- Я ругаться с тобой пришла.
Ответила Настя Любе.
- Это в счёт чего интересно? Если разобраться, то я с тобой ругаться должна, а не ты со мной.
- Ну давай попробуй.
С усмешкой сказала Настя.
- И попробую, это из-за тебя, от меня муж уехал, и я теперь одна кукую. Из-за тебя он тогда на свадьбе напился, всё любовь свою к тебе забыть не может. Мы и в постели всегда втроём были, спал он со мной, а целовал да ласкал в мыслях своих тебя. Сколько ещё ты у меня поперёк дороги стоять будешь? Хоть бы ты сгинула проклятая.
От таких слов Настя поначалу растерялась, но потом быстро пришла в себя и отбрила Любку.
- А ты не забыла подруга, кто у кого жениха увёл, причём путём обмана. Ты не забыла, кто ко мне пришёл перед свадьбой и умолял свидетельницей быть. А что до того любит меня Виктор или нет, мне теперь заботы мало. Я его не люблю, и этим всё сказано. Ты сама себе на шею этот хомут повесила, вот теперь и тяни. А пришла я с тобой ругаться совсем по другому поводу. Ты почему за ребёнком не следишь, не стираешь Леночкины вещи, не купаешь её. И почему ты её бьёшь, у ребёнка синяки на теле, разве так можно. А вчера и вовсе отчебучила. Ты почему её не забрала из сада, ты хоть знаешь где твой ребёнок?
- Где, где, у бабки. Ну не забрала, некогда мне было, пока с работы пришла, пока перестирала, скотину уходила, уже темно было. Вот я и не пошла, подумала, что её к матери отправят, они так постоянно делают после того как Виктор на стройку уехал.
Ей было стыдно признаться, что она вчера полдня и ночь провела у Ирки Зайцевой и напилась как свинья. А про дочь она совсем забыла, и не вспомнила бы если бы не пришла Настя.
- Люб, какая бабка, ты что разве не знаешь, что мать твоя опять в больнице лежит, три дня назад скорая увезла.
Любка уставилась на Настю, не зная, что ответить.
- Да ты что, а отец мне ничего не сказал, а я и не знала. А Ленка тогда где ночевала, неужели в садике?
- У нас она ночевала, мы с Сашей её к себе вчера забрали. Люб у тебя дочь опять в грязном, ну как это называется, Витя ведь оставил тебе деньги, ты почему их не на ребёнка тратишь, а на выпивку. И ещё раз тебя спрашиваю, ты почему бьёшь девочку?
- Да не бью я её, один раз стукнула, чтобы не лезла куда не следует. А деньги, сколько он там оставил. Так ведь он ведь и Сашки оставил, вы то куда их дели, мне не отдали.
- То, что Витя Саше оставил, мы на эти деньги одежду ей купили. Себе не копейки не оставили не беспокойся.
- Вот зачем ей столько одежды, скажи? она ведь совсем маленькая, растёт быстро, через месяц другой всё мало будет, и куда потом девать вашу одежду, а я должна её кормить, на какие шиши спрашивается.
- Люба, не говори ерунды, тебе на всё должно хватать, Виктор Саше, перед отъездом сказал, что оставил тебе триста рублей. Тебе этого мало? Да плюс ещё ты ведь сама работаешь, и зарабатываешь, пускай немного, но сто рублей это тоже деньги. А ты я слышала всё на водку стала спускать, от Ирки не вылазишь. Смотри Люба, спиться не долго, а от пьяницы жены не только муж уйдёт, но и ребёнка забрать могут.
- Да не пью я, с чего ты это взяла, так иногда с усталости могу рюмку наливки выпить.
- Люб, ну ты мне то не ври, ты вот и сейчас с глубокого похмелья, думаешь я не чувствую, как от тебя перегаром несёт. Я думаю, что Леночке ни к чему тебя такой видеть, приходи в себя, потом заберёшь ребёнка, она пока всё это время пускай у нас побудет.
Любки только того и надо было, она с радостью согласилась. И забыла о существовании дочери на целый месяц. Правда к Ирке пока ходить поостереглась, боялась, что та растрезвонит о том, что Любка изменила Виктору с приезжим гостем. Но Ирка молчала, может потому что считала её своей подругой, а может просто не помнила, что было той ночью. А Любка тосковала без мужской ласки, годы замужества за Виктором, не дали ей ничего хорошего, и она решила наверстать упущенное. Связалась с кормачом, Генкой Пивоваровым, встречи у них проходили в маленькой комнатке рядом с лаборантской в которой работала Люба, пока их там не застукала Люда Скворцова. Она обо всём рассказала Генкиной жене. Таисия, недолго думая, пришла на ферму и надавала тумаков и мужу, и любовнице. Теперь ходила Любка на работу освещая себе путь фингалом под глазом. Когда все эти новости узнала выписавшаяся из больницы Варвара, её чуть снова не хватил сердечный приступ. Она понеслась к Любке, и начала отчитывать её.
- Любка, что ты творишь, от тебя мужик уехал, а она и в ус не дует, связалась не пойми с кем. Танька и так на тебя смотреть не хочет, а теперь и вовсе на порог не пустит. Говорила тебе дуре, рожать нужно было от Витьки, а теперь сиди и гадай, вернётся он или нет, да ещё один ли вернётся?
Любка на причитания матери стала отчаянно огрызаться.
- Да пропади он пропадом твой Витька, пошла за него, послушалась тебя. Это ты всё зудела, первый парень на деревне, выходи за него, будешь как сыр в масле кататься, Зацепины богатые, ни в чём нужды знать не будешь. Вот и сижу теперь одна, а годы уходят, я любить хочу, и чтобы меня любили. Я этим проклятым замужеством по рукам и ногам связана, да ещё Ленка, я ведь её тоже рожать не хотела, это ты настояла, чтобы я родила. Вот теперь и возись с ней сама, а я жить хочу.
- Любка, опомнись, вот что ты говоришь, я ведь как лучше хотела, да только если бы ты меня слушала и делала, то что я советую, то всё бы по-другому было. А ты же всё норовишь по-своему поступить, вот и маешься теперь. Да кстати, а где у тебя Леночка?
- У Насти с Сашкой в Зорино.
- Ты что сдурела, спихнула ребёнка к чужим людям.
- Они ей не чужие, Настя её крёстная.
- Дура ты набитая, иди и забирай ребёнка домой немедленно.
- Не пойду, не нужна она мне, глаза бы её не видели.
От таких слов дочери, Варвару прошиб холодный пот. Она пошла в Зорина, в дом Насти и Александра и забрала девочку. Леночка плакала и не хотела от них уходить, но бабушка потащила ревущего ребёнка к матери, которой она была не нужна.