В.К. Штокало
Главком очень любил и берёг лётный состав, поэтому смело докладывал о своих решениях министру, несмотря на его возможную негативную реакцию. Ради сохранения жизни людей он мог пожертвовать и своей должностью.
Павел Степанович, не раз смотревший смерти в глаза, жил и работал по принципу: «Все, что здесь происходит, – для начальства. А если я брошусь выполнять приказ и хоть один лётчик разобьётся, никогда себе этого не прощу» [49].
Справедливости ради отметим, что министры обороны (А.А. Гречко, а затем Д.Ф. Устинов) понимали и поддерживали в этом Павла Степановича. Он не только сам был принципиален в этом вопросе, но и добивался такого же подхода от других.
Вспоминает заслуженный военный лётчик Российской Федерации генерал-полковник авиации Анатолий Фёдорович Тарасенко (его рассказ о неоднократных встречах с главкомом размещён в «Незабываемых встречах…»): «В сентябре 1972 года пролётом на Дальний Восток главком совершил посадку в Алма-Ате и вместе с командующим Среднеазиатским военным округом на машинах прибыл на аэродром Николаевка. Командиру полка было вручено боевое распоряжение на приведение полка в полную боевую готовность с перебазированием двух эскадрилий на оперативный (грунтовый) аэродром Лепсы и нанесение одной эскадрильей удара на незнакомом полигоне. В дальнейшем всему полку нужно было быть в готовности поддерживать сухопутные войска.
Всё было, как всегда, – ожидаемо и в то же время внезапно. Создалась настоящая сумятица. Командир полка был возрастной, без академического образования. Павел Степанович подошёл на командном пункте ко мне (в то время заместителю командира полка) и, положив руку на плечо, тихо сказал: «Смотри внимательно. Самое главное – безопасность. Отвечаешь лично».
Задача была выполнена, лётчики вернулись на аэродром». Далее последовала уже известная во всех ВВС команда: «Глеб, часы» (так коротко по имени Павел Степанович обращался к своему помощнику – офицеру по особым поручениям Глебу Александровичу Краснопёрову), и за успешное выполнение стрельб лётный состав был награждён этими памятными именными подарками.
НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ С ГЛАВКОМОМ
Анатолий Фёдорович Тарасенко, генерал-полковник авиации, командующий 76 и 16-й воздушными армиями (май 1988 – декабрь 1993); начальник службы безопасности полётов авиации Вооружённых сил Российской Федерации (1994–2001)
Впервые я увидел Павла Степановича Кутахова осенью 1969 года, будучи слушателем ВВА имени Ю.А. Гагарина. Он приехал для знакомства с академией и посетил учебные корпуса, беседовал с преподавателями и слушателями. Это был молодой, красивый, высокий маршал авиации, Герой Советского Союза. По лицам сопровождающих было видно, что они слушали его с большим интересом. В 1970 году он присутствовал на выпуске из академии. Нам очень понравилось, что главком говорил не по бумажке, чётко поставил нам задачу и высказал свои пожелания о нашей дальнейшей работе в войсках.
Через год произошла ещё одна встреча на аэродроме Николаевка, на который только что перебазировался 149-й гвардейский полк истребителей-бомбардировщиков, куда я был направлен по выпуску из академии. В то время в связи с осложнением политической обстановки шло обустройство в авиационном отношении приграничных округов, в том числе вторично созданного в 1969 году Среднеазиатского военного округа (САВО). Формировались авиационные полки, строились аэродромы, склады, жилые и служебные городки, командные пункты, оперативные и скрытые аэродромы. Главком ВВС сам контролировал этот процесс. С этой целью он прибыл и в наш гарнизон. После осмотра аэродрома, служебного и жилого фонда, учебной базы в классе предварительной подготовки он подвёл итоги работы. В связи с тем, что полк только начал обустраиваться на новом аэродроме, недостатков было много, поэтому главком дал указания по их устранению командиру полка, не забыв при этом дипломатично напомнить командованию округа и воздушной армии, что без их помощи это сделать будет невозможно. Затем пообещал, что через год приедет проверять устранение недостатков, что и было им выполнено.
В 1974 году я был вызван в главкомат ВВС для прохождения собеседования в связи с назначением на должность командира полка. Получилось так, что беседа с главкомом должна была состояться 30 апреля. В этот день начиная с 9 часов в кабинет Павла Степановича Кутахова почти беспрерывным потоком входили и выходили из него генералы и офицеры главного штаба. Когда в районе 18 часов к нему вошёл заместитель министра авиационной промышленности, я подумал, что на меня уже времени не останется. Однако главком, несмотря на такой напряжённый день, не просто принял меня, но обстоятельно беседовал со мной порядка 50 минут. Он выслушал меня о прохождении службы, положении дел в полку по выполнению плана боевой подготовки, безопасности полётов и другим вопросам; немного рассказал о себе, о войнах, в которых он участвовал, о своей службе и в заключение огласил свои требования.
Особое внимание было уделено повышению уровня классности лётного состава (авиация должна быть всепогодной – такое основное требование), методике лётного обучения. Необходимо учить тому, что может пригодиться на войне, – считал главком. «Каждая ракета, бомба, снаряд – в цель» – это был его лозунг. Преодоление ПВО должно быть с вероятностью 0,95. Командир полка обязан постоянно быть на связи. Про себя сказал: «Я и в туалет без связи не хожу» (мобильных телефонов тогда не было). В работе командира полка также обратил особое внимание на знание документов, плановость и требовательность. Все его рекомендации пригодились мне и применялись на протяжении всей службы.
В октябре 1980 года мне выпала честь снова побывать в его кабинете. Я был вызван по случаю представления на должность командира дивизии. В это время Павел Степанович присутствовал на сессии Верховного Совета СССР, в перерыве заехал в штаб ВВС и, несмотря на дефицит времени, провёл со мной беседу. Это ещё раз подчёркивает его серьёзное отношение к работе с кадрами.
В начале 80-х годов началось интенсивное освоение управляемых средств поражения. К сожалению, шло оно не очень успешно. Мною (я был заместителем командующего по боевой подготовке) было предложено Алексею Семёновичу Горяинову доложить главкому о проблемах и попросить помочь нам специалистами от ВВС, 4 ЦБП и ПЛС и авиационной промышленности. Резолюция ГК ВВС была следующая: «Товарищ Горяинов, опирайтесь на свою могучую инженер[1]но-авиационную службу. К… доложить, что максимальное отклонение ракет Х-29 находится в пре[1]делах 10–15 м, корректируемых авиационных бомб – 40–50 м». Конечно, он поставил задачу в Главном штабе ВВС, у меня была информация об этом из отдела боевой подготовки, но главком заставил нас не ждать помощи, а работать.
Летом 1984 года в Монино под его руководством была проведена конференция по освоению УСП. Первым после доклада главного штурмана ВВС был заслушан я. Затем были выступления представителей от 4 ЦБП и ПЛС, 929 ГЛИЦ, некоторых объединений и авиационной промышленности. Меня поразило знание П.С. Кутаховым обстановки как с управляемыми бомбами и ракетами, так и с прицельно-навигационными комплексами.
Особое место в моей памяти занимает эпизод, произошедший в 1974 году. По случаю 30-летия освобождения Эстонии от фашистов на торжества как участник освобождения был приглашён член Военного совета ВВС генерал-полковник авиации И.М. Мороз. В дни празднования он посетил наш гарнизон, во время торжественного ужина предложил тост за П.С. Кутахова и выразил глубокую мысль: «Наверное, случайная волна выбросила нас с ним на поверхность, но это своевременная и правильная волна. Он сделает наши ВВС самыми могучими в мире». Дальнейшая жизнь доказала справедливость этих слов.
Продолжение смотри в книге «Главком П.С.Кутахов»
