Весной этого года в издательстве «Текст» вышел роман Катержины Тучковой «Ведуньи из Житковой» (в переводе Инны Безруковой). Про то, о чем эта книга и почему в Чехии она оказалась одним из самых нашумевших романов прошлого десятилетия, я рассказываю в материале проекта «Горький». В «Ведуньях» упоминаются события, легшие в основу другого знаменитого чешского романа, который в Чехии входит в обязательную школьную программу по литературе и по которому был снят полускандальный фильм. Речь идет о романе Вацлава Каплицкого «Молот ведьм» (Kladivo na čarodějnice).
«Были, разумеется, и исключения; к самым известным относятся великолосинский и шумперский процессы, затеянные паном Боблигом из Эдельштадта, чей явно нездоровый раж требовал костров, на которых сожгли десятки в большинстве своем благонамеренных горожан и горожанок».
(Катержина Тучкова «Ведуньи из Житковой»)
Предисловие к русскому изданию «Молота ведьм» написал Г. П. Мельников, крупный специалист по истории Чехии. В этом предисловии рассказывается о контексте событий, описанных в романе, о том, почему в конце XVII века, когда в Западной Европе костры инквизиции уже догорали, на севере Моравии, в Оломоуцком крае, прокатилась волна «ведьминских процессов». В городке Могелнице был, действительно, казнен священник Криштоф Лаутнер и несколько деревенских «колдуний», а руководил процессом инквизитор Франтишек Боблиг (тоже один из главных персонажей романа).
«Боблиг хорошо знал, что местные священники отрицательно относятся к деятельности инквизиционной комиссии, рассматривавшей знахарство не как невежество простонародья, а как службу дьяволу. Очевидно поэтому Боблиг хотел устрашить клириков, показать могущество своей власти, и это ему блестяще удалось».
(Предисловие к роману Вацлава Каплицкого «Молот ведьм»)
Вацлав Каплицкий не сам придумал написать роман о ведьминских процессах. Весной 1960 года он получил письмо от Франтишека Котрле, пенсионера из городка Могелнице. Котрле живо интересовался историей региона и посчитал, что события конца XVII века достойны литературной обработки, хотя ни один серьезный историк ими пока не занимался. Каплицкий загорелся этой идеей, стал изучать исторические источники и литературу о ведьминских процессах, обратился за помощью к архивариусу Франтишеку Шпурному (тот занимался инвентаризацией соответствующих фондов, снабдил писателя необходимыми материалами и фактически стал редактором романа), посетил североморавские городки Шумперк и Могелнице. За год писатель разобрался в материале, а через два года отправил рукопись в издательство «Чехословацкий писатель».
Сдав рукопись, Каплицкий получил от литературных редакторов издательства нелицеприятные отзывы: автора упрекали в том, что он рабски следовал историческим источникам, тяжело выстроил композицию, не смог создать драматическое напряжение в сюжете, что его словарь слишком тривиален, а герои слишком плоские (мы знаем, какие у них уши, нос и глаза, но эти люди не обладают индивидуальностью). Но самым главным препятствием оказалось то, что один из критиков увидел в романе аналогию с политическими процессами 1950-х годов. Каплицкий эту аналогию отрицал, но вынужден был смириться с тем, что рукопись романа ляжет в стол, и начал на ее основе сочинять пьесу «Инквизитор». Но в конце 1962 года Каплицкому позвонил главный редактор издательства и стал настаивать на том, чтобы рукопись была переработана. Автор сначала противился, но потом все-таки переписал роман, сократив его на 152 страницы. Через три года после письма Котрле, в 1963 году, роман «Молот ведьм» вышел в свет.
А потом Отакар Вавра снял фильм по роману (там аналогия с 1950-ми годами была намеренной), и североморавские процессы над ведьмами окончательно стали «общим знанием». Историки начали проявлять к ним больший интерес. Церковь реабилитировала Криштофа Лаутнера, а Оломоуцкий архиепископ признал инквизиционные процессы в Северной Моравии сфабрикованными.
А сможете ли вы найти параллели между «Молотом ведьм», «Ведуньями из Житковой» и нашим временем?
