Даша даже шить научилась. Сначала – кукольные платьишки. Юленька так радовалась, когда они с Дашей одевали Варю или Машу в новое платье! Даша и сама радовалась, что так красиво получилось. И – вообще, скучно, если кукла в одном и том же платье! А Юленька однажды забралась к Даше на колени, обняла её… и задумчиво сказала:
- Я тоже хочу такое платье… как у Вари!
Даша растерялась… Но представила Юленьку, – с её косичками и тёмными глазками, – в таком вот платьице, как у куклы Вари… И решительно принялась за дело: купила нужную ткань… внимательно слушала объяснения Веры Павловны, методиста-технолога, как сделать выкройку… Казалось, этой премудростью просто невозможно овладеть. И Олег скептически посмеивался:
- А в «Детском мире» купить не пробовала?..
А они с Юленькой кроили… примеряли, переделывали… А потом Юленька стояла перед зеркалом. Как шло ей это светло-голубое платьице! Как шло к её косичкам-колосочкам, к тёмно-карим глазам! Малышка серьёзно заметила:
- У меня платье – красивее, чем у Вари.
Даша перевела дыхание. А потом оказалось, что у неё прямо способности… талант даже: шить детские платьишки. Теперь Дарья Андреевна чаще всего забегала в магазин «Ткани». Придирчиво рассматривала… подбирала, что больше подойдёт к Юленькиным косичкам и глазкам. К зиме научилась шить юбочки и крошечные блузочки, брючки и рубашечки…
Когда узнала, что Анька Дорошева беременна, совсем не удивилась… Даша, если честно, уже забыла свои мольбы о том, чтобы Анька забеременела и родила… забыла, как истово загадывала: родит Анька, – значит, и я… значит, и у меня получится!..
А теперь у неё была дочка Юленька… А Анька, – что ж, чудесно… Дай Бог, чтобы и у неё было это счастье, – вот такая доченька!.. А каменнобродская колдунья… Да ерунда всё это. Даша и не верила в эту Ларискину чушь… так, под настроение получилось… Столько времени потеряно зря!.. И… Анька… Анька ведь и правда, – сама тогда поскользнулась?!.. Ну, это же правда, – сама!!! Тот ведьмин чай… тогда не подействовал… почти не подействовал на Аньку. А то, что она в тот день сказала Аньке про взрыв в шахте… про Алёшку её… Но – поскользнулась же она сама!.. Девчонка не родившаяся так и снится, – иногда… Но это так несправедливо, – ведь Анька сама… А ведьма эта, Галина… что-то там говорила в последнюю их встречу… предупреждала, будто бы сны с девчонкой – это самое лёгкое, что её, Дашу, ждёт… А и правда: ну, снится, и снится! Мало ли, что может сниться!.. Приснилось, – и забыла… А колдунья ерунду несла: самое лёгкое… самое тяжёлое!.. Теперь у Даши есть Юленька… И Олег вернулся… И уже проходит январь, а в феврале будем ждать весну, и Даша купила красивый-красивый… весёлый такой, в васильках и ромашках, ситчик, – Юленьке сшить сарафанчик на лето… И там ещё одна ткань, – темноволосой девчонке всё к лицу!.. А Анька беременна… и уже дохаживает… и… ну её, ведьму эту!..
… Алексей весь январь почти не спал. Анюта ругалась: тебе же в шахту!.. Ну, как ты там будешь… с твоими шпурами-взрывами!..
В шахте Алексей был уверенным и спокойным, – как всегда. Шахта, забой, проходка – это неизменно давало силы, даже если ночью лишь дремал, прислушивался к Анюткиному дыханию… Только спускался в шахту, – всё оказывалось на месте: и сила, и внимательность, и спокойная уверенность. А дома ходил за Анютой по пятам… Кастрюлька для супа, в которую Анютка набрала воды, казалась ему просто угрожающе тяжёлой… Про картошку, лук, капусту из погреба речи вообще не было. А если Анюта собиралась вымыть полы, Алексей тут же выхватывал из её рук ведро с водой… и сам мыл полы. Анютку не пускал никуда, – вдруг таким суеверным стал: чтобы никто её не видел перед родами. Вообще-то, это Санька Данилин по секрету посоветовал… серьёзно так:
- Ты, Алёх, смотри… чтоб поменьше на людях была… чтоб не сглазил кто… Люди – они разные!
А Анютке так хотелось в садик сходить… Посмотреть, как ребята снежку радуются… Жалела Алёшку, – за его отчаянную строгость…
Проводила Алёшку в четвёртую… Хорошо всё же, что Алёшкины мать с отцом в эти дни не оставляли Анюту одну ночью. Владимир Степанович дремал на диване. И вдруг – будто толкнуло что-то:
- Дочка, Анюта!.. Что?.. Мать позвать?
Анюта за поясницу держалась… губы прикусывала:
- Маму… не надо тревожить… «Скорую» бы, бать…
… Серёга Морозов в неярком свете шахтёрской лампы присмотрелся к Алексею:
- Алёх?..
Алексей провёл ладонью по лицу… остался влажный след от угольной пыли.
- Да так… глаз вот… запорошило. – Разозлился: – Ну, тебя, Серёга!.. Иди вон… ну, вентиляцию проверь, что ли!.. Сейчас взрывать будем… а ты тут… с вопросами ко мне!
Алёшка сам только заметил, что плачет… Ну, как плачет, – шахтёры, вообще-то, не плачут… Так, правда, наверное, от пыли глаза заслезились. Глазастый Серёга, кум, даже в темноте проходки рассмотрел. Ладно, ему, инженеру, так и положено, – глазастым быть…
А Алёшке снилась девочка… Их с Анюткой крошечная девочка… Он-то и прилёг на полчаса, – Анюта уложила перед четвёртой сменой:
- Отдохни, Алёшенька! Ну, полежи хоть, – Анютка целовала его глаза… и он прикрыл их, и тут же словно закачался на каких-то счастливых крыльях… от того, что она держала его руку, склонялась к нему, целовала висок, потом губы… И увидел крошечную Анюту, что ушла тогда за белыми журавлями… Алёшка очень хотел, чтобы она вернулась!.. И понимал, что он просто задремал, и скоро вставать, и идти по скрипучему от мороза снегу к остановке, и в шахтном автобусе вспоминать этот сон… И – ни в коем случае не встревожить Анюту!
А девочка не вернулась… Но вместо неё к нему шли другие дети, мальчик и девочка… Алёшка вспомнил: как те, которых он видел у поселковой школы… первоклашки. Мальчишка тогда счастливо размахивал ранцем и звонко кричал:
- Анютка, на пруд сбегаем?..
Сон оборвался… И сейчас, в шахте, Алёшке так жалко было, что он не досмотрел… про мальчишку и девчонку, что держались за руки и шли к нему!.. И он вытирал слёзы грязным, в угольной пыли, кулаком… и уже не обращал внимания на кума Серёгу, который встревоженно… и – хорошо, молча! – посматривал на него в их темноте… Не досмотрел… а ему так хотелось, чтобы и крошечная девочка вернулась к нему… чтобы догнала этих мальчишку и девочку!.. Алексей знал, что они должны были быть вместе…
… Акушерка Татьяна Витальевна ласково и устало говорила:
- Ну, вот и хорошо!.. Вот ещё немного! – Рукавом вытирала лоб: – Да что ж ты такая… коза упрямая!.. Что ж ты губы в кровь-то искусала! Говорю тебе: крикни разочек! Соберись вот и крикни… чтоб твоему в шахте слышно было!
Вот этого Анютке меньше всего хотелось… Любую боль, только бы Алёшку не волновать… Он и так месяц не спит. Анюте очень хотелось закричать, – от совершенно несравнимой ни с чем боли… А вдруг Алёшка там, в шахте, почувствует, что ей так больно?.. А у него сегодня в проходке взрывные работы… и Алёшка всегда чувствует, если ей больно… Потом всё же сама не заметила, как закричала… А Татьяна Витальевна улыбалась:
- Вы с твоим Алексеем молодцы!.. Давай, отдохни… сил наберись. Ещё второго надо родить, ты ж знаешь… Смотри, мужик какой, весь в Дорошева твоего! Давай дочку рожать будем… или двоих мальчишек ждёте? А по мне, так брату сестра нужна. Давай, хорошая моя!..
Анютка знала, что двойняшки будут. Только не говорила Алексею: пусть счастье большим будет. Ей так хотелось сказать! Несколько раз, ночью, когда уже почти засыпала в Алёшкиных руках… и снова тянулась к его губам… шептала:
- Алёшенька!..
И сдерживалась: нет, пусть потом узнает!
… А когда Алёшка поцеловал её… и сказал:
- Анют!.. А я знал… что у нас сын будет… и дочка: они снились мне… когда я вчера перед сменой задремал… вот точно такие и снились, – дочка и сын! – Анюта улыбнулась и… заплакала: конечно, знал! Алёшка не мог не знать этого!
Алексей взял на руки малышку…
- Анюта, она у нас… Ксения Алексеевна. Ксюша… Ксения, – ласково и… красиво, да, Анют? – Алёшка гордился, что выбрал для дочери такое хорошее имя.
Анютка кивнула, счастливо прикрыла глаза:
- И к отчеству подходит – Алексеевна. А сыночка, Алёш… я уже Артёмом зову.
Алексей замер:
- А… как ты узнала, что я… Артёмом хотел назвать?.. Наше, шахтёрское имя, – Артём!
- Вот потому и знала!
Когда Анюту с малышами выписали из роддома, Алексей сам держал на руках сына и дочь. Отец, Владимир Степанович, протянул, было, руки, – помочь. Но Алёшка ещё бережнее прижал к себе малышей… и виновато взглянул на батю. Батя рассмеялся, подмигнул матери…
А к крыльцу уже подошли Соболевы. Петро Михайлович отчаянно оглядывался на Тосю… а потом передал жене огромный букет белых роз в бутонах… протянул руки к Алексею…
Анюта обняла мать… а его, отца, так и не видела… Алексей нахмурился… А Анюта с его родителями уже шли к машине.
…Даша торопилась в садик. Так хорошо, что переделала все дела, со всем справилась… и получилось вот пораньше с работы… Пока не стемнело, успеют с Юленькой на санках покататься… А в сумке – новая кукла… Дочка давно на неё смотрела.
В группе – новая воспитательница.
- А Юленьку забрали.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20
Часть 21 Часть 22 Часть 24 Часть 25 Часть 26
Навигация по каналу «Полевые цветы»