Представляю вашему вниманию ещё одну свою работу в жанре рассказа без продолжения.
Все события вымышлены мной. Все совпадения случайны.
Навигация по каналу "Мира Айрон. Романтическая проза"
Фёдор смотрел в окно купе на заснеженную привокзальную площадь и типовое здание вокзала. В небольших городах, через которые курсируют поезда, всегда именно такие здания вокзалов. На городок опустилась ночь, но на вокзале, как водится, было оживлённо. На соседнем пути стоял ещё один пассажирский поезд, потому встречающих, провожающих, приехавших и уезжающих было много.
Ветер носил по земле позёмку, а острые небольшие снежинки, такие, которые бывают в морозную погоду, кружились и танцевали в свете фонарей.
Ему предстоит возвращаться в свой город двое суток: вот как далеко занесла его судьба встречать Новый год. Он прилетел двадцать девятого декабря, а сегодня третье января. Правда, третье января только началось, пять минут назад.
Домой Фёдор решил возвращаться на поезде, потому что ему не понравилось ехать от аэропорта до городка, где живёт двоюродный брат Вова, шесть с лишним часов. А поезд в городке останавливается; более того, здесь узловая станция, и поезда стоят минут по сорок, а то и дольше.
Правда, билет удалось купить только в вагон СВ, но может, так даже лучше. Во всяком случае, спокойнее. Тем более, второе место пустует. Вдруг повезёт, и он поедет один? Это было бы прекрасно!
Фёдор всегда был очень закрытым и малообщительным человеком, а теперь и вовсе стал бирюком. Он бы и к брату Володе не поехал встречать Новый год, побоялся бы стеснить хозяев, но брат «обрабатывал» его больше месяца. Фёдор согласился лишь потому, что они с Володькой остались вдвоём из старой «гвардии» рода Лядовых. Володе пятьдесят семь, а Фёдору сорок три. Их отцы были родными братьями, но Фёдор - поздний и единственный ребёнок в семье, потому и разница в возрасте между двоюродными братьями большая. Родителей не стало, родного брата у Володи тоже, вот и остались братья самыми старшими в роду.
К счастью, братья мужской долг выполнили: оба дали жизнь сыновьям, оба построили дома и посадили деревья. Только у Володи сложилось всё в семейной жизни, а вот у Фёдора не очень.
Потому гостить у Володи было радостно и грустно одновременно. Жена Володи, Нина, умела создать уют и окружить всех заботой. Дом гостеприимный, полная чаша. Родственники не хотели Фёдора отпускать хотя бы ещё несколько дней, да и он бы погостил, однако злоупотреблять гостеприимством казалось нехорошо.
Володя с Ниной и сейчас проводили Фёдора до самого вагона, и брат помог затащить вещи. Нагрузили гостинцев с собой столько, что мама не горюй. Фёдор не знал, как потащит сумки на свой четвёртый этаж, хотя никогда не был хлюпиком.
Поезд тронулся, за окном медленно поплыл ночной зимний пейзаж, и Фёдор вздохнул с облегчением: он поедет без попутчика. Во всяком случае, какое-то время точно.
Только он подумал об этом, как двери купе резко подались в сторону, и в дверном проёме появилась невысокая светловолосая женщина в кофейного цвета куртке. Увидев Фёдора, она приостановилась и заглянула на двери со стороны коридора: проверила, туда ли она попала. Оказалось, что туда.
- Здравствуйте! - вежливо сказала незнакомка, сняла куртку, потянула с шеи белый пушистый платок, такой, который покойная мама Фёдора когда-то называла «паутинка», пристроила одежду на крючок. По купе поплыл невесомый аромат приятных духов.
- И вам не хворать, - хмуро отозвался Фёдор. Ему в корне не нравился тот факт, что сосед всё же появился, тем более, не сосед, а соседка! Фёдор ездил на поезде достаточно редко, но почему-то был уверен, что по правилам не должны заселять мужчину и женщину в одно купе.
Дама расположилась напротив, приготовила билет и документы: скоро проводник придёт всё проверять.
- Подскажите, а есть ещё свободные места в этом вагоне или в соседних? - поинтересовался Фёдор у проводника, невысокого коренастого парня с небольшими быстрыми чёрными глазами. Проводника звали Рафик, судя по бейджу.
- Есть одно место в плацкарте через вагон. Верхняя боковушка у самой двери.
«Прямо у сортира, короче», - мрачно подумал Фёдор.
Рафик выжидательно смотрел на него.
- Нет, ничего, спасибо, просто спросил.
- Тогда спокойной ночи и приятной дороги, - улыбнулся Рафик. - Завтрак принесу в девять тридцать.
Фёдор ехал в СВ скорого фирменного поезда, трёхразовое питание входило в стоимость билета.
Бросив взгляд на смущённую соседку, Фёдор вздохнул, взял со столика сигареты и вышел из купе. Пусть переоденется спокойно, куда теперь деваться! Может, Рафик разрешит ему покурить в месте стыка вагонов.
Сначала Фёдор надеялся, что соседка едет недалеко, но Рафик, когда проверял билеты, прочитал, куда именно. Туда же, куда едет Фёдор. Похоже, они живут в одном городе.
Фёдор уснул достаточно быстро, в поезде он всегда хорошо спал. Но посреди ночи его разбудили всхлипывания. Соседка плакала.
Фёдор нащупал на столике наушники и телефон, включил проигрыватель и вскоре снова уснул. Он не собирался вникать в чужие проблемы.
В следующий раз Фёдор проснулся, когда было уже совсем светло. Поезд стоял в каком-то городке. Фёдор потому и проснулся, что услышал, как соседка вошла в купе, принеся с собой запах улицы и мороза. Похоже, за продуктами ходила. Странно, что у неё с собой нет ничего; Фёдору Нина положила и пирожки, и булки, и бутерброды, и свежие овощи, хоть он и уверял, что в поезде будут кормить.
Тут же раздался деликатный стук в двери: Рафик принёс завтрак. Значит, время девять тридцать по Москве. Вот это да! Вот это поспал Фёдор!
Сходил на платформу покурить, пока поезд стоял. Добрый Рафик разрешил быстро умыться и почистить зубы, несмотря на стоянку. Вернувшись в купе, Фёдор приступил к позднему завтраку.
Соседка уже поела и пила чай, держа типичный для поездов подстаканник двумя руками. Выглядела она вполне довольной жизнью; если бы Фёдор сам не слышал, как она рыдала ночью, не поверил бы. Продолжая завтракать, украдкой бросал заинтересованные взгляды на попутчицу.
Бледное веснушчатое лицо в форме сердечка, светлая кожа, светлые, кажется, голубые, немного раскосые глаза, аккуратный курносый нос и улыбчивый рот. Брови и ресницы тёмные, косметики ноль. Волосы густые, светлые, короткое каре; в ушах золотые серьги колечками, и других украшений нет. На немного полных мягких руках, держащих подстаканник, ни одного кольца.
Роста она невысокого, ниже среднего, Фёдор видел ещё ночью, когда она влетела в купе; сама по себе не полная, но и не худая, обыкновенная. Вся она какая-то обыкновенная, глазу зацепиться не за что. И возраст неопределённый, но точно за тридцать.
Соседка, тоже бросающая на Фёдора заинтересованные взгляды, наконец не выдержала молчания. Он, Фёдор, спокойно мог бы молчать ещё двое суток, до прибытия в свой город. Вообще, он именно так и собирался поступить.
- Приятного аппетита! - сказала соседка довольно высоким, мелодичным голосом.
- Спасибо, - отозвался Фёдор, сделав глоток чая и надеясь, что на этом светская беседа завершится.
- Рита, - соседка вдруг улыбнулась. Улыбка оказалась неожиданно приятной, осветив всё её бледное, анемичное лицо. Поскольку попутчик продолжал молча принимать пищу, она продолжила: - А вас как зовут?
- А вы с какой целью интересуетесь? - холодно спросил Фёдор, продолжая завтрак. Предполагалось, что её отпугнёт и отвадит такой ответ.
- Из вежливости, - она ничуть не смутилась. - Нам же ехать вместе ещё почти двое суток.
Фёдору очень не понравилось такое направление её мыслей. Он не собирался общаться. Но буркнул, чтобы отвязаться:
- Фёдор.
Он хотел сразу обозначить границы общения и назваться по имени-отчеству, но побоялся, что такая информация, наоборот, даст новый виток беседе.
Он Фёдор Михайлович, и этот факт мало кого оставляет равнодушным. Можно легко догадаться, какими прозвищами его награждали особо продвинутые в литературе одноклассники. Можно даже примерно представить эволюцию этих прозвищ, если учесть, что после того, как Фёдор парочке особо ретивых разбил носы, он стал «Князь». Просто «Князь».
В армии отношения были поспокойнее и попроще, потому со временем различные прозвища ушли в небытие; однако до сих пор сочетание его имени и отчества сразу вызывало оживление у собеседников.
После завтрака Фёдор вышел погулять в коридор и дал возможность попутчице побыть наедине с собой и своими женскими делами.
Когда он вернулся, Маргарита («Тоже, кстати, очень даже литературное имя!» - отметил про себя Фёдор) читала. Но не Булгакова и не Дюма. В руках у неё была яркая книга в мягком переплёте с очень говорящей обложкой, на которой плечистый брюнет в расстёгнутой почти до пупка белой рубахе страстно обнимал рыжую красотку с высокой причёской. Красотка, конечно, была облачена в старинное зелёное платье, позволяющее в полной мере оценить пышность и красоту всего, что нужно и не нужно.
Усмехнувшись, Фёдор лёг, вытянув ноги, и открыл в планшете одну из книг, которые скачал перед поездкой.
Через некоторое время Маргарита поднялась и отлучилась, а вернувшись, взялась за смартфон. Посмотрев туда, бросила взгляд на Фёдора.
- У вас есть интернет? Ловит?
- Понятия не имею, не проверял.
- Но вы же что-то делаете в планшете? Значит, есть?
- Я читаю книгу, которую скачал перед поездкой.
- Без интернета читаете?
- Так точно.
- Ясно, - плечи Маргариты опустились. - Не знала, что так можно.
- Странно! - Фёдор сел и сделал пару глотков минералки из бутылки, стоящей на столике. - У вас, Маргарита, наверняка есть сын-подросток или дочка того же возраста. Неужели совсем не просвещают вас? Или муж? Да и сами вполне можете разобраться, вы же достаточно молоды!
- Мне тридцать девять. Просто как-то не задумывалась. Простите, что побеспокоила. Пожалуйста, называйте меня Рита. Я не очень люблю своё полное имя.
«Зачем мне вообще тебя как-то называть?!».
Подумав это и посмотрев в немного раскосые голубые глаза, Фёдор совершил, по своему мнению, роковую ошибку, спросив неожиданно для себя:
- Почему вы плакали ночью?
Попутчица покраснела так, что на глазах выступили слёзы, и Фёдор испугался, что она вновь расплачется. Но Рита взяла себя в руки и спокойно ответила:
- Это слишком долгая история, вам ни к чему.
Фёдор удивился ответу. Более того, ответ задел его самолюбие. Фёдор был уверен, что соседка только и ждёт случая поболтать за жизнь, как это принято в дороге. Поделиться насущными проблемами с человеком, которому до тебя нет дела, и вы разбежитесь на веки вечные, едва покинете вагон.
- Давайте, Рита, я сам буду решать, что мне «к чему», а что «ни к чему»? Почему вы плакали? Что у вас случилось?
Она смотрела на него в нерешительности, он немного пугал её. Очень уж суровый с виду. Тёмные жёсткие волосы, широкие чёрные брови, колючие карие глаза, резкие черты лица, сам сухой, поджарый. На волка похож. И смотрит презрительно свысока. Как такому расскажешь?
- Тогда слушайте сначала, иначе не понять. Я от бывшей одноклассницы еду, от Тани. Мы с ней в школе очень были дружны, потом она вышла замуж за офицера, рано, сразу после школы, и уехала сюда, в Сибирь, в один из гарнизонов. Потом она ещё трижды замуж выходила, но я об этом не знала. С офицером разбежалась, он уехал, а она так и осела в Сибири. И вот нашли мы с ней друг друга через интернет, начали переписываться, рассказали друг другу о своей женской судьбе.
Фёдор усмехнулся. Очень красноречиво и правдиво! Точно не лжёт. «Женская судьба, или Четырежды замужем».
- А сейчас, небось, в поиске пятого счастливчика эта подруга? - не выдержал Фёдор.
- Нет, - невесело усмехнулась Рита. - Пока с четвёртым живёт. Детей трое, от двух разных мужей, а четвёртый муж её со всеми тремя детьми принял. Ну это их дела. Я сама виновата, мне не пятнадцать лет, чтобы такой наивной быть. Нужно было понять, что между нами общего давно нет и не может быть! Но очень уж долго Таня меня зазывала в гости на Новый год, уговаривала. Я всё не соглашалась, тем более, она мне жениха всё сватала, какого-то Геннадия. Но тут к маме на Новый год решил прилететь из Мурманска дядя Лёва, дальний родственник, а я с детства недолюбливаю его, не сложились отношения. Очень властный он, ворчит всегда, вечно недоволен всем, а мною больше всех. Неудачница и прочее бла-бла-бла. Думаю, хуже, чем такой Новый год, не будет. Я же всегда в прошедшие несколько лет встречала у родителей и бабушки все праздники. Ошиблась, лучше бы дядю Лёву потерпела!
Рита вздохнула. Фёдор поднял брови, дав понять, что ждёт продолжения.
- В общем, приехала я на свою беду. Тридцать первого днём. Семейная жизнь у Тани, может, и счастливая в её понимании, но для меня всё было странно. Плохая была идея - мой приезд. Те двое суток, что я там продержалась, муж Тани меня постоянно преследовал, намёки всякие делал, а Таня будто не замечала. Дети, два мальчика и девочка, все в возрасте от двенадцати до семнадцати, разговаривают грубо или вообще игнорируют. Хотя я уж и не лезла, понимаю, возраст такой, сложный, но элементарные правила приличия же существуют! Надо было в первый же день бежать оттуда, но подумала: куда я тридцать первого декабря-то? Билет обратный на пятое января у меня был взят. А вчера этот Геннадий появился... Тридцать первого он, к счастью, не пришёл: в другом месте куролесил два дня. Вчера пришёл. Вроде, представительный, обходительный... Марго то, Марго сё. Потом собралась компания, начали опять праздновать, и тут понеслось! Этот Геннадий на старых дрожжах поплыл так, что мама не горюй! Подрался с одним из гостей, причём, тому скорую вызывали, разбил окно, ладно, на застеклённый балкон, не на улицу. А потом меня пытался схватить. Я ему зарядила по голове, чем пришлось, куртку с сумкой схватила и бежать. Кое-что из вещей там осталось, у Тани, да и наплевать! Главное, всё это закончилось, весь этот ужас! Билет обменяла с доплатой, получилось взять вот только СВ. Дороговато, но зато спокойно. После тех двух суток просто рай. Я очень таких буйных боюсь. У меня второй муж такой был, не дай Бог никому!
О как! Второй муж!
- У вас с подружкой какое-то соревнование по количеству мужей, видимо? - язвительно спросил Фёдор.
- Нет, что вы! Получилось так, совпадение. У меня два мужа было. Я замуж впервые вышла в двадцать семь лет. До этого был парень, всё было серьёзно, я его из армии ждала. А он жену из армии привёз, в увольнении познакомился. Долго у меня не складывалось на личном, я всё того, первого парня любила, не подпускала никого. Потом появился Пётр. Основательный, серьёзный. Поженились, он дом начал строить. Не знаю, любила ли я его, или от тоски согласилась, но жили хорошо, дружно. Только ребёночка всё не было. Я и у врачей лечилась, и к нетрадиционной медицине обращалась, и по святым местам ездила, но всё напрасно. А на ЭКО Петя не соглашался, считал, это «не по-настоящему». Семь лет он со мной промучился, да и выгнал из нового дома, на развод подал, привёл новую жену, «здоровую», как он сказал.
- В смысле «выгнал»? - Фёдора удивило спокойствие, с которым Рита рассказывает свою историю. Никого не осуждает, лицо светлое. Блаженная какая-то! - Тебе половина дома полагалась по закону!
Фёдор не заметил, как перешёл на «ты», и Рита не заметила. Или не захотела акцентировать внимание на этом факте, просто приняла правила игры.
- Зачем мне его дом? У Петра уже детишек двое родились за прошедшие после развода пять лет.
- А что за второй муж?
- Два года я одна жила, а потом коллега с работы меня уговорила на сайте знакомств зарегистрироваться.
Фёдор вздохнул и покачал головой. Ну понятно! Ничего нового, никаких приятных сюрпризов.
- Рита, ты вчера родилась? Или позавчера?!
- Послушай, не осуждай сразу! Эта коллега на сайте со своим мужем когда-то познакомилась, я точно знаю! И они уже семь лет вместе, душа в душу, он хозяйственный, без вредных привычек. Любит её. Ну я и подумала, вдруг повезёт и мне? Познакомились с Виктором. Он казался положительным, в каком-то районном поэтическом обществе состоял, стихи сочинял. И приятный внешне, обходительный. Ухаживал красиво, цветы, стихи. Поженились. Я к нему переехала. Три месяца жили нормально, а потом он будто с цепи сорвался. Оказалось, он кодировался и сорвался, запил. Так, что остановиться не мог, в больницу попал. Потом ещё оказалось, что приступы агрессии у него. После того, как он впервые руку на меня поднял, я ушла и на развод подала. Преследовал меня долго, я боялась из дома выходить, меня отец на работу возил и обратно забирал. А на работе у нас огороженная территория охраняемая, кнопка тревожной сигнализации есть. Я в частном детском саду работаю помощником воспитателя, с малышами, на яслях.
Лицо Риты вдруг словно засияло, она вспомнила своих подопечных, малышей от года до двух с половиной лет.
- А потом не стало его, до ручки дошёл, организм не справился. Это было два года назад. С тех пор одна я. Год назад мама с папой переехали к бабушке в деревню. Бабушке восемьдесят семь сейчас, но она до прошлого года сама справлялась с хозяйством. Деда-то давно нет. Уехали, мне дом оставили. Старый, но крепкий. Я всё сама, тяжело. Вот и согласилась попытаться ещё раз, познакомиться. Познакомилась!
- Обязательно знакомиться? Тебе муж надобен или работник? Мужа на час всегда можно вызвать, ты же вон какой продвинутый интернет-пользователь! Мужей ищешь по интернету, а мужа на час не можешь найти? Всё сделает, всю работу! А если будешь хорошо себя вести, ещё в чём-нибудь поможет.
- Ты надо мной смеёшься?
- Нет, ну а что? - язвительно продолжал Фёдор. - Поэта в завязке нашла, а помощника не можешь? Надо стало ехать за тридевять земель, знакомиться?
- Не говорите так о Вите, о нём или хорошо, или ничего!
- Прости, из твоего рассказа я ничего не могу хорошего о нём почерпнуть!
- Тогда ничего! Он был по-своему несчастен!
- У таких, как ты, все бедные-несчастные! Одна ты счастливая!
- Я не жалуюсь, - твёрдо сказала Рита. - Маме шестьдесят пять, папе шестьдесят семь, они оба, слава Богу, бодрые и энергичные, активные!
Бабушке восемьдесят семь, а она ещё в огороде вовсю работает, и полностью в уме! Стихи читает наизусть! У нас хороший род, долгожители все, крепкие! И дед бы жил, но он погиб, трактор загорелся, а он не успел выскочить. Давно было, папа ещё маленький был. Бабушка больше замуж не пошла.
- Счастливая, говоришь! То и ревёшь по ночам в поезде! - Фёдор сам не понимал, что его так разобрало. Очень не понравилось то, что она заступилась за своего Виктора. - Знаешь, что о таких, как ты, блаженных, говорят? Пословица есть про божью росу!
Поезд остановился на какой-то станции. Фёдор встал, взял сигареты и зажигалку, накинул куртку.
- Почему ты такой грубый?
- Я ещё не начинал быть грубым! Знаешь, что я думаю? Вам, бабам, надо вообще запретить интернет! Вот что! О том, что можно помощника на час вызвать или книгу скачать, ты не знаешь! А на сайтах сомнительных знакомиться да с бывшими одноклассницами по поводу сватовства договариваться - только в путь! И как только ни обставите своё... своё... А, ну тебя!
Фёдор в сердцах махнул рукой и подошёл к двери.
- Бабы бывают снежные, ромовые и Баба-Яга! А я женщина! Мужлан! - крикнула вдруг Рита, у которой внезапно прорезался голос. Щёки и уши её пылали от возмущения.
Фёдор вышел, резко закрыв за собой двери.
Больше они в этот день не разговаривали. Пообедали в молчании. Потом была длительная стоянка, и Рита долго гуляла по привокзальной площади в начинающихся голубых сумерках. Остаток дня Фёдор читал и слушал музыку в наушниках, а Рита смотрела в окно, пока совсем не стемнело, потом тоже почитала и легла спать.
Утром, когда ещё только начинал заниматься зимний рассвет, вновь была долгая стоянка. Фёдор надел куртку и хотел выйти, когда Рита зашевелилась и проснулась, удивлённо и растерянно глядя вокруг.
- Рита, тебе купить что-нибудь? Я до магазина сбегаю, - немного виновато спросил Фёдор.
- Спасибо! - голос у Риты спросонок был немного хрипловатый, улыбка растерянная. - Минеральной воды без газа купи полтора литра, если не трудно. Она тут, в поезде, продаётся по цене Боинга.
- Хорошо, - усмехнулся Фёдор и вышел. На душе стало легче. Он был зол сам на себя за то, что сорвался вчера на Риту. Она в его проблемах не виновата, да и саму её жизнь не слишком приласкала.
После завтрака Рита взялась было за свою чудо-книгу, но Фёдор первый прервал молчание.
- Прости за вчерашнее, Рита! Сорвался на тебя, своё накопилось. Ты не виновата.
- А ты не копи в себе. Расскажи, - Рита сложила перед собой на столике мягкие руки.
От неё веяло каким-то спокойствием, мягкостью, уютом. Она почему-то напоминала Фёдору светильник, излучающий мягкий, уютный свет. Не лампу, не люстру, а именно светильник. И он решился рассказать. Надоело самому в себе это всё переваривать. Близкие и так в курсе его дел, а с далёкими он делиться не привык. Рита не была близкой, но и далёкой не казалась почему-то. Очень хотелось продолжить с ней разговор.
- От меня жена ушла год назад. Мы с ней двадцать четыре года прожили, поженились почти сразу после школы, нам было по восемнадцать. Из армии она меня дождалась. Когда меня призвали, мы не знали ещё, что Лена беременна, совсем маленький срок был. Когда Стёпа родился, меня ближе к дому служить перевели. Она училась заочно, её родители и мой отец помогали со Стёпкой. Вроде, нормально жили. Я её очень любил, первая красавица в классе была, умница. Но вот всегда мне казалось, она считает, что достойна лучшей жизни. И как выяснилось впоследствии, мне не казалось.
Фёдор замолчал, и Рита легко коснулась его руки. Он удивлённо смотрел на неё, словно очнулся, вынырнул из своих тяжёлых мыслей.
- Почему она так считала, Фёдор? Я не верю, что ты был плохим мужем, хоть и суровый ты.
- Суровый? - Фёдор усмехнулся, откинулся спиной на стену. - Разлад давно начался, ещё Стёпа маленький был, а ему сейчас двадцать четыре. Я водитель, больше двадцати лет за баранкой; два года только, как в слесари перешёл, решил, баста, с такой работой надо вовремя завязывать. Работаю в военизированном отряде. Это вроде спасателей при нефтепроводах и газопроводах. Больше двадцати лет на аварии выезжали, я за рулём. Сейчас там же работаю, но в гараже, отвечаю за исправность техники. Жили мы на съемной квартире, с родителями не хотели жить. А в отряде тогда ещё выделяли жильё, и я первый был в очереди. Вот-вот квартиру должны были дать. Однако случилась беда: на аварии погиб один из сотрудников, у него остались вдова и маленький сын. А жили они в бараке. Он позднее меня на работу устроился, и очередь была дальше. Короче, уступил я очередь вдове его, она получила квартиру. И надо же такому случиться, именно в этот момент проект со всем этим жильём свернули, больше никому ничего не стали выделять. Лена мне этого так и не простила. Я влез в кредиты и долги, но смог за три года дом для нас построить, но вот семейное счастье вернуть не смог. Лена была мной недовольна, считала, я не стремлюсь ни к чему, - ни к богатству, ни к карьерному росту. Возможно, я эгоист, но мне нравилось водителем работать. Это моё. Не профессор я. А она выучилась. Тоже в детском саду работала, как ты, только в муниципальном. Сначала воспитателем была, потом заместителем заведующей, а потом пошла на повышение, на должность в районном управлении образования. Будто стыдилась меня, моей неотёсанности.
- Да разве ты неотёсанный?! Что за ерунда?! - не выдержала Рита. Фёдор давно заметил, что её щёки и уши опять пылают - от возмущения, видимо.
- Кому как, Рита! Полтора года назад, летом, был вечер встречи одноклассников, но я не пошёл, не люблю такое. Лена особо меня и не звала, мне же нечем хвастать в её понимании. А на встречу приехал из Москвы наш бывший одноклассник, Виталя. Он когда-то был влюблён в Лену, однако она и не смотрела на него. Так себе, скользкий был тип, стукачок. Но преуспел! Теперь адвокат в столице, собственный офис, недвижимость чуть ли не в центре. В общем, настал его звёздный час, Лена на него внимание обратила.
- Как выяснилось позже, после вечера встречи они несколько месяцев общались в интернете, сговорились, он развёлся и приехал за Леной, жил тут больше месяца, пока нас с Леной разводили. Хотели они ещё и половину дома, но мне удалось уговорить Лену, оформили весь дом на сына, Стёпу. Он женился как раз незадолго до нашего развода, скоро я дедом стану. Живут в доме, он сам всё научился делать, я всегда его привлекал к хозяйственным делам. Если с чем не может один справиться, приезжаю, помогаю ему. Лена отбыла в столицу с Виталием. А я к отцу в однушку переехал год назад, он тогда ещё был жив. Вовремя переехал, весной отец слёг, а в начале июня его не стало. Старенький был. Я ведь поздний у них с мамой был.
- А мама твоя где?
- Мамы не стало, ещё когда я в школе учился. Отец меня один поднимал.
- Вот почему ты такой...
Рита смотрела на него с сочувствием и каким-то восхищением что ли.
- Так, Маргарита! Мне тут твоих этих штучек не надо! - выпрямившись, резко сказал Фёдор. Что-то он растёкся мыслью по древу, расслабился!
- Каких штучек? - опешила Рита.
- Жалости и сочувствия не надо! Я не эти твои поэты, не надо меня несчастным считать!
- Я и не считаю! Но колючий ты, будто озлобленный! Холодный. Как волк. Даже похож на волка. А всё потому, что с детства ты без женской ласки и понимания.
- Не выдумывай-ка! Я женат был больше половины того времени, что прожить успел на данный момент! - Фёдор начал вскипать. Он остро пожалел о своей откровенности.
- И что? А итог?
- Ты мне будешь об итогах говорить здесь, да? - Фёдор опять стал язвительным, смотрел зло. - Счастливица наша! Ищущая мужика в интернете! Путешественница за счастьем!
- Много ты понимаешь, Фёдор! У меня, может, последний шанс родить, потому и рискнула, поехала! Мне сорок скоро, а после сорока у женщин всё меньше шансов стать матерью! Я ведь бухгалтер, Федя! А ушла в няни, сознательно, чтобы хоть как-то к этому счастью прикоснуться, хоть к чужому! Мне, одинокой, и в доме малютки отказали, я усыновить ребёнка хотела! Но самая большая мечта - своего родить, свою кровиночку! А по клиникам бегать, чтобы без мужа зачать, у меня средств нет. Это недёшево. Да и всё равно о семье мечтается, о настоящей! Что я, хуже всех?
- Вот ты сказала, Рита, что Лена меня не любила никогда...- Фёдор встал и взял сигареты.
- Я такого не говорила! Она же вышла за тебя...
- Сказала-сказала, я тебя правильно понял, уверен! А знаешь, почему ты родить не можешь? Ты не хуже всех, сама понимаешь! Но твои мужья и парни тоже тебя не любили, ни один! Ты любила, ты жалела, понимала, сочувствовала! А они пользовались! Одному помогала, пока дом строил, а родить не смогла - дал пинка! Второму нянька и мамка нужна была, нос вытирать да терпеть выкрутасы! Солдатик твой просто не задумывался о семье с тобой, иначе бы так себя не повёл! С любимой женщиной так не поступают! А сколько их ещё у тебя было?!
- Нисколько, - севшим голосом отозвалась Рита. - Никого больше не было.
- А может, и ты сама любила только того, первого! Ты же сама сказала, не знала, любила ли Петра. А Виктора жалела. Вот и весь сказ. Какие дети, когда любви нет? Дети родятся от любви! А ты просто домработница и пожизненная няня!
Он вновь вышел, резко закрыв за собой двери. Второй раз за два дня. Ему было трудно дышать от обуревавших его чувств.
Фёдору было стыдно возвращаться, очень стыдно. Но не будешь же вечно в тамбуре стоять. Стоянка давно закончилась.
Рита читала свою книгу, но почему-то Фёдор был уверен, что она не читает, просто смотрит в книгу, а думает о своём.
- Рита...- всё же не выдержал он.
- Нет, Фёдор, хватит! - Рита энергично покачала головой. - Не хочу больше с вами говорить. Достаточно!
- Да подумаешь! Не очень-то и хотелось! - фыркнул Фёдор, надел наушники и взял планшет.
Нашлась прынцесса! Царица полей! Говорить она не хочет с ним! Это он не хочет с ней говорить!
Вечер прошёл в тягостном молчании, каждый делал вид, что чем-то очень занят.
Ночью, лёжа без сна, Рита вдруг поняла, что одна из станций, расположенная минутах в пятидесяти езды от железнодорожного вокзала их города, находится примерно в километре от дома бабушки и родителей. Она очень редко ездила на поездах, а в Восточном направлении вообще поехала впервые, потому и сообразила не сразу. К родителям ездила на автобусе, или отец за ней приезжал. По дороге к Тане спокойно проехала мимо, даже не задумавшись.
Фёдор уснул в наушниках и не слышал, как она быстро собралась, не включая даже нижний свет. Очень кстати! Она успела пройтись по привокзальным круглосуточным магазинам, пока ждала поезд, увлеклась так, что чуть не опоздала к отправлению, продуктов купить не успела, зато купила родителям и бабушке подарки и гостинцы.
А заодно не надо будет собираться и выходить из поезда вместе с Фёдором.
Фёдор проснулся, потому что его растолкал Рафик, вновь заступивший на смену после отдыха. Вчера его заменял другой проводник.
- А где моя соседка? - удивлённо спросил Фёдор, тараща глаза на пустой диван напротив и пустую вешалку.
- Вышла пятнадцать минут назад, - улыбнулся Рафик, обнажив ряд крепких белых зубов.
- Чай у тебя очень вкусный был, у твоего сменщика не такой. Не подскажешь секрет?
- Неееееет, нельзя, дорогой! Секрет нельзя. А вот чай принесу, ещё успеешь выпить.
- Спасибо. Принеси, - вздохнул Фёдор, глядя на белую гладь за окном. На сердце было тяжело и грустно. Что ему ещё осталось? Только чай пить.
Заявившись сюрпризом к родителям и бабушке, Рита, окунувшись в их радость и теплоту, немного забыла о своей грусти. Пока шла по заснеженным тропам от станции, напряжённо думала о том, что Фёдор прав: ей сорок лет, а её никто никогда не любил. Кроме родных, конечно! Ну и детки в садике очень её любят, обожают просто!
Рита гостила у родителей целые сутки, а утром шестого января отец увёз её в город. Взял с неё слово, что она дом проведает, и завтра, в Рождество, обязательно снова приедет к ним. Рита пообещала.
Прежде, чем зайти к себе, постучала к тёте Нюре, соседке, жившей в доме напротив. Рита оставляла ей ключ от ворот, потому что тётя Нюра приходила кормить собаку Риты, Пальму.
Поблагодарила тётю Нюру, вручила ей подарок и гостинцы, и хотела уйти, но та вдруг сказала:
- Приезжал к тебе вчера кто-то вечером, темно уж было. На машине. Позвонил, постучал в ворота, да и уехал ни с чем.
- Ко мне? На машине? Тётя Нюра, ты точно ничего не перепутала?
- Ты полегче, Маргарита! Я пока в уме! Вот кто, не знаю, фонарь-то в Новый год разбили парни, а кто его сейчас приедет делать? Только после праздников! Темно, видно плохо. Машина не как «Волга» раньше была, а вот как «Нива», но побольше. А самого не разглядела. Пальма лаяла сильно, на ворота бросалась. Незнакомый, значит! Ну ты не тужи, дочка, кому надо, тот ещё раз приедет! Твоё от тебя не уйдет!
«Да какое там «моё»?», - грустно думала Рита. Её же никто не любит. Кроме родных и детей в садике. Ну и Пальма ещё.
Большая, почти белая дворняга радостно прыгала около Риты, лизала лицо, ставила лапы на грудь. Соскучилась!
Накормив собаку, Рита занесла вещи в дом и вернулась. Двор сам себя не расчистит. Хорошо, что снега нападало немного.
Натопила баню, попарилась с дороги. Хотелось именно в баню, хотя дома была душевая, отец сделал, ещё когда они жили тут втроём.
Было тоскливо и как-то тревожно. Скорее бы завтра! К родителям на праздник уехать.
Не зная, чем ещё себя занять, поставила тесто, и к вечеру напекла пирожков, бабушкиных любимых, завтра ей на гостинцы отвезёт. Мягкие ещё будут. Начинка - картошка, смешанная с рыбными консервами. Что нашла дома, из того и напекла, а вкусно. Вспомнила, что не ела сегодня с утра, только у родителей чаю выпила. Вот и сейчас поставила чайник, напилась чаю с пирогом, а потом с шоколадкой - тётя Нюра ей подарила.
Рита не включала ни телевизор, ни музыку, потому ясно услышала, как к дому подъехала машина. По шторам пробежался свет фар, погас. Пальма начала заливисто лаять, и через минуту в ворота позвонили.
Рита сидела в кухне, но в гостиной тоже был включён свет. Окна двух других маленьких комнат выходят не на улицу, а в огород. Эх, даже не выглянуть тихонько.
Звонок повторился. Рита, накинув куртку и сунув ноги в старые ботинки, вышла на крыльцо.
- Тихо, Пальма! - прикрикнула она, но на всякий случай не стала пока сажать собаку на цепь.
- Кто там? - спросила строгим голосом.
- Рита, это я, Фёдор. Открой, пожалуйста!
«Фёдор?!».
Голос, действительно, его...
- Сейчас, погоди! - не узнавая своего голоса, ответила Рита. Посадила Пальму на цепь. - Пальма, свои!
Пальма тихо заскулила, повиляла хвостом, но на ворота смотрела с подозрением.
Рита быстро приложила пригоршню снега к вспыхнувшим щекам и открыла ворота.
- Можно войти? - хрипло спросил Фёдор. Он был в тёмной куртке и джинсах, и казался почему-то чуть выше ростом, чем был в поезде.
Рита молча посторонилась, впустила гостя и закрыла ворота.
- Здравствуй, Рита!
- И вам не хворать, - Рита до сих пор не могла отойти от шока.
А гость вдруг подхватил её, прижал к себе и начал целовать так, что у неё звёзды перед глазами устроили хоровод. Вот это да!
Умная Пальма, понимая, что хозяйку не обижают, наблюдала за происходящим, тихонько поскуливая.
- Целуемся, как молодые, под звёздным небом, - улыбнулась Рита, когда Фёдор поставил её на снег, но из рук так и не выпустил.
- А кто скажет, что мы старые? Мы и есть молодые. В дом впустишь? Или не хочешь говорить, достаточно?
- Впущу, конечно, я и пирожков напекла, будто знала! Бабушке только надо отложить, завтра увезу ей. Её любимые пирожки.
- Ты как Красная шапочка? А я как раз волк, сама сказала!
- Хорошая шутка, но двусмысленная, Федя!
- Машину можно загнать? - рассмеялся он.
- Да, сейчас ворота открою. Отпусти.
- У меня ещё розы для тебя в машине. И конфеты. Вчера привозил розы, а тебя не было. Выкинул в сердцах. Купил новые сегодня. Еду и думаю: а если опять не застану? Ты любишь розы и конфеты?
- Обожаю. А вчера была у родителей, вышла на той станции, недалеко от которой они живут.
- Бросила меня, сбежала! Думала, не догоню?
- А у меня баня, кстати, ещё не остыла! Пойдёшь?
- С тобой?
- Ну уж нет, я была! Второй раз лишним будет. Один иди.
- Пойду один, так и быть. Очень хочется в баню.
...- А как ты нашёл-то меня, Федя? - Рита лежала, тесно прижавшись к боку Фёдора. Её холостяцкая кровать была слишком узка, но они этого не замечали.
- Я же видел твой билет в поезде, когда Рафик документы проверял, и запомнил фамилию и отчество. У меня память хорошая. А ты вот даже не посмотрела на мой билет, разиня моя!
- Посмотрела, но я смотрела не на имя, а на станции, мне было интересно, долго ли мы будем ехать вместе.
- Вот, значит, как? Очень интересно. За тобой надо глаза да глазки!
- Как нашёл-то, Федя? Не заговаривай мне зубы!
- Знакомого одного напряг, больше ничего не скажу. Быстро нашёл, что тут искать-то? Город большой, но не мегаполис.
- Какой ты молодец! Как я счастлива, что ты меня нашёл! Всё думала: неужели не увидимся никогда? Так грустно было...
- Правда? Грустно было? - Фёдор гладил её тёплые мягкие плечи, и голова вновь начала отключаться. Ну точно как молодые! Совсем он с ума сошёл.
- Очень грустно, Федя! Думала, скорее бы обратно к родителям уехать, так тосковала.
- А я и не собирался расставаться с тобой. Почти сразу знал, что общение после поездки продолжится. Возьми меня завтра с собой к родителям? На моей машине поедем.
- К родителям? - Рита не могла поверить в то, что услышала.
- Да, надо же познакомиться с будущими тестем и тёщей. Ну и с бабушкой.
- Федя!..
- Что «Федя»? Нам не по двадцать лет, некогда проверять чувства годами. Ты же мечтала детей родить, а я тут подумал: сын есть у меня, а дочки нет. Но можно и сына, и дочку. Так даже лучше. Или ты против?
- Нет, конечно! Но я настроилась никому больше не верить...
- Мне верь. Только мне, больше никому, - он потеснее прижал её к себе. - Я не злой, Рита! Не суровый и не колючий. И любить умею, и заботиться. Мне просто некого было любить и не о ком заботиться. Сын вырос, у него своя семья. В обиду тебя не дам никому! Но мне очень-очень нужны взамен твои забота и ласка. И любовь, конечно! Единственным быть для тебя хочу. Дом для тебя и наших детей построить.
Через год у Фёдора и Риты родился сын Михаил, а ещё через полтора года дочь Александра. Фёдор продал квартиру, и за два года построил на участке Риты новый дом для своей семьи.
