести её из зала и дал им на примирение три месяца.
В декабре у Насти и Александра родились близнецы, мальчик и девочка. Радости родителей не было предела. Счастливый папаша, орал под окнами родильного отделения.
- Настя, родная моя, я люблю тебя, спасибо за сына и за дочь.
На радостях он притащил, в больницу целый ящик шампанского
где-то раздобыл мандарины и угощал всех, кто входил в здание или выходил оттуда. В январе приехал посмотреть на племянников Виктор с семьёй, пробыли они дней пять и снова уехали. Они основательно устроились в родном селе Алевтины, построили большой дом обзавелись хозяйством, Виктор располнел, немного полысел, но был ещё всё так же интересен, как раньше. Алевтина из худенькой девочки превратилась в крепенькую женщину, немного полноватую, но это её не портило, а наоборот придавала какую-то привлекательность. Они, как и Александр недавно приобрели автомобиль, поэтому в гости приехали на своём транспорте. Когда Виктор с семьёй были у Насти, туда пришла Люба с Леночкой. Виктор думал, что она сейчас устроит скандал, и был очень удивлён тем как она спокойно поздоровалась с ними, непринуждённо заговорила с Алевтиной, спросила, как у них дела. Лена была очень обрадована приездом отца, она тут же стала играть с братиком и сестричкой. Когда Алевтина вышла по какой-то надобности во двор, Люба подошла к Виктору и сказала.
- Витя, ты прости меня за то, что я тогда так подло поступила. Дура была молодая, всё завидовала Насте, хотела, чтобы у меня было не хуже, чем у неё, и с тобой так обошлась из-за желания отбить у неё. В результате оказались искалеченными четыре жизни.
- Да ладно Люб, что было то прошло, простил я тебя давно. Ведь ещё неизвестно как всё у нас с Настей могло сложиться, а так у меня хорошая семья, жена дети достаток, так что грех жаловаться. А ты я гляжу всё одна, почему жизнь свою не устраиваешь.
- Не одна я Витя, есть у меня мужчина, правда женатый, но тут моей вины нет из семьи я его не уводила и от детей не отрывала, он сам решил жизнь со мной связать, вот разведут их, и он ко мне переедет. Так что я тоже счастливая, ведь наконец-то поняла, что такое, когда тебя любят по-настоящему и самой в ответ любить.
- Люба. а почему ты сказала, что четыре жизни исковеркала, Саша, по-моему, к этому не относиться, он с самого начала любил Настю и добился того чего хотел.
- Я не Сашу имела ввиду, а дочку свою Леночку. Ведь я ненавидела её Вить, обузой считала и виновницей всех своих бед. Как вспомню сейчас как я с ней поступала, так плохо становиться. Зато теперь мы с ней не разлей вода, нам так хорошо вместе, ты знаешь какая она ласковая, а какие рисунки мне рисует.
- Я знаю Люба, понял с того момента, когда ты её ударила, помнишь?
- Помню, руки бы мне пообрубать за все те тычки что получала она от меня. ты тогда так меня отчитал, что я надолго запомнила.
- А мне всю душу тогда перевернуло то как она меня по щеке погладила и папий назвала.
- Витя, ты можешь деньги на неё не присылать, я сама справлюсь, и Миша мне помогает. Всё-таки она тебе не родная, а у тебя своих двое.
- Нет Люба, Леночке я помогать буду, она для меня родная дочь и на этом больше подобный разговор заводить не станем. Спасибо тебе за то, что так пот хорошему смогла поговорить со мной, теперь я знаю, что у меня в родном селе врагов больше нет.
В дом вошла Алевтина и сказала Виктору что пора ехать в Ольховку к родителям.
- Поехали Витя, а то мы как приехали так сразу сюда, мама обидеться, она хотела с внуками понянчиться.
- Ну хорошо, поехали, давай собирай детей. Люба, тебя подвезти, или ты ещё тут побудешь?
- Нет Витя спасибо, я ещё у Насти побуду, а потом к родителям пойду у них переночую.
- Ну тогда мы забираем Леночку с собой и поехали, пускай она побудет с братиком и сестричкой, завтра я её в школу сам отвезу.
- Тогда вот ключи от дома, заедете форму её возьмёте и портфель.
Виктор с семьёй уехал в Ольховку, Люба помогла Насте искупать малышей, потом уложив их в кроватку и оставив на попеченее счастливого папаши, они пошли на кухню, попить чаю и поболтать по душам.
- Насть, какие они у тебя маленькие, как ты с ними справляться будешь.
- Ничего, справлюсь, Саша помогает, мама со свекровью каждый день с утра уже у нас. Справимся, главное, чтобы не болели, остальное всё ерунда.
- Ты как Люба, Мишка твой скоро к тебе переберётся?
- Да нормально всё у меня, а когда Миша переедет пока не знаю. На развод он подал, но им три месяца на примирение дали. Насть, я тебе по секрету скажу, я тоже беременная, месяц уже. Я так этого ребёночка жду, хочу, чтобы мальчик родился, и на Мишу был похож.
- Любка, правда, что ли.
- Правда.
Ответила Люба, счастливо улыбаясь.
- А кто говорил, что рожать больше ни за что в жизни не станет.
Смеясь сказала Настя и толкнула подругу в бок.
- Ой дура была, какая же я была дура Настя, думала без любви да на обмане счастье своё построить. А теперь вот понимаю, что ребёнок от любимого человека, это ни с чем сравнить нельзя. И Леночку, я наконец дочерью своей почувствовала. А всё благодаря тому, что Мишу встретила, и любовь ко мне настоящая пришла.
Подруги ещё долго болтали в этот вечер, как в старые добрые времена, как будто не было между ними подлости и предательства со стороны Любы.
Софья по темноте возвращалась домой от матери, поворачивая в свой проулок, услышала, визг тормозов и глухой удар, она поспешила посмотреть, что же произошло и выскочила, к соседнему дому от которого была видна вся улица, на которой не было не души, а в сторону элеватору удалялась машина Фёдора Погорелова. У забора она увидела лежащего на земле вниз лицом, местного пьяницу, Стёпку Шульгина. Подойдя к нему и повернув на спину, Софья поняла, что он мёртв.
- Вот это новость, выходит Федька сбил Степана насмерть и смотался пока никто не видит. Что же с этим делать, рассказать кому следует или молчать.
И Сонька решила пока промолчать.
- Этому забулдыге уже ничем не поможешь, а Федьку посадить могут. Лучше промолчу, глядишь и Фёдор потом меня за это добром отблагодарит.
Она зашла в дом у забора которого лежал Степан и позвав тётку Марфу, сказала, что нужно идти в сельский совет или правление колхоза, и вызывать скорую, похоже, что Степану Шульгину плохо.
Марфа, подойдя к Степану, потормошила его и сказала Соньке.
- Тут девка не скорая нужна, а катафалк. Похоже преставился болезный. Смотри, одежда на нём порвана и ботинки слетели, похоже его машиной сбили. Ты не видела?
- Да не видела я никакой машины, выхожу с переулка, смотрю он у тебя под забором лежит, вот и решила, что ему плохо. А если машина сбила, то ты должна была гул её слышать?
- Ничего я не слышала, на кухне возилась, а в зале у меня телевизор орёт, потому как глуховата уже стала.
Так и не узнал никто что же случилось на самом деле в тот вечер. Милиция для порядка завела дело, походили по домам, опросили жителей и отправилось это дело пылиться в архив как не раскрытое. Родных у Степана не было, поэтому настаивать на том чтобы найти убийцу никто не стал, похоронили за счёт колхоза и забыли. Не забыла про всё это только Софья.