Смуглая и не очень чистая, растрёпанная дикарка была безупречна настолько, что Ирина Андреевна вот уже с минуту боялась сделать вдох, дабы не спугнуть видение.
— Ирина Андреевна, у меня получилось, смотрите! - крикнула через всю танцевальную студию Пославская, судорожно задирая ногу и пытаясь обхватить её пухлыми руками с грацией медведя.
Преподаватель отмахнулась от неё, даже не взглянув.
— Ага, молодец.
//Рассказ "Цыганочка"// 2 часть.
С жадным восхищением женщина не отрывалась от окна, за которым девочка-цыганка, не замечая ничего вокруг в приглушённых звуках музыки, с лёгкостью исполняла разучиваемые ими движения, только в совершенстве, так, как танцевал когда-то её великолепный маэстро, а сама Ирина Андреевна никогда не могла. Жжённая солнцем трава превращалась в золото от соприкосновения с грязными ногами дикарки, а всё, что было за нею в качестве фона тускнело и смазывалось. Не искрой, не огоньком, не пламенем, но пожаром во весь горизонт кружился танец Лилы - неважно, кто она, неважно, останется ли что-либо после такого самозабвения... Потому что останется, потому что, сама того не желая, она прожигала остывшую душу Ирины Андреевны до дыр.
Девочки с интересом выглядывали из-за спины преподавателя и не разделяли её немого восторга - цыганьё какое-то расплясалось, подумаешь! Когда Лила застыла в балетной позе экарте со вздёрнутой над головой ногой без какого-либо напряжения в теле, Ирина Андреевна бросилась к двери.
Завидев идущую к ней "белую" взрослую, Лила пустилась наутёк, словно её уличили в воровстве. "Девочка! Девочка, не убегай! Я только хотела узнать, где ты научилась так танцевать?" - кричала ей Ирина Андреевна, однако Лила продолжала нестись, не оборачиваясь, в сторону табора.
— А я её знаю, это Лила. Она Ванюшку, моего соседа, недавно пpoкляла, - сказала одна из девочек.
— Пфф! Ну и байки! - возмутилась Ирина Андреевна.
— Нет, это правда! За то, что Ваня не дал ей конфет, она сказала, что он больше ничего не сможет съесть, после этого Ваня сильно зaбoлел и чуть не yм*ep.
— Но ведь жив всё-таки?
— Жив. Мама Вани заставила Лилу снять пpoклятие, - со странным сожалением подтвердила девочка.
— Естественно! - саркастично согласилась Ирина Андреевна.
"Я этого так не оставлю! У девочки определённо незаурядный талант. Скорее всего, передо мной неогранённый бриллиант! Я разыщу её сегодня же." - импульсивно решила Ирина Андреевна.
Она пришла домой, в свою пустую комнатку. Ирине 40 лет, последние 5 из них она абсолютно одинока. Муж, убедившись, что Ирина не может иметь детей, ушёл к другой. Она не обижалась на него, она всё понимала. Вон как хорошо ему теперь - двое ребятишек бегают. Всё славно у него и слава Богу.
Лила... Лила... Как ей всегда хотелось называть про себя учениц дочерьми! Но все они были так бездарны, так ленивы и нескладны, что со временем любимая работа опостылела женщине и она всё делала без вдохновения, на автомате. А для кого стараться? Для этих? В них нет танца, нет песни. Но Лила!
Перед внутренним взором Ирины Андреевны замелькала череда успехов будущей непревзойдённой танцовщицы. Приглашения, сцены, ангажементы... Именно она, Ирина, взрастит и облагородит этот цветок! Иначе не может и быть, ведь в этой чумазой девчонке есть что-то нечеловеческое, колдовское! Увидев, что начинает смеркаться, не пообедав и забыв про ужин, Ирина Андреевна отправилась к цыганскому табору на поиски Лилы. Нельзя откладывать больше ни минуты!
Посреди табора горел костёр. Вечерело. Под гитару и бубны, балуясь, плясали дети, а внутри Лилы, сидящей на гладком полене, расширялся надлом. После случая с Ваней в ней закончилось детство. Сейчас она смотрела сквозь этих мелких бездумных созданий на огонь. Огонь - это танец, а танец - единственное, что не исчезло из Лилы вместе с детством. Языки пламени не отражались в её глазах, они въедались через сетчатку в мозг и ток, колючий, холодный ток вновь забегал по её телу. То, что невозможно контролировать, накатывало на Лилу и вот-вот грозилось открыться девочке против воли и согласия.
— Лила, зapaза! - услышала она над ухом привычное обращение матери и ощутила, как та сжала ей плечо костлявой рукой.
Лила даже не вздрогнула, не шевельнулась. Наваждение не отпускало её, ток резко усилился, множась мелкими щупальцами до самых кончиков пальцев. Лила зажмурилась.
— Тебя опять какая-то русская ищет! Или молдаванка, кто их разберёт. Снова что-то натворила?
Лила с усилием открыла глаза, в ушах зазвенело. Но что это? Пустое поле предстало её глазам! Ни матери рядом, вокруг вообще ни души... От костра жалкие остатки пепла, от фургонов - лишь чёрные смятые прямоугольники земли в окружении сухой травы. Тишина. Сонный посёлок как ни в чём не бывало стоял чуть поодаль. И холод. Пугающий, осенний холод владел пространством и землёй.
Лила встала. Что произошло? Где все? Слева от бывшего костра была лужа, в ней дрожала вода. Отчего? Ни ветра, ни дождя, а вода рябит. Лила подошла к ней: там, в разбитом отражении, она увидела свою мать, которая в привычной манере ругает кого-то, злится... На Лилу. Вот, вот лицо самой Лилы забрезжило будто над поверхностью воды! Она не слышит мать, она танцует на огромной сцене! Лила без раздумий ступила в лужу замёрзшей ногой и провалилась, и полетела вниз, накрепко закованная в обжигающий лёд...
— Лила, ты слышишь меня? Да заснула ты, что-ли? Ваш выход следующий, приготовься!
Гримёрка. Жёлтые лампочки обрамляют зеркало, а в нём - необыкновенная девушка: смуглая, с тонкими чёрными бровями, глаза горят огнём, как в лихорадке, и чёрные, цвета воронова крыла волосы переплетены цветами, а одна прядь, серебристая, проходит наискосок головы и теряется в высокой прическе.
Где она? Ах, да, точно! Ведь прошло 4 года, как она бросила табор и уехала из посёлка с Ириной Андреевной. Репетиции, выступления в ансамбле и признания сыпались на Лилу непрерывно, но стоило чуточку задремать, не говоря уже о полноценном сне, и Лила вновь и вновь оказывалась у истоков: в пустом поле, на старом пепелище костра между будущим и настоящим, на развилке со множеством дорог... Цыганские песни и звуки бубна ещё продолжали греметь у Лилы в ушах. Они звали её! Требовали назад! Где её табор, где мать с братьями?
Седая прядь в волосах вдруг зашевелилась и змейкой уползла прочь. Лила долго пренебрегала той силой, которой поделилась с ней Луна - девочка не последовала за ней, она свернула не туда, она дала тщеславию и пустоте изловить себя, запутать. И Луна ушла. В этот момент Лила остро осознала, что её место не здесь.
— Это не моя жизнь, - сказала Лила Ирине Андреевне, когда та поправляла ей платье.
— Что? Не поняла тебя.
— Зачем вы забрали меня из табора? Зачем влезли в мою жизнь?
— Но Лила, помилуй! Ты же была дикаркой, а теперь, глянь на себя: красавица, бриллиант!
— Нет! Теперь я пустышка!
Ирина Андреевна с тревогой потрогала лоб девушки.
— Да ты вся горишь!
Раздался предупреждающий звонок о выходе на сцену.
— Ты сможешь танцевать, Лила?
Лила ничего не ответила и вышла на сцену. Поехали. Среди всех участников ансамбля взгляды зрителей неизменно цепляются за неё. Раньше она никогда не смотрела на них, отдаваясь танцу. Сколько лиц! Лила чувствовала, что дрожит.
Но стойте! Кто там у самого выхода? Это её мать и старший брат, и какая-то старуха с ними! Старуха в чём-то убеждает их, разочарованно кивая седой головой на Лилу. Мать раздражается, сплёвывает с остервенением на паркетный пол и они разворачиваются к двери.
Ты с нами Лила или ты навсегда против нас?
Пульс миллионами молоточков застучал у Лилы в висках. "Судьба! Судьба! Судьба!" - выстукивал он звонко и упрямо.
— Мама! Подождите! - жалко вскрикивает Лила, но её голос теряется в звуках музыки.
Она спрыгивает со сцены и бежит к выходу. Танцовщицы, замешкавшись на мгновение, возобновляют движение, а зрители смотрят на Лилу, как на летящее мимо пpивидeние.
Сразу за дверью, у лестницы, не было ни души. Лила посмотрела вниз, свесившись с перил, и тут чья-то цепкая рука схватила её за запястье. Та старуха! Но где мама?
— Ты думала, это судьба за тобой пришла, да, детка? - вопрошает старуха и разражается жутким хохотом.
От её зловонного дыхания Лиле делается совсем дурно. Старуха сжимает тонкую ручку девочки до хруста в костях и притягивает юное лицо к своему носу, изypoдованному бородавками.
— Нет, милая, это не судьба! Это рок! - прохрипела старая ведьма и проворно спрыгнула вниз, за перилы, увлекая Лилу за собой.
"Не всякая судьба стучится в дверь.
Иная врывается без стука."
Анатолий Рас
Ставьте лайк, если понравился рассказ.