Специфика исследований археологических находок такова, что возможность установления личности останков человека, обнаруженных в древнем или не очень захоронении, стремится к нулю. И все же бывают исключения. Причем, приносящие весьма интересный результат.
В 2018 году сотрудниками барнаульского музея «Город» по личным предметам, обнаруженным в захоронении начала ХХ века, была установлена личность погребенного человека и выявлены его родственные связи. Уже интригует, не так ли?
Территория основанного в 1772 году, соответствии с Указом правительствующего Сената, барнаульского Нагорного (Иоанно-Предтеченского) кладбища была в свое время разделена на несколько зон, соответствующих социальному статусу и материальному достатку умерших.
Исследуемое захоронение было выявлено в ходе проведения аварийных археологических работ в 2016 году в престижной, статусной северо-восточной части кладбища. В захоронении находились останки мужчины в возрасте 30-35 лет. На костяке – плохо сохранившиеся остатки форменного двубортного сюртука коричневого цвета с черным бархатным воротником. На правом борту сюртука укреплен т.н. «фрачник» – миниатюрная копия нагрудного знака об окончании высшего учебного заведения Российской империи.
Фрачник представлял собой позолоченный серебряный государственный герб России в окружении венка из дубовых и лавровых ветвей. К одежде знак крепился посредством винтового штифта с гайкой. Также в состав погребального инвентаря входили эмалевый серебряный медальон на серебряной же цепочке,
живописная нательная иконка в серебряном, некогда позолоченном, окладе
и золотое кольцо с выгравированной на внутренней поверхности датой «24 августа 1907 г.».
Медальон и иконка были посвящены святому благоверному князю Александру Невскому. Такое двойное повторение имени Александр позволило предположить, что и умерший при жизни носил именно это имя.
Простая форма кольца указывала на то, что оно могло быть только обручальным, а гравированная дата, в этом случае, могла быть датой венчания.
В том случае, если венчание происходило в Барнауле можно было установить, кто из Александров в этот день сочетался законным браком. Для этого следовало просмотреть метрические книги барнаульских церквей. И даже не всех, а только «статусных», центральных, у учетом нахождения останков именно в «престижной» части кладбища.
Наконец, знак об окончании высшего учебного заведения давал возможность определить и занимаемую при жизни должность. Тем более, что клейма на нем указывали на дату и время изготовления.
Клеймо пробирного мастера «ЯЛ» идентифицируется, как клеймо Якова Ляпунова – управляющего Санкт-Петербургским пробирным округом и лабораторией министерства финансов с 1898 по 1904 год. Удостоверительное клеймо с женской головой в кокошнике, обращенной влево использовалось с 1899 по 1908 гг. Таким образом, знак был изготовлен В Санкт-Петербурге не ранее 1899 и не позднее 1904 года.
Вот здесь-то и вкрался ошибочный вывод, чуть было не уведший исследование по ложному пути. Дело в том, что большинство нагрудных знаков об окончании императорского ВУЗа имели, помимо государственного герба, и дополнительную арматуру – символику, указывающую на профиль учебного заведения. Например, к знаку Горного института добавлялись перекрещенные кирка и молот. Института путей сообщения – якорь и топор. Военно-медицинского – чаша и две змеи и т.д.
Обнаруженный знак дополнительной профессиональной арматуры не имел. А значит соответствовал знаку выпускника Николаевской академии Генерального штаба. Представляете? Генштабист в Барнауле! Что бы ему тут делать в начале ХХ столетия, когда в городе был расквартирован только один запасный пехотный полк. Тем не менее, исследование изначально пошло именно по этому пути. Тем более, что небесным покровителем усопшего был именно князь-воин – Александр Невский. Среди более, чем 2000 выпускников Академии 311 носили имя Александр. Но ни один из них, насколько удалось установить, не имел в своей служебной деятельности отношения ни к Барнаулу, ни к Алтаю. Оказалось, что аналогичный по исполнению знак использовался еще и Санкт-Петербургским лесным институтом, который с 1833 года образовывался по примеру военно-учебных заведений. И указаний на профессиональную принадлежность не содержал.
Подтверждение принадлежности умершего к числу выпускников именно Лесного института нашлось в записи метрической книги барнаульской Одигитриевской церкви. Согласно записи о регистрации брака 24 августа 1907 года в церкви венчался «управляющий Салаирским имением Алтайского округа, ученый лесовод, титулярный советник Александр Германович Бартен» с дочерью управляющего Алтайским округом статского советника Ивана Андреевича Ульриха Марией Ивановной.
А в списке выпускников Лесного института 1898 года под номером 5 как раз значится «Бартенъ Александръ».
И в метрической книге барнаульского Петропавловского собора есть запись о смерти титулярного советника А.Г. Бартена от сыпного тифа в мае 1908 года. И о его погребении на территории барнаульского Иоанно-Предтеченского (Нагорного) кладбища.
Все, сошлись концы с концами! Кстати, на одном из интернет-аукционов нам даже удалось приобрести фотографию А.Г. Бартена, сделанную в барнаульском фотосалоне Борисова. С дарственной надписью своим тестю Ивану Андреевичу и теще Варваре Ивановне.
Но… Разве не интересно, с кем породнился ученый лесовод? Какова дальнейшая судьба его семьи? Конечно интересно! Да и исследование будет не полным, если ограничиться только установлением личности погребенного.
Так вот, оказалось, что молодая супруга титулярного советника Александра Бартена Мария Ивановна, как уже было сказано выше была дочерью начальника Алтайского округа статского советника И.А. Ульриха и его супруги Варвары Ивановны, которую местные чиновники за, скажем так, боевой характер за глаза именовали «Варварицей».
И приходилась Варвара Ивановна троюродной сестрой известному и многими любимому поэту Михаилу Юрьевичу Лермонтову. Который, в свою очередь, также отличался непростым характером.
Так что, обвенчавшись с Марией Ивановной, А.Г. Бартен породнился и с родом Лермонтовых (тавтология, конечно, но как еще сформулировать?).
К сожалению, ранняя кончина не позволила Бартену увидеть своего сына, родившегося в Барнауле 5 августа 1908 г., спустя почти 3 месяца после смерти отца. После революции вдова с малолетним сыном перебрались в Петроград (Ленинград), где Мария Ивановна преподавала иностранные языки в Ленинградских ВУЗах. А их сын Александр Александрович стал одним из основателей советского цирка, режиссером, сценаристом, писателем.
Автором ряда романов.
В звании старшего лейтенанта принимал участие в Великой Отечественной войне, был тяжело ранен, награжден медалью «За отвагу». Мария Ивановна скончалась в Ленинграде в 1956 году. Александр Александрович Бартэн (да, в послереволюционной грамматике буква «е» при написании фамилии была заменена на «э») умер в 1990 году. Похоронен рядом с матерью.
Вот интересно получается. Дальние родственники талантливого поэта и писателя Михаила Юрьевича Лермонтова также не были обделены литературным даром. Раз уж проявился он и в его четвероюродном (или пятиюродном?) внучатом племяннике А.А. Бартэне. Между прочим, и тетушка Александра Александровича, сестра его матери Анна Ивановна Ульрих (в замужестве - Бонди) тоже обладала литературным талантом. Зная несколько иностранных языков, она перевела на русский свыше 70 произведений западноевропейских авторов. А в 1941 году, в год 100-летия со дня смерти М.Ю. Лермонтова Институт литературы Академии наук СССР выдал ей официальное свидетельство о том, что через свою мать Варвару Ивановну она является внучатой племянницей в четвертой степени родства поэта.
Ну, и если уж прослеживать истоки литературной одаренности семьи Бартен-Ульрих-Лермонтовых, то следует отметить, что Михаил Юрьевич, как поэт преклонялся перед гением одного из последних романтиков Европы – поэта лорда Джорджа Гордона Байрона, не ведая, что род Лермонтовых (Лермант, Лерма) находится в дальнем родстве с родом Байрона!
Вот такая вот своеобразная сибирская Санта-Барбара.
Да, а предметы из захоронения, с помощью которых удалось определить личность погребенного и «размотать» этот клубочек, сегодня хранятся в фондах барнаульского музея «Город».
