Шарой, как и шатой или терлой - это ещё один из 9 чеченских тукхумов (племён), в некоторых источниках фигурирующий как просто большой тейп. Среди чеченских наречий шаройский диалект считается одним из самых архаичных в произношении (наряду с соседним чеберлоевским) и явно самым в заимствованиях, которых тут попросту не было вплоть до русизмов советских времён.
На пару с Чеберлоем Шарой был и последним оплотом язычества, где ислам насаждался огнём и мечом в эпоху Шамиля. Память у горцев долгая, в особенности на чужое зло, а потому ни в одну из войн русская армия не встречала здесь серьёзного сопротивления. Да и в самом сердце гор шаройцы были надежно защищены от кабардинцев, кумыков, хевсуров или казаков, зато находились в окружении других тейпов, сквозь земли которых пролегали путь их набегов.
С соседями-горцами Шарой воевал чаще, чем с кем-либо другим, а стало быть шаройцы одними из первых начали свою глушь покидать - их тейпы встречаются не только в чеченских предгорьях, но и в Аккинской земле в устье Терека, где чеченская "колония" уже в 1570-х годах просилась в русское подданство. Однако и "независимость" Шароя в 1990-х была самой долгой: Первая кампания сюда по сути просто не дошла, увязнув в ущельях близ Шатоя, а во Вторую кампанию взятие Шароя ближе к лету значило конец активной фазы войны.
После нескольких десятков километров пути по глухому ущелью встречает Химой - в прошлом культовый, а ныне районный центр Шароя. Здесь осталось множество руин жилых башен, среди которых восстановлены единственная боевая башня да мечеть:
За околицей - классическое горское кладбище из безымянных грубых плит в бурьяне: мёртвых родичей, как и живых, горцу полагалась знать в лицо.
За кладбищем уходит вдаль огромная долины тщедушной речки Цесиахк:
Этой дорогой мы съездили в соседний Шарой, а затем вернулись на попутке с работягами, которые реставрировали там крепость. Приехав в Химой работяги сразу завезли нас на задний двор администрации, посоветовав поговорить с её главой Рамазаном Магомадовым - тот, дескать, сегодня собирается в Грозный на совещание, может и нас с собой возьмёт. Глава администрации курировал сожжение отслужившего своё баннера - крепко сбитый седеющий дядька, ничем особо не выделявшийся среди своих подопечных. Мои дежурные фразы "я блоггер", "пишу путеводитель" его никак не заинтересовали, а вот слова о том, что нам в Город надо и мы поэтому беспокоим его, встретили полное понимание: Рамазан Назирович действительно туда собирался, и сказал подходить к воротами администрации через полтора часа.
Административные постройки Шаройского района представляют собой целый квартал, своей цветастостью здорово контрастирующей с серым камнем башен и неприступными склонами гор:
С другой стороны улицы, на бугре - Дом культуры:
И когда спросили мы у прохожего дорогу к мечети, тот сперва завёл нас в ДК - это оказался заведующий. Комнату у входа занимает миниатюрный краеведческий музей:
Представленный в основном картинами, фотографиями древностей, шкурами да рогами горной фауны, но в основном - вещами из окрестных сёл:
Особенно красив один из кувшинов:
От музея рукой подать до старого центра села у одинокой боевой башни и мечети:
Башня - очевидный новодел, а вот на стене мечети дата "1332", то есть по-нашему календарю "1914":
Её минарет стоит над михрабом, а вход - с другой стороны, с тропки к боевой башне. Но едва ли не самое интересное, что есть в Химое - это скверик у минарета, а вернее - стоящий посреди него менгир. В доисламские времена он был одновременно алтарём и стрелкой огромных солнечных часов, служивших главным святилищем шаройцев.
За менгиром виден воинский памятник с вайнахской башней и эпитафией, сравнимой с нынешним населением Химоя.
Камни циферблата же, возможно, лежат у дверей самого верхнего дома на ведущей в гору улице:
Вдоль неё - множество руин жилых башен:
Которые сплетаются с жилыми домами - в отличие от Шароя, столь же небольшой Химой - компактное и плотное селение:
И повсюду - петроглифы, самых интересных из которых я ещё и не увидел: встречаются тут и солярные круги, и воздетые ладони, и свастики. Мне зато попался камень с явно древними наскальными рисунками, в которых вайнахи увидели что-то своё да вложили его в основание башни:
Вернувшись в означенное время в Административный городок, мы поняли, что даже в районе с 3 тысячами жителей глава не ездит без кортежа, который и снаряжался теперь на площади. Первым уехал джип с тремя дюжими бородочами в камуфляже, который вела, внезапно, худенькая девушка с тонкими черта лица, и кажется, даже без головного убора. Рамазан Назирович же решил не ехать, отправив вместо себя то ли профильного чиновника, то ли зама.
Им оказался дядька в пышной меховой шапке, напоминающий карикатурный типаж директора магазина из старого советского кино. Вниз он погнал со страшной скоростью, на повороте у газовой трубы чуть не столкнувшись с невесть откуда взявшейся встречной машиной - Оля всю дорогу отчаянно хотела уговорить меня сойти, но я... я просто уснул и просыпался на секунды лишь от рывков и резких поворотов. Что на Чанты-Аргуне, что на Шаро-Аргуне вниз я ехал совершенно обессиленным, так что даже просто среагировать фотоаппаратом на мелькнувшую мимо скалу или башню оказывалось невыполнимой задачей. Кажется, так эти горы воздействуют на чужака, а своим, напротив, придают новые силы.