Четыре Ветра III. Юг

• Первая часть статьи - Четыре Ветра I. Север.
• Вторая часть статьи - Четыре Ветра II. Запад.
• Четвертая часть статьи - Четыре Ветра IV. Восток.

III. ЮГ

Античный мир

Толкин отверг идею, что Север был для него «священным направлением», как заявил У.Х. Оден [23]. Основательно изученная им античность формировала толкиновское воображение еще до того, как он обратился к Северу за более свежим материалом.

Он обожал латынь, и поистине скороспелая попытка выделить «греческое в греческом языке» посредством языка, придуманного Толкином в возрасте около десяти лет, был первым предвестником того, как он поступит с финским и валлийским для создания эльфийских языков. К двенадцати годам Толкин прочитал все античные произведения, считавшиеся подходящими для ребенка в этом возрасте. «Я воспитывался на античных авторах», – писал он, – «и впервые открыл для себя ощущение наслаждения литературой в поэмах Гомера» [24]. Чтение «Записок о Галльской войне» Цезаря в соответствии со школьной программой впервые познакомило его с Герцинским лесом, настоящим европейским «Микрвудом» (см. с. 123, 126 врезка, «Земли под кружевом дерев»). «Одиссея» Гомера и «Энеида» Вергилия должны были стать его первыми путеводителями по мифическому подземному царству мертвых. Элизий и сад Гесперид на западе, вероятно, были первыми землями блаженных, которые он посетил.

Одиссей среди мертвых на иллюстрации XIX в. "Одиссея" Гомера помогла Толкину развить вкус к эпосу.

Даже когда, обучаясь в Оксфорде, Толкин бросил изучение античности, предпочтя ему английскую филологию, он продолжал выискивать отзвуки классического наследия в северной литературе. В своих заметках о «Беовульфе» он выделяет «отсылки к Гомеру» в описании моря [25]. Так что когда Толкин изучал филологическую теорию, что первоначальный Эарендель германцев мог быть Одиссеем Севера, тем самым готовилась почва, чтобы превратить его в героя собственного эпического повествования.

Хотя он стремился, чтобы его английская мифология превратилась в то, «что дышит нашим “воздухом”… не Италию и не Элладу, и уж конечно, не Восток», он мог заимствовать классические идеи, не заимствуя атмосферу [26]. На этом пути он не был первым – хорошо знакомая ему среднеанглийская поэма «Сэр Орфео» превращает греческий миф об Орфее в сказание о Фаэри в кельтском стиле. Классический миф, который получил мощное развитие во времена расцвета письменных культур, был для Толкина еще и мерилом для его вечного стремления охватить своим описанием развернутую подробную географию и обширные временные рамки.

Боги и герои

Главные Валар – Варда и Манвэ – занимают на горе Таникветиль положение, подобное богам на Олимпе. Толкиновский мир полон божеств природы, разнообразных, как в классической мифологии: Валар воды, земли, растительности и так далее, а также множества меньших духов. Главным его нововведением стало то, что все эти существа созданы единым Творцом, существующим вне мира и существовавшим прежде всего. И хотя Валар часто называют богами, в божественной иерархии они в большей степени соответствуют иудео-христианским ангелам.

Троя из «Илиады» Гомера и «Энеиды» Вергилия оставила глубокий след в легендариуме. Долгая и мрачная война греков против Трои может с успехом составить литературную конкуренцию трагической и бесплодной борьбе эльфов за возвращение Сильмарилей. Отзвуки осады Трои заметны в падении эльфийского города Гондолина. Подобно Трое, какой ее представляли в Средневековье, Гондолин стал колыбелью для позднейших династий и царств (см. с. 150-151, «Бдение и стража»).

Даже Нуменор Толкин называл – «моя собственная переработка для моих собственных же целей легенды об Атлантиде». Толкиновское описание падения Нуменора проистекает из платоновского рассказа о могучей морской империи на западе, которую сгубила гордыня (см. с. 78, 80, «Берег и море») [27].

Толкин создал, по его собственным словам, «перечень в духе Гомера», в котором перечислялись войска, прибывающие в Минас Тирит из гондорских провинций. Вдохновением для него послужил список греческих войск, собирающихся в поход против Трои [28]. Действительно, именно в этом перечне он впервые упомянул, или придумал для него, области Ламедон, Пиннат Гелин, долину Рингло и прибрежный Анфалас.

Открытка с изображением Венеции середины 1960-х годов. Именно тогда Толкин побывал там второй раз, вместе со своей женой, во время круиза по Средиземному морю. Во время первого посещения страны писателем оная напомнила ему Гондор. - прим. редактора.

Взаимоотношения Гондора с северянами и их потомками-рохиррим отражают эхом запутанные отношения Рима с готами, которые разграбили город в 410 г. Однако результат здесь иной: восстановление мира и могущества при помощи похожих на варваров всадников. Историю Минас Тирита вполне можно было бы охарактеризовать как «историю падения Рима со счастливым концом» [29].

И даже Рохан, как будто бы самое германское из творений, похоже, прорастает из классического зерна. Его всадники впервые появились в заметках Толкина как Hippanaletians и Anaxippians. Использование этих греческих слов, означающих «повелители коней», подразумевало, что он размышлял о классических описаниях наводящих ужас скифов, способных стрелять на скаку. Он подтверждал это, называя их «героических “патриархально-эпических” всадников», одним из нескольких народов, которые «пребывают в состоянии “гомеровской” простоты патриархально-племенной жизни» [30].

Жаркий юг

Несколько раз нам предоставляется возможность заглянуть из Средиземья на дальний юг – в жаркие страны с их экзотическими островами, городами, воинами и боевыми животными. В самом первом наброске сюжета Эаренделя относит на юг, где он обнаруживает чудеса: «Древолюди, солнечные жители, пряности, огненные горы, красное море» [31]. Это может быть очень ранним предвестием Фангорна и Горы Рока, а также воспоминанием о вулканических островах, которые Толкин увидел в раннем детстве по пути в Англию (см. с. 62, 65, 66, «Берег и море»).

Влияние самой Африки на творчество Толкина не ограничивается подготовкой почвы для того, чтобы он влюбился в зеленую Англию (см. с. 11-12, «Из Англии в Шир») [32]. У него не сохранилось воспоминаний о том, как и где его укусил тарантул в саду Банковского здания в Блумфонтейне, но он запомнил высокую жухлую траву, по которой он в страхе метался, пока нянька не поймала его и не высосала яд. В его первом эльфийском словаре Африка называется Салкинор, «Страна травы» и Андисалкэ, «Высокая трава».

Открытка конца XIX в. подтверждает жаркий климат Блумфонтейна в южноафриканской Оранжевой Республике, на родине Толкина, которую он запомнил навсегда.

Истории об Африке всегда были для него глубоко трогательны «престранным ощущением чего-то знакомого», писал он в 1944 г. своему сыну Кристоферу, проходившему в то время подготовку в Королевских военно-воздушных силах в Южной Африке [33]. Он читал книги об исследованиях Африки и любил некоторые из потрясающих произведений Генри Райдера Хаггарда об исчезнувших цивилизациях в местах, не нанесенных на карту. Город Кор и его королева Аэша в хаггардовском романе 1886 г. «Она», очевидно, повлияли на Эльфийский Дом и Лотлориэн (см. с. 118, «Земли под кружевом дерев»; с. 148, 154, «Бдение и стража»).

Толкин утверждал, что припоминает, как его мать Мэйбл рассказывала о дурном обращении с черным большинством Южной Африки, которое с тех пор его «особенно интересует». «Обращение с цветными повергает в ужас едва ли не всякого приезжего из Британии», – писал он Кристоферу [34]. Рассказы сына об Африке обостряли не покидавшее Толкина на протяжении всей жизни желание вновь ее увидеть, и он всегда хотел бы снова там оказаться.

Возможно, при помощи своих произведений ему удалось осуществить это желание. Новые главы «Властелина Колец», которые он высылал Кристоферу, описывали экзотические пейзажи Итилиэна – конечно, не сухой вельд, а местность, поросшую «елями, кедрами и кипарисами», теми же деревьями, которые его отец Артур выращивал в старом саду в Блумфонтейне [35]. Кроме того, именно в этих главах в поле зрения внезапно оказываются огромный слон и боевой отряд из Харада, с жаркого юга.

Боевой слон, или "Олифаунт", на средиземском манускрипте в представлении Джея Джонстоуна.

Толкина часто критикуют за упрощенную мораль и предполагаемый рacизм. И тем не менее, в разгар сцены нападения гондорцев на людей из Харада вражда и расовые различия исчезают в порыве сочувствия. Наблюдая смерть одного из «смуглых людей», Сэм Гэмджи полон жалости к врагу, который видится ему во многом похожим на него самого:

«Как звали этого человека, задавался вопросом хоббит, откуда он явился и точно ли сердце его было черно от злобы? Может, его опутали ложью или запугали, чтобы он вместе со всеми послушно отправился на север? Кто знает, может, сам он предпочел бы остаться дома и вести мирную жизнь? [36]»

Проявленная Сэмом проницательность прямо следует за тем, что Толкин писал сыну о расах.

Одновременно, автор продолжает придерживаться метода, применяемого на протяжении всей истории – изображать отдаленные места и населяющие их народы в соответствии с представлениями о них средневековых европейцев, а не такими, какими они являются на самом деле. Слон, или «Олифаунт», происходит напрямую из средневековых бестиариев. Лучше или хуже, люди Харада изображаются во многом такими, какими народы дальнего Юга и Востока представляли в раннесредневековых произведениях [37]. В черновиках «Властелина Колец» они называются Silharrows, что является модернизированной формой sigelhearwan, термина, используемого в древнеанглийском «Исходе» и других текстах для обозначения эфиопов. В 1930-е гг. Толкин опубликовал подробный анализ этого слова и его неясного происхождения. Возвращаясь к самому началу создания его мира, следует заметить, что sigelhearwan, вероятно, лежат в основе таинственного упоминания «Sun-dwellers» [солнечных жителей] на юге в самом раннем плане путешествий Эаренделя.

Том Шиппи полагает, что из этого древнего мира мог прорваться гораздо более смертоносный, совершенно безжалостный враг, описанный Толкином. Завершение толкиновского изучения слова sigelhearwan примечательно. Составленное из слов sigel «солнце» и hearwa, связанного с понятием «уголь, сажа», оно должно восходить ко временам язычества, когда германские народы ничего не знали об Африке. Первоначально оно не означало эфиопов, доказывает Толкин, вероятно, оно означало сынов Муспелля (демонических огненных великанов из скандинавской мифологии), «чье лицо было чернее сажи… глаза были как горящие угли» [38]. По словам Тома Шиппи, это «одарило Толкина Проклятьем Дурина, Балрогом» [39].

Примечания

• 23. Letters, no. 294 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
• 24. Letters, no. 142 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
• 25. Цит. по Garth, op. cit.
• 26. Letters, no. 131 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
• 27. Letters, no. 227 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
• 28. The War of the Ring, 229.
• 29. Judy Ann Ford, 'The White City: The Lord of the Rings as an Early Medieval Myth of the Restoration of the Roman Empire', Tolkien Studies vol. 2 (2005), 54.
• 30. Letters, no. 131 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
• 31. Lost Tales II, 262 [Книга утраченных сказаний, ч. 2. История Средизе-
  мья, т. 2. М.: АСТ, 2018].
• 32. Letters, no. 78 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
• 33. Letters, no. 71 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
• 34. Letters, no. 61 (18 апр. 1944) [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019]. Глава, в которой впервые появляется Итилиэн, заканчивающаяся нападением на харадрим, была написана между этой датой и 30 апреля.
• 35. Lord of the Rings, 650 [Властелин Колец / пер. М. Каменкович, В. Каррика, С. Степанова. М.: АСТ, 2015]. Как отмечает Кристофер Толкин (War of the Ring, 134), именно потребность описать то, как Сэм готовит кроликов, заставила его отца заняться исследованиями душистых растений Итилиэна. Заявления, что Толкин вдохновлялся местностью Хогзбэк в провинции Ист-Кейп в ЮАР (не следует путать с достопримечательностью в Суррее, упомянутой в примечании 18), безосновательны.
• 36. Lord of the Rings, 661 [Властелин Колец / пер. М. Каменкович, В. Каррика, С. Степанова. М.: АСТ, 2015].
• 37. См. Margaret Sinex, '"Monsterized Saracens", Tolkien's Haradrim, and Other Medieval Fantasy Products', Tolkien Studies, vol. 7, 2010; а также Brian McFadden, 'Fear of Difference, Fear of Death: The Sigelwara, Tolkien's Swertings, and Racial Difference', in Tolkien's Modern Middle Ages, ed. Jane Chance and Alfred K. Sievers (Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005), 156; и Jane Chance, 'Tolkien and the Other: Race and Gender in Middle Earth', op. cit.
• 38. Tolkien, 'Sigelwara Land', Medium Ævum, vol. 3, no. 2 (1934), 110 [пер. А. Белкиной, С. Лихачевой].
• 39. Tom Shippey, Author of the Century (London: HarperCollins, 2000), 86.

(с) Джон Гарт, "Миры Дж.Р.Р. Толкина. Реальный мир легендарного Средиземья". Перевод с английского К.С. Пирожкова.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!