- Первая часть статьи - Четыре Ветра I. Север.
- Третья часть статьи - Четыре Ветра III. Юг.
- Четвертая часть статьи - Четыре Ветра IV. Восток.
«Кельтский материал»
Толкиновский долг кельтскому Западу в течение долгого времени сильно недооценивался – по большей части из-за собственных комментариев писателя. Однажды он написал о «кельтском материале», что эти тексты «что осколки витража, собранные заново как попало… и впрямь “безумны”» [8]. В заметке для «Книги Утраченных Сказаний» говорится, что ирландцы и валлийцы знали об эльфах лишь «небылицы» [9].
Комментарий о «безумстве» был вспышкой возмущения уязвленного автора, произошедшей в 1937 г. как раз после того, как «Сильмариллион» и другие мифологические тексты были отвергнуты в качестве следующей за «Хоббитом» публикации. Рецензент издательства пожаловался, что эпические сказания и поэзия Толкина обладали «безумной, яркоглазой красотой, что ошеломляет любого англосакса, столкнувшегося с кельтским искусством» [10]. В более умиротворенном расположении духа Толкин говорил о кельтском материале иначе. И комментарий о «небылицах» был вовсе не подлинным мнением, а частью художественного творчества. Ведь для Толкина как филолога небылицы представляли собой поле его деятельности, а для него же как писателя-беллетриста – источник вдохновения. Его воображаемые древнеанглийские «правдивые предания о фэери» требовали разработки кельтского материала – и несомненно он занимался этим с большим удовольствием [11].
Еще в детстве он грезил о Британии Артура и Мерлина. В возрасте восьми-девяти лет Толкина очаровал валлийский язык, надписи на котором он видел на проезжающих угольных вагонах с заднего дворика дома 86 по Вестфилд-роуд, Кингз-Хит, Бирмингем, где Толкины жили около года. В одном из детских путешествий в Уэльс он заметил название «Ebbw», и «просто не мог удержаться. Вскоре я начал придумывать собственные языки» [12]. Став студентом Оксфордского университета, он углубился в валлийские легенды и филологию. В начале 1920-х гг. в университете Лидса помимо английского языка Толкин преподавал средневековый валлийский. Позже он провел экспертизу в области кельтской филологии для своих оксфордских коллег, оказав помощь государственным археологическим раскопкам в Лидни-парке в Глостершире (см. с. 188-189, Приложение). Его знаковая лекция об «Английском и валлийском» отражала важность валлийского языка для Англии, особенно для любимого им Западного Мидленда. На каникулах он ездил в Западные графства, Уэльс, Шотландию и Бретань. С 1949 г. Толкин часто посещал Ирландию, работая и отдыхая там (хотя это и было слишком поздно, чтобы оказать влияние на «Властелин Колец») [13].
В начале 1930-х Толкин напрямую адаптировал бретонскую легенду «Лэ об Аотру и Итрун» и долго работал над эпической «Гибелью Артура». В двух неоконченных романах, «Утраченном пути» (1937 г.) и «Записках клуба “Мнение”» он планировал открыто связать кельтские легенды со своим легендариумом. Но кельтские нити в свой узор он потихоньку вплетал с самого начала [14].
Чудеса Запада
Откровенно говоря, кельтские сказания о волшебных путешествиях еще чудеснее скандинавских. Из-за того, что эти истории продолжали развиваться в христианскую эпоху, Запад в их представлении содержит намеки на нечто вечное, далеко выходя за рамки языческой веры. Это особенно сочеталось с толкиновским взглядом на мир, в соответствии с которым Валар были ангельскими созданиями, ниспосланными на Землю единым истинным Богом. Самое известное из кельтских описаний чудесных плаваний, или имрамов («морское путешествие» по-ирландски), это «Плавание святого Брендана. Толкин пересказал его в стихотворении под названием «Смерть святого Брендана» (позже опубликованный под названием «Имрам»), вошедшем в «Записки клуба “Мнение”» так, что оно стало напоминать описание путешествия к придуманным им Бессмертным Землям с использованием кельтской терминологии (см. с. 66, 80-81, «Берег и море»).
Легенды о рае на западных островах можно обнаружить по всей Европе, но особенно часто – в кельтском мире, и поэты средневековой Ирландии легко побеждают в этом состязании. Встретившись с тайной казавшейся безбрежной Атлантики, они выдумали в общей сложности целый архипелаг блаженных островов, от Тир на Нога, «Страны вечной молодости», до Хи Бресала, «Счастливого острова». Толкин представлял эльфийский Одинокий остров Тол Эрессеа как первое зачарованное место, которое встречаешь, плывя на запад. Из валлийских и артуровских легенд он позаимствовал название Аваллон в качестве эльфийского имени Одинокого острова. Одинокий остров Толкин меняет местоположение, подобно некоторым островам ирландских легенд (см. с. 66, «Берег и море»). Разумеется, даже когда в его легендариуме используются заимствования из подобных преданий, они подаются как «истинный» источник последних.
Кельтская Фаэри
Толкиновские эльфы более всего напоминают Туата Де Дананн из ирландской мифологии, также известных как Эйс-Ши, или народ холмов. Они богоподобны и являются фэери; они прибыли в земли смертных из зачарованной страны за морем; они вновь исчезают за морем или селятся под землей.
Все это подходит и для нолдор, или номов, самого прославленного из рода эльфов, среди чудесных творений которых – священные, подобные драгоценным камням Сильмарили, и райский Лотлориэн. Подземные эльфийские твердыни Нарготронда, Менегрота и Мирквуда характеризуются теми же чертами, что и холмы сидов (см. с. 134-135, «Следы древности»). Если Толкину требовалось вдохновение в современном искусстве, он мог увидеть высоких, прекрасных и благородных персонажей на картине Джона Дункана «Всадники сидов» 1911 г.
«Кельты», – утверждает Марджори Бёрнс, – «были в меньшей степени склонны говорить о недостижимой дали, когда дело касалось домов их потусторонних существ». Она предполагает, что причиной этого был мягкий климат и пейзажи Британских островов [15]. Аналогичным образом, в большинство эльфийских владений у Толкина можно попасть, миновав естественные преграды – быстротечные реки, тенистые склоны, образованные деревьями арки – так что момент перехода почти незаметен.
Путника, оказавшегося там, гостеприимно встретят, развлекут и угостят. Подобно дому, описанному в ирландской истории о рождении Кухулина, Домик Утраченной игры на Тол Эрессеа (где Эриол слушает «утраченные сказания») выглядит маленьким, но чудесным образом вмещает множество гостей. Но смертные могут ощутить себя там, как в ловушке, подобно гномам в Мирквуде – или подобно Роберту Кирку, шотландскому писателю XVII в., автору книги «Тайное содружество эльфов, фавнов и фей», известного тем, что его утащили внутрь Кургана Фэери в Аберфойле.
Время в Фаэри течет странным образом. Оссиан вернулся из Тир на Нога, проведя там, казалось, три года, и обнаружил, что в Ирландии прошло триста лет. Покинув Лотлориэн, Сэм обнаруживает, что луна находится не в той фазе, что должна, «словно мы у эльфов и не гостили вовсе» [16].
Вратами в кельтскую Фаэри для самого Толкина стали истории о короле Артуре. Он предпринял доблестную попытку дистанцироваться от Артурианы, объявив ее слишком британской (а не английской), слишком явно христианской и «слишком уж обильной и фантастичной, слишком непоследовательной и слишком повторяющейся» [17]. И все же он использовал во «Властелине Колец» идею короля, который вернется, сфокусировал внимание на братстве, предпринимающем опасный квест, и завершил роман тем, что раненый герой отправляется для исцеления в Фаэри. Долгое время он называл Белерианд Броселиандом [Broseliand], напоминавшем Broceliande, зачарованный лес из артуровских сказаний (см. с. 78, «Берег и море»).
Даже сходство между Мордором и отомстившим Артуру Мордредом может быть не просто случайно. Как Мордор, так и бесспорно артуровский Аваллон, как указывает Дэвид Даган, присутствовали в отдельном коротком тексте, написанном в 1937 г. В то время Толкин еще надеялся завершить «Гибель Артура», в которой Мордред выступал как жаждущий власти тиран и разрушитель наподобие Саурона (см. с. 184, «Ремесло и промышленность»). Подавленный артуровский элемент «прорывается» в легендариум, утверждает Даган [18].
Другой Запад
Кроме кельтского, Толкин вдохновлялся и иным Западом – Америкой. В детстве лишь история о Британии Артура и Севере Сигурда казались ему более увлекательными, чем повести о «краснокожих индейцах» (так в ту эпоху было принято называть коренных американцев). «В этих историях были луки и стрелы… и странные языки, и отблески архаичного образа жизни, а главное – леса», – вспоминал он [19].
Даже беглое чтение «Песни о Гайавате» Генри Уордсворта Лонгфелло помогло Толкину осенью 1914 г. приблизиться к границам Средиземья. Конечно же он обратил внимание на уход Гайаваты на каноэ в «преддверие Заката», что во многом напоминает его собственного Эаренделя, улетающего на запад. Через несколько лет, изучая слово «вампум» для «Оксфордского словаря английского языка», Толкин отправился в Бодлианскую библиотеку, «чтобы прочесть “Гайавату”, а затем перейти к ранним описаниям алгонкинских языков и межрасовых контактов – военных, языковых и торговых – на восточном побережье С. Америки» [20]. Возможно, в какой-то момент он открыл для себя и главный источник Лонгфелло, «Изучение алгонкинов» Генри Роу Скулкрафта, или (как доказывает Роджер Эко-Хок) другие фольклорные сборники, такие как «Предания скиди-пауни» 1904 г. Описания мира природы у Лонгфелло и Толкина похожи своим анимизмом: реки одушевлены и деревья наделены речью. Отголоски «Гайаваты» можно наблюдать в Мертвых болотах и в Хитлуме (см. с. 102-103, 109, «Реки, озера и топи»), в Туманных горах и даже на вершине Таникветиль (см. с. 90, «Корни гор») [21].
Когда Толкину требовалось описать наиболее скрытные или удаленные культуры Средиземья, одним из эталонов была аборигенная Северная Америка – которую можно услышать в отдаленном бое барабанов в лесу Друадан (см. с. 116 врезка, «Земли под кружевом дерев») и увидеть в похожем на инуитов народе лоссот на замерзшем севере. Шиппи видит следы серии романов Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан» о Кожаном Чулке в путешествии по Великой Реке (см. с. 111, «Реки, озера и топи»), а также в Рохане – его прериях и всадниках, похожих на «облаченных в кольчуги сиу или шайеннов» [22]. Где бы лучник, знаток леса, ни подстрелил врага – в необъятных ли лесах Средиземья (см. с. 117, «Земли под кружевом дерев») или на берегах его великих рек – встретишь любовь к «лукам и стрелам». Эльфы, такие как Белег или Леголас, обладающие острым взором, слухом и обонянием, неслышной походкой, с их уважением к природе, представляются мне скорее ирокезами, чем Туата Де Дананн.
Примечания
- 8. Letters, no. 19 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
- 9. Lost Tales II, 290 [Книга утраченных сказаний, ч. 2. История Средизе-
мья, т. 2. М.: АСТ, 2018]. - 10. Letters, no. 19 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
- 11. Lost Tales II, 290 [Книга утраченных сказаний, ч. 2. История Средизе- мья, т. 2. М.: АСТ, 2018].
- 12. 'Tolkien Talking', Sunday Times, 27 November 1966. 9. Придумывать языки он начал до смерти матери, вероятно, в 8-9 лет (Reader's Guide, 631).
- 13. Заявления, что Буррен в графстве Клэр является источником вдохновения для средиземских пейзажей, безосновательны. Источником утверждения, что Толкин сказал, что чувствует исходящее от ирландской земли зло, является Джордж Сэйер, признававшийся, что порой испытывал сложности с пониманием быстрого и прерывистого бормотания своего друга. Сам Толкин писал, что он был "неизменно счастлив" в Ирландии (Reader's Guide, 729).
- 14. Сведениям о кельтских источниках Толкина я обязан Верлин Флигер, Димитре Фими, Маджори Бёрнс, Чарльзу Хаттару, Карлу Фелпстеду, Крис Суэнк, Дэвиду Дагану и Йоко Хемми.
- 15. Marjorie Burns, 53.
- 16. Lord of the Rings, 388 [Властелин Колец / пер. М. Каменкович, В. Каррика, С. Степанова. М.: АСТ, 2015]. О подлинном плане Толкина сделать Лориэн находящимся вне времени, см. Verlyn Flieger, A Question of Time: J. R. R. Tolkien's Road to Faёrie (Kent, Ohio: Kent State University Press), 89-107.
- 17. Letters, no. 131 [Письма / пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2019].
- 18. David Doughan, 'An Ethnically Cleansed Faery: Tolkien and the Matter of Britain', Mallorn no. 32 (1995), 23-24. Город Астолат, в котором жила трагическая героиня Элейна в "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори, возможно, стал источником формы слова Астулат на квенья (ок. 1931), означающего "Когтистый кряж" (Tolkien, Declension of Nouns, in Parma Eldalamberon, no. 21 (2013), ed. Christopher Gilson, Patrick H. Wynne and Arden R. Smith). Мэлори отождествляет Астолат с городом Гилфорд в Суррее, расположенном на живописном холмистом кряже под названием Хогз-Бэк.
- 19. On Fairy-Stories, 55 [Чудовища и критики / пер. С. Лихачевой и др. М.: АСТ, 2018].
- 20. Черновики к "Прощальному обращению", Толкиновский архив, Бодлианская библиотека.
- 21. Подробнее о Лонгфелло и Толкине см. в моей статье '"The road from adaptation to invention": How Tolkien came to the Brink of Middle-earth in 1914', Tolkien Studies, vol. 11 (2014), 18-21, 28-30, 32-35.
- 22. Shippey, 127 [Шиппи Т. Дорога в Средьземелье / пер. М. Ка-
менкович. М.: Лимбус Пресс, 2003].
(с) Джон Гарт, "Миры Дж.Р.Р. Толкина. Реальный мир легендарного Средиземья". Перевод с английского К.С. Пирожкова.
Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!