-Поигрался, значит, и в кусты? Грязь из хаты твоей я вывезла, тебя отогрела, ублажила, приголубила, теперь, стало быть, не я нужна тебе стала? Думаешь, что кто-то дал тебе право так с людьми поступать? Смотри, Мишка, все мы под богом ходим, будет и тебе суд и земной, и небесный! Кобелем ты знатным всю жизнь был, ни одной юбки не пропускал, ни молодой, ни старой, а теперь все, откобелился, считай. Остаток жизни своей будешь жить , как пёс. Ничего кроме лая и ругани не будет у тебя больше, один в четырех стенах сидеть будешь, конуру свою охранять, и в доме тошно тебе будет, а далеко отойти не сможешь! Ты из хаты надолго не уйдешь, а дети твои и родня зайти надолго не смогут, не место в будке собачьей хорошим людям, ой не место....
-А ты не пугай меня, Машка, пуганый я, уж сколь я вашего бабского нытья в своей жизни слыхивал, а не боялся, и сейчас не забоюсь! Глянь-ка, ведьма нашлась! Не верю я в эту ерунду твою, потрепала языком, и будя, шагай-ка ты до хаты своей, недосуг мне с тобой болтать!
-Ну, Миша, прощевай, если что не так, не поминай лихом, да слова мои вспоминай!
-Иди ужо, блаженная!
***
Мишка- известный был ловелас да повеса, и не смотри, что виски седые, а все еще любому молодому фору даст. Пока с женой своей жил- ни одной юбки не пропускал, сколь-то слез жинка пролила, его ночами ожидаючи, сколь-то с бабами разбиралась, у которых супружник ночки проводил, а все одно бестолку Мишке и слезы, и разборки. От ить сделат морду-то виноватую, чуть-ли не слезу пускат, припадет на колени да прощение вымаливат, а Нинка- то, чай не каменна баба-то, покричит- покричит, да и прощат его, подлеца такого.
Даром-ли говорят, что сколь веревочке не виться, а конец- то будет, так и у Мишки вышло. Терпела Нина, терпела, да и её терпелке конец пришел. Собрала она пожитки свои, сыновей под руки, да подалась в город, с сестрице, лучшую жизнь искать. А ить и нашла она её, жисть-то хорошую! Ей, Ниночке, уж под 40 лет было, а ить вышла взамуж, нашла человека хорошего, верного да заботливого. Оне ить с мужем-то новым приезжали потом в деревню, но, Нинка-то расцвела прям, как дичка по весне, молодится стала, волосА выкрасила, ногти намазала, губы красным извазёкала, как эта, артиска-то така была, известная шибко, не помню, ка её там? Да и шут с ей, с артисткой-то. А Нинка и правда, красивая стала. Вон чё любовь с людями-то делат, правду сказывают, что когда бабу любят, она цветет.
Так вот, собрала Нинка мальчонок своих, да в город убёгла. Остался Мишка, стало быть, один в своей хате. Да он, однако, и не печалился даже, ему -то чё, кобелине? Там , у его в хате, сразу шалман собираться стал, и мужики, и бабы. Пьют, гуляют, развратничают! Все бабы деревенские , однако побывали там, у Мишки-то, со всеми покуролесил. Как вроде и не переживает о жене с сыном.
А тут, с мужиками Мишка поспорил, что любую бабу охмурит, хоть молодую, хоть старую, а мужик один, Николай, возьми, да и ляпни, мол, Машку- ведьму окрути, сроку тебе - месяц. А не получится, так вруном да балаболом на всю округу будешь!
Мишка взбеленился, глаза выпучил, мол, что это, сразу Машку- ведьму то? Других баб что- ли мало?
-Али испугался ты, Мишка, что Машку окрутить не сможешь? Не поддастся она чарам твоим кобелиным? Вот то-то же, не трепи языком, по чем зря!
-Кто испугался? Я? Да ни в жисть! Да только, Николай, никого попригожее выбрать не смог? Она же страшна, как моя жизнь! Окрутить-то я её окручу, да только, боюсь, что естество моё мужское и не шелохнется на неё.
-Значит , балабол ты, Мишка, привык с кем попало кувыркаться, в себя поверил, а Машка- она хоть и не красавица, да не от природы такая, а баба умная, и натуру твою кобелиную нутром почует, да на порог тебя не пустит.
-Это мы еще поглядим! А коли будет она со мной, так ты мне мотоцикл свой отдашь.
***
А ты знашь, мы даже и глазам своим не поверили, когда Мишку с Машкой вдвоем увидели. Идут, под ручку, Машка видно цветет вся, и не смотри, что шрам уродливый во все лицо.
Вскорости Машка и домой к Мишке захаживать начала, ты не подумай плохого, не за блудными делами, а так, по хозяйству помочь. Уж сколь грязи вывезла Машка из холостяцкого гнезда, и огород ему обиходила, и окошки покрасила, любо- дорого поглядеть.
А бабы- то наши так и ахнули, когда в одно утро Машка из Мишкино дома поутру вышла. Стала потихоньку пожитки перетаскивать, обустраиваться в Мишкиной хате, а тут слух- то по деревне прошел, что Мишка с Николаем поспорил на мотоцикл, что Машка с ним будет.
***
Вообще-то Машка ведьмой не была, и ведьминой дочкой и внучкой тоже не была. Не многие уже помнят, как Машка в их деревне появилась.
На краю деревни хата стояла, аккурат на отшибе, так в этой хатке бабка жила, Нюркой её кликали, Анной стало быть. Нелюдимая старуха была, угрюмая, неулыбчивая. Все травки собирала, отвары разные делала, людей лечила. Ото всюду к Нюрке люди ехали, всем помогала. Зла не творила, только болезни заговаривала, но люди- на то и люди,чтобы языками молоть, окрестили Нюрку ведьмой, так и повелось, что хатку эту десятой дорогой обходили, а уж коли припрёт нужда-то, так под покровом ночи да тайком бежали к Нюрке. Она, хоть и угрюмая была, а добрая, всем помогала. Кому ячмень заплевать, кому чирий на сучок перевести, детям малым грыжу загрызала, испуг лечила, да костоправом хорошим была, не чета нынешним-то, таких, как Нюрка, однако, больше и не осталось.
Скрутит, бывало, спину, так болезный к Нюрке на карачках приползет, мол, помоги, Нюрочка, спаси, убери болезнь окаянную. Затопит Нюра баню, уведет туда хворого, а из бани выходит новый человек, на своих ногах, румяный да здоровьем пышущий. Что уж она там, в баньке, с имя творила, мне не ведомо, не довелось там побывать, бог миловал, но говорят, что идти с ней было страшно. Так уж она все косточки выкручивала, мужики здоровые плакали, да пощады просили. И откуда только силы-то были? Росточка Нюрка маленького была, сухая вся, в чем душа держится- не понятно, а силища в руках недюжинная была, похлеще мужицкой.
Однажды в деревне мужик появился. Мужик, как мужик, только сверток пищащий в одеяле к себе прижимал. Спросил, как к Нюркиному дому попасть. Показали ему местные, куда идти, а сами встали, гадают, кака беда с дитём приключилась. Пока бабы сплетни собирали да новости придумывали, глядь, а мужичишко- то уж обратно шлепает, один, без свертка.
Видать, отмучился, сердешный. Не смогла Нюрка помочь, ой, горюшко-то какое! Дитё- то совсем крошка еще, что уж там с ним приключилось, им, деревенским, не ведомо...
Продолжение следует...
Непутевых всегда жальче. Рассказ из нескольких частей.
Кровь не водица. Неблагодарный младший брат.
С вами как всегда Язва Алтайская.
если понравился рассказ, ставьте лайки, и подписывайтесь на канал чтобы не пропустить следующую главу.
