До окончания командировки осталось чуть больше недели и девчонки уже не скрывали нетерпения. Только встретить подрывников, и…
Натка с замиранием сердца ждала, когда все закончится. Время вдруг словно забыло, что нужно двигаться вперед и замерло на месте. Дни тянулись бесконечно и от рассвета до заката, казалось, могло уместиться несколько лет.
Светка руководила всей базой и, похоже, спасалась от нудного течения времени тем, что непрерывно проверяла надежность заграждений и как несут службу в пикетах. Она стала настоящим командиром за эти полгода. Жестким, властным, быстро, почти молниеносно принимающим решения, но справедливым и иногда пугающе добрым.
Лика каждый день тренировалась за домиками с огромными ножами, к гардам которых прицепила купленные Светкой афганские висюльки и выматываясь почти до изнеможения. Вокруг нее всегда толпились свободные от службы бойцы, восхищенно наблюдая, как «Лика-хирург» рубит в мелкое крошево пучки лозы, прикрученные к вертикальным столбикам. Иногда солдаты просили показать что-нибудь особо эффектное и Лика, сдунув на челку, улыбнувшись, показывала.
Машка тоже тренировалась в рукопашке, иногда одна, остервенело, молотя подвешенные на тросах покрышки, а иногда вызывая на спарринг кого-нибудь из бойцов. Правда, очень скоро, те под разными предлогами начали отказываться, потому что знали, ничего хорошего из этого не получится. Спарринг закончится быстро и всегда одинаково – торжествующая Машка в белых гольфах и поверженный противник, часто не понимающий, почему вдруг он оказался на земле.
Наташа никак не могла придумать для себя занятия. Она иногда устраивала «показательные выступления» для солдат, стреляя с двух рук, но тренироваться ей не хотелось.
Не хотелось ничего.
Точнее, хотелось одного, скорей откинутся в мягком кресле самолета, который понесет ее от этих гор, от этого неба, от страшных, непонятных обычаев, от крови, от дыма, от смерти.
От слез.
Натка вдруг поняла, что война – это запах дыма, кровь и слезы.
Очень много слез.
***
Ночью Натка проснулась от хлопков выстрелов, совсем рядом, почти за стеной домика. Она сначала решила, что это сон, но видела, как стремительно девчонки срываются с постелей, на бегу набрасывая «сбруи» поверх белья, почти на голое тело и босиком выбегают в дверь.
Она схватила пояс с кобурами, затянула его на талии, чувствуя, как прохладная грубая кожа врезается в голое тело.
Стреляли от медицинской палатки.
Натка нацепила переговорник, быстро осмотрелась и нырнула за угол домика, вынимая пистолеты.
— Здесь Никита. Что тут?
— Здесь Муха. Врачей в заложники взяли. Засели за палаткой, шмаляют, никого не подпускают.
— Здесь Сабрина. Всем стоп. Залегли. Полезем, порежут девочек. Подумаем.
— Здесь Ангел. Вижу их. Семеро. Гранат у них, как у дурака махорки. Что делать будем, командир?
— Шурави! — донеслось из-за палатки. — Выпускат нас. Мы уходит. С вашим жэнщина. Не держат нас. Взорвем сами себе!
— Идите! — крикнула Светка и тут же, в микрофон. — Выпускаем. Брать будем за воротами.
Она махнула рукой Косте.
— Здесь Сабрина. За мной, по-тихому, за ворота. У поворота их встретим. Все, марш!
Натка быстро, бесшумно, побежала, замечая, как талибы, окружившись полуодетыми и плачущими врачами, медленно выходят к воротам.
— Не стрэлят, шурави, взрыват буду! — орал кто-то из них.
— Я сам тебя сейчас взрыват буду! — раздался в наушнике Машкин шепот. — Мало, не покажется.
Они быстро и бесшумно выбежали за территорию, обогнав талибов, юркнули за ворота и понеслись по обочине.
Натка бежала, чувствуя, как острые камешки врезаются в босые ступни, глядя на бледные силуэты девчонок.
— Надо было хоть что-то накинуть, — шепнула она в микрофон, — нас так хорошо видно.
— Ничего. Быстрее двигаться будем, чтоб не замерзнуть, — Лика ответила прерывистым шепотом.
— Стоп! — скомандовала Светка.
Девчонки остановились.
Впереди, сразу за поворотом дороги, стояла машина с потушенными фарами. Около нее раздавались тихие голоса и мелькали три красные огонька сигарет.
— Здесь Муха. Ждите здесь, я их по-тихому сейчас.
— Здесь Сабрина. Давай.
Натка видела, как Машка, пригнувшись, крадется к машине, прячась за камнями.
Мужчины по-прежнему спокойно вели разговор.
Вот Машкин силуэт скрылся в темноте, и почти сразу голоса смолкли, послышалось движение и стало тихо.
— Здесь Муха. У меня минус три. Чисто.
Девчонки подбежали к машине.
Это был старый, проржавевший ЗИЛ с брезентовым фургоном.
— Вот тут и подождем их, — Светка кивнула. — Черт, действительно, одеться надо было. Бельишко не греет совсем.
Натка увидела, как улыбнулась Светка.
Они оттащили тела убитых Машкой талибов в кювет и спрятались за машиной. Ждать пришлось минут десять и вскоре послышались шаги и женский плач.
— Идут, — шепнула Машка. — Давайте, мы с Ликой вперед пойдем, встретим их, а вы смотрите, чтоб не убежал никто.
Светка помолчала, подумала.
— Давайте.
Машка с Ликой нырнули за камни.
Талибы вышли из-за поворота. Они больше не прикрывались врачами, а гнали их впереди себя прикладами, смеялись и говорили.
Один из них крикнул, очевидно, окликая оставшихся у машины.
И тут же из-за камней к ним метнулись две фигурки.
Натка плохо видела, что происходило, пока Светка не включила фары грузовика.
В снопах желтоватого света Машка добивала последнего талиба. Голыми руками, сильно и страшно. Натка услышала, как тот что-то бормочет, стонет, но Машка била его еще и еще, пока тот не осел на дороге. Но Машка и тут не успокаивалась. Она села на него верхом и ее руки с неприятным влажным звуком наносили удары по темному, блестящему от крови, лицу.
Девушки-врачи испуганно сбились в кучку, с ужасом наблюдая за жуткой сценой.
— Машка, хватит, — сказала Светка в микрофон, — уходим!
Машка с трудом остановилась, выпрямилась и откинула волосы с лица.
Ее руки почти по локоть были темными от крови.
Тела талибов они закинули в грузовик, подожгли и спустили под откос.
— Ну, на базу, — сказала Светка. — Черт, холодно как.
Они привели врачей, которые от страха только тихонько всхлипывали, сами без сил уселись на скамьи перед столом.
— Ну? — подбежал Костя и в первую очередь, посмотрел на Наташу. — Нормально все?
— Нормально, — выдохнула Натка. — Только замерзли.
Костя тут же скомандовал кому-то, чтобы принесли одеяла.
Девчонки завернулись в них, согреваясь, а солдаты уже наливали им горячий чай.
— Валить надо отсюда, — устало сказала Светка. — Как можно скорей. Пока не поздно.
Утром Машка пошла в палатку к медикам, проведать врачей, но вернулась быстро, с побелевшим злым лицом.
— Что случилось, Маш? — спросила Натка.
— Эти от меня, как от чумы шарахаются! — сквозь зубы процедила Машка. — Смотрят, а сами боятся. Как будто я их по дороге тащила вчера!
Она бессильно упала на кровать, уткнулась в подушку и зарыдала.
— Маш, — Наташа погладила Машку по плечу, — Машенька моя, ну ты чего?
— Натка, они же ненавидят меня! — сквозь слезы, подняв лицо от подушки, сказала Машка. — Понимаешь? Мы же прокаженные теперь, понимаешь? Я их спасала, а они от меня по углам прячутся, потому что руки у меня в крови, потому что убивала я и буду убивать. И все так от нас будут шарахаться! Это не война, это чума! И мы теперь заразные, Натка, понимаешь? Руки отмыть можно. А у нас все нутро в крови чужой, мы смерть несем, понимаешь? Мы больше уже не будем обычными девочками.
Натка растерянно поморгала.
— Нет, Маш, — тихо сказала она. — Будем. И с рук отмоем, и забудем все. И жить будем нормально. И счастливыми будем. А что убиваем, так это война. И они враги. И если бы не мы их, то они нас. Вот и все, моя хорошая. Все просто. А ты всегда будешь Машкой и я тебя всегда буду любить. И Лика. И Светка. И это главное, понимаешь?..
Машка прильнула к Натке, шмыгая носом, задыхаясь от плача, обняла, совсем как маленькая.
— Ты, правда, никогда не перестанешь любить? — тихо спросила она.
— Правда. Никогда. Я клятву дала, — тихо, но твердо ответила Натка.
***
Подумав, Наташа пошла к врачам. Они не выходили из своей палатки и собирали вещи. Назавтра прилетала подрывная бригада и на этом самолете их должны были отправить в Россию.
Натка не хотелось на них кричать. Она хотела только поговорить. Но увидев испуг и отвращение на их лицах, вдруг обозлилась.
— Вы что это? — с порога начала она. — Почему Машку обидели? За что? Она же вас, вчера спасла! Голая, босиком, а вы! Вы вообще, знаете, куда вас тащили? Вы видели хоть раз, что они с женщинами делают? А? Нет? А я видела! Что молчите? Быстро отвечать!
Врачи вздрогнули от таких слов.
— Она, — начала самая молодая, — она его руками! Он просил не бить, умолял! А она!
— Ты! — зло прошипела Натка. – Умолял он! А когда Машка Андрея своего мертвого в вертолет грузила, ее кто пожалел? Или Машке надо было отпустить его, чтобы он потом другим стал горло резать? Чистенькая, да, тут сидишь? А мы вот не чистенькие! Но ты, благодаря нам, не чистеньким, будешь завтра в самолете лететь домой! Чистенькие, — тихо выдохнула Наташа. — Все хотите хорошими быть. Не получится. Вы еще хуже, чем урод тот, которого Машка вчера… Потому что Машка не о себе думала, когда его… Она о вас думала! А вы — только о себе. Как бы не запачкаться. Ну и черт с вами! Летите домой завтра, живите себе, но только чтоб на глаза мне не попадались больше.
И Натка, окинув всех взглядом, ушла из палатки, с трудом сдерживая слезы. За Машку. За себя. За всех, кто спасает людей, а эти же люди потом их ненавидят.
***
Подрывная команда прилетела рано утром. Девчонки встречали их на аэродроме, взяв свой УАЗик, разрисованный Светкой.
Самолет, в последний раз взвыв двигателями, затих. Открылась дверь и о землю стукнулся железный трап.
Первым спустился высокий, крепкий, наголо бритый прапорщик в сером камуфляже. Вторым, не обращая внимания на трап, спрыгнул маленький, юркий гражданский в яркой куртке и светлых джинсах.
Следом за ним на землю упали два увесистых баула судя по звуку, тяжелые, набитые шашками с пластиковой взрывчаткой.
Последней, спиной пятясь по лестнице, спускалась девушка в сером камуфляже, с желтой надписью ОМОН на спине, с закинутым за спину АКМ.
Фигура и короткие черные волосы смутно что-то напомнили Натке.
Девушка спустилась на землю и обернулась.
— Зинка! — радостный визг Машки, казалось, заставил дрогнуть горы.
Наташа мгновенно узнала Зинку Зингер.
Она, радостно взвизгнув, совсем как маленькая, побежала к Зинке.
— Натка! Машка! Кувалда! Лика, боже мой! — Зинка от неожиданности присела и всплеснула руками.
Девчонки тоже, не удержали и подбежали к Натке и Зине и тут же впятером обнялись, радостно смеясь.
Массивный прапорщик и гражданский, закурив, молча наблюдали встречу, о чем-то тихо переговариваясь.
— Зинка, зараза, ты чего тут делаешь-то? — Машка сверкала глазами и радостно скалилась.
— Да вот, прилетела вашу секретную байду взрывать! Я же сейчас взрывотехник, в ОМОНе работаю. Вот! Ну а вы-то, вы-то как?
— Ой, девки, давайте уже на базу приедем. Там сядем и поговорим нормально!
Они загрузили в УАЗик баулы и Лика повела машину к базе.
— Значит так! — решительно сказала Светка, рубанув рукой, когда они приехали на базу. — Сейчас отдыхаете, — она строго посмотрела на Зинку. — Взрывать будете завтра на рассвете, потом улетите. Врачих этих с собой заберете заодно. Зинка, ты к нам в домик. А вы, мужчины… Костя!
Подошел Костя, пожал руки прибывшим.
— Костик, вот размести их где-нибудь, поудобней. Они ненадолго, на сутки.
Костя молча кивнул и повел прибывших, на ходу отдав команду двум бойцам, чтобы они забрали баулы с взрывчаткой.
Девчонки гурьбой ввалились в домик, Машка засуетилась. Они с Ликой вдвоем раза три куда-то убегали и совсем скоро был накрыт шикарный стол. С тушенкой, с разными консервами, с ананасовыми дольками в железных банках. Подмигнув, Машка вытащила две булькнувших фляжки.
— Машка, откуда? — удивленно спросила Натка.
— Из личных запасов коменданта. Медицинский. Будем разбавлять сиропом от ананасов! Костика предупредила, чтобы службу за нас потащил немного.
Они сели за стол, Машка разбавила спирт и разлила по кружкам.
— Ну, девки, — она встала с кружкой, — давайте выпьем за встречу!
Смеясь, они чокнулись и разом выпили.
Натка едва не задохнулась, в один глоток выпив спирт.
— Машка, ты с ума сошла! — сдавленно выдохнула она, вытирая выступившие слезы. — Это же невозможно пить!
— Ничего! — тряхнула Машка волосами. — Главное, на открытый огонь не дышать, а так, нормально! Ну, Зинка, рассказывай!
Они просидели до глубокой ночи, смеясь, вспоминали училище, рассказывали о своей службе. Зинка, раскрасневшаяся от спирта, с восхищением слушала рассказы девчонок.
— Девки-и-и, — протянула она, — ну, вы такие стали! Такие! Давайте за вас!
Натка сидела за столом, слегка охмелевшая, слушая девчонок.
И как будто не было в эту минуту ни войны, ни смертей, ни крови.
Будто они сидели, как когда-то, в столовой училища, на занятиях по этикету, под цепким взором Изольды обучаясь, как правильно пить коньяк или вино.
— Да уж! — вдруг хмыкнула она. — Не научила нас Изольда пить спирт, разбавленный сиропом от консервированных ананасов!
***
Рано утром, Зинка со своими молчаливыми спутниками, в сопровождении девчонок, отправились на установку.
Гражданский, долго осматривая конструкции, что-то считал на калькуляторе, рисовал в блокноте какие-то схемки.
Потом показал свои расчеты Зинке, та понимающе кивнула и стала расставлять заряды.
Могучий прапорщик тянул провода от зарядов.
— А Зинка-то дело свое знает! — восхищенно сказала Лика.
Когда заряды были заложены, Зинка подсоединила провода к черной коробочке, вытянула из нее антенну.
— Ну, девки, можно сваливать! — хохотнула она.
Они сели в машину, отъехали за поворот. Зинка достала из кармана небольшой пульт, зубами вытянула из него тонкую антенку.
— Адиос! — крикнула она и нажала кнопку.
Земля вздрогнула.
Гулкий взрыв поднял к небу тучи пыли и гроздья камней, прокатился по горам эхом и упругой взрывной волной.
— Вот и все. Закончилась наша работа, — облегченно выдохнула Светка. — Послезавтра домой, девки, поедем!
Они провожали Зинку. Самолет уже гудел двигателями.
— Девки! — кричала Зинка. — Как только в России будете, позвоните! Я приеду!
— Обязательно! — Светка кивнула.
Зинка нырнула в самолет.
К девчонкам подошли, опустив глаза, врачи.
— Вы простите нас, девочки! — сказала одна из них. — Простите, если сможете. Спасибо вам. Если бы не вы… В общем, не поминайте нас лихом! Всегда помнить вас будем. Всегда.
И они ушли.
— Надо мне больно! — фыркнула Машка. — Прощения еще просят, заразы!
Натка посмотрела на Машку и увидела, что та улыбается.
Дверь самолета закрылась, и уже через пять минут девчонки остались одни.
— Ой, девки, — Лика потянулась. — Пожрать бы, а?
Все засмеялись, стали усаживаться в УАЗик.
— Даже не верится! — сказала Светка. — Что мы послезавтра тоже! Домой!
— Домой, — эхом отозвалась Натка, прислушиваясь к своим ощущениям. — Не верится.
Девчонки, немного ошалевшие от близости возвращения, упаковывали вещи, постоянно бегали то туда, то сюда, что-то напоследок пытаясь успеть сделать, с кем-то еще попрощаться. Они снимались уже завтра утром, а остальные, только через несколько дней. Костя с грустными глазами ходил по базе, они старались с Наткой почаще видеться, но суматоха сборов нет-нет, да мешала им.
А в обед вдруг подошел комендант и попросил Костю с бойцами на БТРе съездить в город.
— В сам город не суйтесь, конечно, — говорил он, виновато поглядывая на Натку. — На окраине подождете, место я покажу. Там наших надо забрать. Три человека. Москва сейчас на связь выходила. Срочно.
Комендант еще раз виновато пожал плечами.
— Если эти, там быстро найдутся, то успеете до отлета вернуться, — комендант замялся.
— Ничего, — улыбнулась Натка, — мы потом в России встретимся, так что ненадолго расстаемся. Правда? — она посмотрела на Костю.
— Правда, — серьезно кивнул он. — Хорошо, через полчаса выдвинемся, — ответил он коменданту.
Они с Наткой скомкано попрощались, Костя быстро, смущаясь, поцеловал ее в щеку и вздохнув, поднялся и зашагал к БТРу, на ходу покрикивая на солдат.
— Какой, командир! — умиленно шепнула Натка и пошла к домику
***
Самолет прилетел на рассвете. Девчонки ждали его, с ночи, в нетерпении всматриваясь в сереющее небо.
— Ну, заразы, где они там! — ворчала Машка, кутаясь в бушлат. — Сколько ждать-то уже можно.
— Машка! Ну, хватит! Как пономарь одно и то же бубнишь, сидишь! — Светка толкнула ее в плечо. — Ну, потерпи ты, скоро уже.
— Потерпи, потерпи, — опять ворчала Машка. — Сколько терпеть-то уже! Натка, Костя так и не вернулся?
— Нет, я на связи, если что, — Наташа показала на прицепленный переговорник. — Но пока тишина.
— Ну, дома встретитесь! — тряхнула Машка волосами. — Да бли-и-ин, ну, когда уже?
— Девки! Летит! — Лика вскочила и запрыгала, размахивая руками. — Летит, девки!
Девчонки соскочили и замерли, вслушиваясь в тишину.
И действительно, из-за гор, все явственней, слышался гул самолета.
— Ура! — выкрикнула Машка и засуетилась, выгружая из УАЗика сумки.
Девчонки смотрели на нее, смеясь.
— Ты как тетка-мешочница! — сказала Натка.
— Сами вы! Мешочницы! Дурынды, вот не успеете монатки собрать свои, как самолет улетит! — Машка остановилась и сердито посмотрела на Натку и поняла, что действительно суетится зря, засмеялась, махнула рукой. — Да ну вас, ненормальные!
А самолет уже заходил на посадку.
Вот шасси коснулись полосы, подняв облака пыли, он прокатился, останавливаясь, замедляясь, оглушительно ревя двигателями, качнулся и остановился. И тут же гул стал спадать, пока не затих совсем.
Открылась дверь и из утробы самолета выглянул Полковник, замахал рукой, ослепительно улыбаясь.
— Девки! — орала Машка. — Домой лети-и-им!
Они погрузились в самолет, смеясь, толкаясь и обнимаясь с полковником. Растолкали сумки и дружно плюхнулись в кресла.
— Ну вот и все, — улыбаясь, сказал полковник, — минут через десять полетим.
— Домой! — заорала Машка. — Хочу домой, силушек нет больше!
Девчонки скинули бушлаты, устраиваясь в креслах поудобней.
— Я сейчас, — сказал Полковник и вышел из самолета.
Они сидели, нетерпеливо ерзая, поминутно выглядывая в иллюминаторы, куда же подевался полковник.
Ждать пришлось долго, Машка уже успела закатить истерику.
Натка просто откинулась на спинку и молча ждала.
Все было позади. Скоро дом.
Наконец, спустя почти час, полковник поднялся в салон. Двигатели взвыли. Самолет, сначала нехотя, потом все быстрее, покатился по взлетной полосе.
— Мамочки, даже не верится! — взвизгнула Лика.
Самолет, качнувшись, взлетел.
Полковник по традиции, появился с подносом, на котором стояли стаканы, вазочка с конфетами, бутерброды.
— Это вам! — гостеприимным жестом показал он. — Наташ, на минуточку можно тебя?
Натка пошла вслед за Раскатовым в конец салона.
Они сели напротив.
— Наташа, — начал полковник, теребя в руках маленький сверток. — В общем, слушай, — он вздохнул. — Все равно надо сказать. Мы должны были забрать сегодня еще наших людей. Войсковая разведка. За ними Костя твой ездил. В общем… Они возвращались уже. Торопились. Засада, почти у самой базы. Километра три недотянули, — полковник, не отрываясь, смотрел Натке в глаза. — Костя своих солдат из-под огня отправил на базу, а сам… И разведчики с ним тоже…
Раскатов крепко сжал Наташину руку.
Натка сидела, окаменев, не обращая внимания на слезы, которые катились по щекам.
— Он герой, Костя твой, — вздохнул полковник. — Настоящий герой. Людей своих спас. Так и должен настоящий командир. Настоящий мужчина. Вот, он тебе передал, когда ребят на базу отправлял.
Полковник вложил в ее холодную ладонь сверток.
Натка машинально развернула мятый листок в клеточку, на котором карандашом, было написано:
«Маленький мой Ангел! Прости меня. Я люблю тебя и всегда буду любить. Всегда. Это тебе от меня, на счастье. Будь счастлива, моя любимая. Будь счастлива».
А ниже, быстро нарисованный ангел и сердце.
В руке у Натки лежал простой обломок дорожной щебенки. Неровный, шершавый, пыльно-серый, с темной щербиной на боку, размером чуть больше грецкого ореха.
Такой простой и такой страшный талисман с этой чужой, бессмысленной войны.
Натка представила, как Костя, приложив листок к броне, пишет ей записку, как подбирает этот камушек, как заворачивает его и отдает свою последнюю в жизни команду своим бойцам.
Она пыталась вздохнуть, но не получалось. Еще, еще… Единственный звук, который слышала сейчас Натка, было ее сердце. Тук, тук, тууук… оно стучало все медленнее.
— Ты посиди, девочка, — полковник погладил Натку по волосам. — Посиди.
И ушел в салон. Натка сидела, оглушенная, смотрела то на серый камешек, то на мятый листок, не зная, как найти в себе силы, чтобы принять простую и страшную вещь: она никогда не увидит больше Костю.
Рядом тихонько села Машка.
— Ты чего? — шепотом спросила она и испуганно посмотрела на Натку.
Наташа поняла, что полковник им ничего не сказал.
— Ну, Мурашки, ты чего? — прошептала Машка. — Все ведь закончилось, правда?
Натка посмотрела на Машку.
— Правда, — шепнула она. — Все кончилось. Теперь все.
Продолжение ЗДЕСЬ будет опубликовано 7.08.21 в 6.00 по мск
Навигация по каналу - зайдите, там много хороших историй
Анонсы Telegram // Анонсы в Вайбере подпишитесь и не пропустите новые истории
Книга написана в соавторстве с Дмитрием Пейпоненом. Каноничный текст на сайте Проза.ру
НАВИГАЦИЯ по роману "Взрослая в пятнадцать" ЗДЕСЬ (ссылки на все опубликованные главы)