Роман «Звёздочка ещё не звезда) глава 89
Двум Светам: Алдошиной и Косоротовой пришла одна посылка на двоих из дома. Это очень удивило Надю Бухарину, и она полюбопытствовала:
— А почему посылка для вас двоих?
— Так мы же в Балашихе в одном доме со Светкой живём, и наши мамы дружат, — пояснила Косоротова.
— А-а, тогда понятно, — сказала Надя.
Алдошина потирала руки с нескрываемым восторгом, желая поскорее открыть коробку:
— Интересно, что нам родители такого вкусненького прислали?!
— Сейчас увидим, — открывая посылку сказала Косоротова. Две Светы достали из неё коробку зефира в шоколаде, козинаки подсолнечные и конфеты фундук в шоколаде.
Алёнка наблюдала за происходящим с широко открытыми глазами, сидя на своей койке. За свои двенадцать лет она ни разу не ела того, что прислали в посылке, для неё это было чем-то диковинным и недоступным в её реальной жизни. Обычный зефир она, конечно, ела и не раз, а вот о том, что бывает зефир в шоколаде, об этом даже и не подозревала.
Она молча, проглотила слюну, представляя, как все эти сладости могут быть божественно вкусны, и вздохнула невольно, понимая, что попробовать их, возможно, не удастся.
Девочки из Балашихи оказались не жадными: они угостили Алёнку с Надей козинаками и дали каждой по конфетке. Одна конфетка выпала из рук Алдошиной и закатилась под кровать. Света огорчённо поджала губы, а потом махнула рукой и с неподдельным сожалением произнесла:
— Жалко, да и ладно: что упало, то пропало.
Ширяева сладкое особо не любила, да и нечасто в её семье родители баловали детей сладким, а тут она с удовольствием съела угощение: козинак ей пришёлся по вкусу, но восторга от него не испытала, а вот конфеты с цельным фундуком понравились так, что она готова была съесть всю упаковку, если бы это было возможно. Попросить у девочек ещё одну конфетку — ей воспитание не позволяло, и она решила: «Как только останусь одна в комнате, залезу под кровать, найду конфетку и съем: не пропадать же такой вкусноте зазря».
Надя слопала конфету, потом козинак и мечтательно заявила:
— Напишу мамке письмо, пусть купит козинаки и мне вышлет.
Алёнка, услышав это, воскликнула:
— А где она тебе купит козинаки? У нас их в городе не продают.
На что Бухарина сразу возразила:
— Захочет — найдёт! — и добавила весомый аргумент, — Моя мамка меня любит.
Поспорить с этим было сложно, но в голове у Алёнки такой аргумент не укладывался, и она спросила:
— А где она тебе их найдёт? Я впервые козинаки попробовала, их даже в новогодние подарки не кладут. — Алёнка понимала, что об этих вкусняшках даже мечтать бессмысленно. — Что она в Балашиху за ними поедет?
— Захочет — поедет: дочь-то у неё одна.
— Ну ты даёшь, Надя, я бы маму не стала за козинаками в Балашиху отправлять. Дорога-то дорогая, да и когда маме ездить и на что?
— А я не ты, — заявила Надя раздражённо.
— Конечно, ты не я, — ответила Ширяева, — даже спорить не буду.
Дело шло к ссоре. Девочки из Балашихи переглянулись, Алдошина попросила:
— Девочки, не ссорьтесь!
Но чёрная кошка уже пробежала между Алёнкой и Надей.
— Если твоя мамка тебя не любит, — Бухарина с вызовом взглянула на Алёнку и продолжила, — то разве я в этом виновата?
Алёнка молчала, понимая, что Надя права. Она вспомнила мысли матери, которые она услышала, когда провожали бабу Шуру в последний путь: «И зачем я её только родила, вредную такую… Смотрю на неё и ненавижу. Всю жизнь мне испоганила. Живу теперь с Ванькой и маюсь…» — и беззвучно заплакала.
Надя поняла, что сказала лишнее и стала оправдываться:
— Да я не хотела, просто само вырвалось. Извини, больше не буду. — В душе она боялась, что Алёнка с горяча расскажет историю про Мальвину и все узнают и будут её дразнить. — Ну прости, прости, что ты молчишь? Мама тебя любит, а не любила бы, так и не родила, — тараторила она, не понимая, что Алёнке от её слов становится ещё больнее.
Алёнка уткнулась головой в подушку и заткнула уши, чтобы не слышать то, что говорит Бухарина, но та трещала и не могла остановиться, ей нужно было срочно убедиться в том, что её простили.
— Тебя мама любит, напрасно ты ревёшь. Тебя и папа любит.
Последние слова пронзили Алёнку в самое сердце. Она вспомнила новогоднюю ночь и то, как вёл с ней себя отец, и разрыдалась.
— Надя, угомонись, дай ей прийти в себя, — прикрикнула на неё Косоротова.
— Да что я такого сказала, что ты на меня орёшь? Думаешь, если угостила, так теперь и орать можно? — вышла из себя Бухарина, боясь, что о произошедшем с Мальвиной скоро узнает весь отряд. Ей и в голову не приходило, что у Алёнки и мыслей таких не было это сделать. — Теперь всех собак на меня спустите, как будто бы я во всём виновата: а я не хотела её с перил сбросить, она сама упала. — Надя прикрыла ладошкой рот, понимая, что проболталась и испуганно смотрела на девочек. Те не понимали, о чём идёт речь и стояли, хлопая ресницами.
В комнату постучали три раза, и открыли дверь. Воспитательница заглянула, пропустила девочку впереди себя и объявила:
— Знакомьтесь, к вам новенькая! — и тут же закрыла дверь и ушла.
— Здрасте, — поздоровалась симпатичная девочка, внешне похожая на сформировавшуюся девушку с пышными округлостями, и длинными распущенными волосами, прикрывающими её пятую точку. — Я Лена Чижова из Тулы, — представилась она.
— Надя Бухарина из Челябинска.
— А мы со Светой Алдошиной из Балашихи, — сказала Косоротова, кивнув в сторону своей землячки, — Я тоже Света, только Косоротова, но рот у меня не косой, смотри сама. — Она сомкнула губы и повертела головой, чтобы убедить новенькую.
— Вижу, эта койка моя? — подходя к центральной кровати спросила Лена.
— Да, устраивайся, — подтвердила Алдошина, — а что ты так поздно приехала?
— Да мама путёвку купила, а я заболела, поэтому и задержалась, — пояснила Лена, и, кивнув в сторону Ширяевой, поинтересовалась: — А она кто?
— А она сама тебе скажет, когда захочет, — ответила Косоротова.
Алёнка перестала реветь, пересилив себя представилась:
— А я Ширяева Алёна.
— Приятно познакомиться, — сказала Лена и тут же задала вопрос: — Девочки, а у вас тут танцы бывают?
— Бывают, — ответила Бухарина, — но не каждый выходной.
— Жаль, в такую даль приехала, а тут такая скукота, — фыркнула Чижова.
— А тебе сколько лет, если не секрет? — полюбопытствовала Бухарина.
— Не секрет, в июне уже тринадцать будет, но мне все говорят, что я выгляжу на все шестнадцать.
— Тебе везёт, — Бухарина смотрела с восхищением на новенькую, — а мне двенадцать, а больше никто не даёт. — Было видно, что она хочет подружиться с ней.
Девочки из Балашихи переглянулись, потом обе решили угостить новенькую сладостями из посылки, но та резко отказалась:
— Нет, спасибо, мне сладкое нельзя, как съем, так угри вылезают.
— Ну как знаешь, наше дело предложить — твоё отказаться, — улыбнулась Алдошина. — Сейчас место твоё в шкафу покажу, — она подошла к шкафу и открыла дверцу, — вот твои полки, располагайся. Мы скоро на обед пойдём, а потом у нас дневной сон.
— Мама дорогая, куда я приехала, в детский сад, что ли?! — недоумевая произнесла Лена. — Вот зачем меня мама сюда засунула, спрашивается: море холодное, танцы редко, а парни-то хоть тут есть?
— В нашем отряде почти все мелкие, — предупредила Надя, — в других, что постарше есть, но они уже почти все заняты.
— Это для меня не проблема, — самодовольно заявила Лена, уверенная в себе и в своей внешности.
© 05.08.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Продолжение 90 Я у неё залётная
Предыдущая глава 88 Пока ещё твоя тёща, или со мной не пропадёшь
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Свыше виднее кому за что