Портрет княгини Щербатовой", Валентин Серов
1911г. Государственная Третьяковская галерея
Современники говорили, что княгиня была очень красива. Многие художники писали Щербатову. Одним из самых известных был портрет Василия Сурикова, который изобразил Полину в образе русской бабы.
Полина Щербатова была внучкой крепостного крестьянина. После замужества она быстро вошла в аристократические круги. Княгиня была благотворительницей и открывала приюты в Москве.
А началась эта история с того, что однажды князь Щербатов, желая иметь портрет своей жены кисти знаменитого современника, заказал его Серову. Княгиня Щербатова отличалась тем, что обладала необычайной красотой - она была прекрасна как истинная русская женщина.
Князь Щербатов, который сам был художником, о красоте своей жены говорил следующее: «Не подобает мужу описывать красоты и прелесть своей жены, но как художнику да будет мне довозволено все же сказать, что она была видением большой красоты и поэзии: с матовым, жемчужно-белым цветом лица, снежно-розовым румянцем, с тончайшими чертами лица, с белокурыми волосами, отливающими червонным золотом, с редко красивыми поющими линиями ее высокой стройной фигуры, поражавшей своими античными пропорциями».
С просьбой о портрете Щербатов обратился к Серову в 1911 году. Работа над портретом проходила тяжело и затянулась на целый год.
Со своими моделями Валентин Александрович нередко бывал строг и крайне категоричен. Порой считал светских красавиц и жен князей пустышками недалекого ума и жаловался, что с ними даже поговорить не о чем. Но познакомившись с Полиной Ивановной ближе, он с удивлением отметил: "А с вами можно разговаривать, а я думал, что с княгинями можно только говорить о шляпках…".
Серов долгое время не мог выбрать позу, в которой Полина Ивановна должна была ему позировать. Сначала он решил писать свою модель в движении - как она кормит попугая. Потом усаживал на маленький стул, но в этой позе терялась вся красота ее великолепной русской фигуры. Затем снова возле попугая, но все выходило не то.
Спустя ряд проб и ошибок, поза была найдена!
Князь Щербатов вспоминал: "Жена была поставлена посреди комнаты в дымчатого тона шелковом платье. Она стояла у большой мраморной вазы Екатерининской эпохи с золоченой бронзой, на стильном пьедестале...С фоном, где краснел вдали сенаторский мундир историка М.М.Щербатова (предок автора воспоминаний – прим.М.Ч.) в белом парике на огромном портрете екатерининской эпохи…красиво сливалась вся гамма красок платья, золотых волос, белоснежных плеч и рук, нежного румянца лица, нитей жемчугов и вазы нежно-абрикосового тона с золотом. Все вместе было восхитительно красиво. Равно как и поющие линии фигуры в этой позе".
Сохранилось лишь несколько набросков. Как бы выглядел этот портрет в законченном виде – остается только воображать. Увы, закончить портрет Серову было не суждено.
Утром 22 ноября Серов собирался к Щербатовым на последний сеанс, чтобы закончить портрет. В это же время Полина Ивановна надела специально подобранное платье и готовилась к визиту художника когда в доме зазвонил телефон. На другом конце провода она услышала голос сына Серова: «У телефона сын Серова. Валентин Александрович очень извиняется, что быть не может, но… он умер».
Живописец умер дома — от внезапного приступа стенокардии. Ему было всего 46 лет.
