– Доченька!.. Может случиться чудо, и я наконец-то в раю окажусь?! – ожила старая-престарая бабуля с павлопосадским платком на плечах. – А то Никита Хрущев еще в 80-м прошлого века коммунизм обещал. Не дождалась… Ныне, сама знаешь, что творится.
На вопросы слушателей лектория по русскому языку отвечаетТатьяна Леонидовна Миронова, доктор филологических наук, член-корреспондент Международной славянской академии наук. Начало здесь
– Включи, бабка, фантазию! И… все дела, – посоветовал мужик-тяжеловес. – Представь, выходим мы с тобой из библиотеки… Вместо Александровского сада райские кущи. Цветов, овощей, фруктов навалом. И все на халяву.
На кремлевской стене президент и прочие власти захватившие в полном составе сидят. В виде райских птичек… И все радостные песни поют. Разные обещания сладкими голосами дают. Веселые анекдоты травят.
– Ну ты, сынок, даешь!.. Такого просто невозможно представить, – развеселилась старая-престарая бабуля… И обратилась к Татьяне Леонидовне: – Доченька!.. А каким наши давние предки рай-то представляли?
– Бабушка!.. Установлено родство слова «рай» со славянскими словами «рой» и «река», имевшими общий корень рой-/рей-/рай-. Оно исконно связано с проточной водой. С рекой, отделяющей по представлениям язычников мертвых от живых.
Рай буквально означает заречный… Сама река у славян, как, впрочем, у многих других народов, представляется не только водной артерией земли. Но и границей между двумя мирами.
Древние русские рукописи донесли до нас обычай хоронить покойника на лодке, ставшей прообразом гроба… Самого же умершего в народных говорах до сих пор именуют «райник».
Кстати говоря, слово «радуга», чаще всего встречающаяся тогда в нашем языке как райдуга, подтверждает ее связи с заречным раем… Загадочность игры радужных цветов именно над рекой навевал образ светлой страны без страданий и болезней.
Выражение «потусторонний мир» отчетливо указывает на представление о пребывании душ умерших не вверху или снизу по отношению к живущим, а по ту сторону, через речную границу… Заметим, в языческий рай переселялись все. В мировоззрении славян не существовало посмертного разграничения.
Христианское же мировоззрение иное. В нем добрые христиане и нераскаявшиеся грешники имеют разную посмертную судьбу… Первые оказываются в раю. Вторым уготован ад – слово заимствовано из греческого языка и означает «пропасть».
Христианским миссионерам требовалось наиболее доступно объяснить это новокрещенным славянам… Вот тогда-то и пригодилось привычное понятное им слово «рай». Ведь туда, по их мировоззрению, попадали все без исключения.
Слово «рай» закрепилось в христианском богословии в значении места вечного блаженства… Славяне сохранили убеждение, что души всех их языческих отцов, дедов спасены. И обитают именно там.
В этом коренится последующее глубокое различие между светлостью и свободным оптимизмом Православной веры и сумрачным аскетизмом, дисциплинарной строгостью католичества… Судите сами.
И до нас русское православие донесло всеобщую надежду на спасение, основанную на мироощущении наших языческих предков… И мы, как они, не боимся посмертного возмездия. Смело смотрим смерти в лицо.
Нашим предкам рай представлялся естественным и светлым завершением земной жизни человека… Потому и характер русского народа неунывающий. Терпеливо стойкий, как бы ни были трудны перипетии нашей истории.
Нам и сегодня свойственно верить, что «Не узнав горя, не узнаешь и радости». Что «Все перемелется – мука будет». И что «Хорошего – понемножку»… Не случайно, формулой нашей стойкости стало упорное и одновременно насмешливое слово «ничего!».
– Отличное словечко!.. Ничего не скажешь, – согласилась старая-престарая бабуля с павловопасадским платком на плечах. – К любой ситуации подходит.
– Верно, бабушка. Им мы запросто, как колом или дубиной, отмахиваемся от всякой напасти… Болезнь ли одолела – ничего, перетерпим!.. Враг ли подступил – ничего, отобьемся!.. Друг ли предал – ничего, переможем!
Мы детей своих, когда упадут и расшибутся, успокаиваем все тем же – ничего, пройдет!.. Мы в ответ на участливое отношение к нашему горю, чтобы не раскваситься, не расклеиться в жалости к себе, отвечаем: «Да ничего! Переживем!».
Этим поражающим всякого нерусского человека словом. Бессмысленным на первый взгляд «ничего!» (а еще залихватскими «ништо!», «ништяк!», «ничё!») мы смеемся над горькой судьбиной.
Превозмогаем, стиснув зубы, беду. Сами себя убеждаем в пустячности боли, в преодолении горя, в неизбежности победы… Удалое русское «ничего!» во все времена делало нас самым терпеливым, самым стойким, а потому непобедимым народом.
К тому же за стойкость, упорство и терпение русских непременно ожидает, согласно языческому мировоззрению предков, светлый рай. Вот россыпь поговорок, приучающих нас не бояться смерти… «Живи не тужи, помрешь не заплачешь»… «Не на живот рождаемся, а на смерть»… «Жить надейся, а умирать готовься»… «Умел пожить, умей и умереть».
Для славянского язычества Высшим Судом являлась человеческая судьба. Вот почему издревле мы знаем: «Чего быть, того не миновать», «От судьбы не уйти»… Такое ее восприятие чисто языческое.
Но оно прочно утвердилось и в русском христианском мировоззрении… Не страх перед адом становился причиной нашего подвижничества. А врожденная склонность к добру и тяготение к свету.
К идее же посмертного воздаяния грешникам за содеянное на земле зло христианство разделяло столь любимую нами мысль о справедливости… Без нее, как известно, русскому народу жизнь не мила.
Продолжение следует Начало здесь
Tags: Очерк Project: Moloko Author: Мещанинов Д.