"А между нами снег" 47 / 46 / начало
Настрой Павла не нравился Ярине.
«Кто же теперь защитит Лилю? Ни Миши, ни Ивана Григорьевича нет рядом. На Богдана тоже надежды нет. Породнился на свою голову Иван Григорьевич… И себя загубил, и Мишеньку моего…» — думала Ярина, оставляя Павла наедине с его мечтами.
Ярине хотелось отдохнуть, полежать немного. Всё сложнее было передвигаться. Сильная худоба и большой живот не давали полноценно быть на ногах как раньше. После пропажи Михаила, Ярина похудела ещё больше.
Ничего не осталось от прежней мамыньки. Руки как плети висели, иногда казалось, что Ярина разучилась ими пользоваться. От многолетней полноты руки, видимо, привыкли к прежнему положению. И Ярина ходила, оттопырив их в сторону, как будто под мышками что-то мешало ей.
Издалека она была похожа на букву «Ф». Лиля как-то заметила это сходство.
Когда ей было 10 лет, на уроке грамоты учитель советовал осмотреться и найти предметы, напоминающие буквы. Лиля искала, потом они вместе с Катей играли в такую игру.
Лиля проснулась ослабленной. Не сразу вспомнила, что приехал её брат.
Потянулась на кровати. И сразу тревожные мысли стали наполнять голову. Столько всего навалилось сразу. Нужно было работать с документами.
После выхода декрета об отмене крепостного права начались волнения среди крестьян в отцовском имении. После того, как Родион Орловский забрал на своё попечение всех породистых жеребцов, конюшни стали заброшенными. Оставшиеся лошади пали от эпидемии.
Крестьяне бунтовали из-за того, что сама отмена их неволи не являлась таковой. Платить барину выкуп больше десяти лет никто не хотел.
Беглых крестьян возвращали, наказывали, особо буйных отправляли на каторгу.
Управляющий отцовским имением, самостоятельно выбравший себя таким на время отсутствия хозяина или иного лица, молодой паренёк не справлялся с гневом слуг. Ему угрожали.
Постепенно всё уладилось, но недовольство осталось. Некоторым крестьянам, имевшим накопления, удалось сразу заплатить выкуп, но отправиться в свободное плавание они не могли.
Покровское волнения не сильно затронули. Накоплений там ни у кого не было. Да и условия выхода из крепостного права растягивались на несколько лет.
Только Ярина могла уйти. И она приняла такое решение. Но всё не решалась рассказать об этом Лиле. И оставлять её одну боялась, и оставаться не хотелось. Радовалась тому, что её ребёнок родится свободным. А идти было некуда. Но Ярина надеялась, что Бог ей поможет.
Ярина никогда не видела брата Ивана Григорьевича. Ей иногда казалось, что никакого брата не существует, что Иван Григорьевич с умыслом так сказал, чтобы запутать следы. А увидеться с дочерью очень хотелось.
Попав в сложную ситуацию Лиле и впрямь не к кому было обратиться. Родители её матери Лилю не любили.
Когда-то она, будучи трёхлетней малышкой, забралась на шкаф и разбила самое дорогое блюдо, подаренное деду самим царём.
Был страшный скандал, после которого путь Лиле в имение родителей Настасьи был закрыт. В основном туда ездила только мать, иногда отец. Там Настасья и закончила своё существование.
Лиля нашла в себе силы подняться с кровати. Привела себя в порядок. Спустилась вниз. Павел спал в отцовском кресле. Лиля подошла к нему, дотронулась до его плеча, тот вздрогнул, открыл глаза.
— Это кресло папеньки, пересядь, пожалуйста, в другое место, — попросила Лиля.
— И не подумаю, старика уже нет. И что? Оно будет стоять просто так? — запротестовал Павел.
— Немедленно встань, — Лиля говорила уже громче.
Павел привстал, а потом опять вернулся назад.
— Я по праву как старший наследник могу тут делать всё, что хочу, — протараторил он.
— Ты лишён наследства, Павел. Я ничего не могу изменить. Покровское могу отдать тебе только тогда, когда решу все отцовские вопросы и найду себе место для жизни. Ты можешь оставаться тут. Я выделю тебе комнату. Мне тут одной не по себе. Останешься?
Павел вскочил с кресла:
— Ты себе ищешь собеседника, чтобы не скучать, а мне жить негде.
— Я же говорю, живи тут, — ответила Лиля, не понимая, почему Павел так взбешен.
— Я должен быть хозяином того места, где живу, подачки твои принимать не собираюсь. Знаешь, сестрёнка, тебе и так досталось всё, что было у отца. Я вроде как в богатой семье родился, а голодаю, как холоп.
— Я накормлю тебя, Павел, успокойся. Я тебя не выгоняю, — Лиля продолжала говорить спокойно.
— Ты не понимаешь! — Павел продолжал спорить. — Я не хочу жить с тобой. У тебя есть муж, вот к нему и возвращайся. И если ты меня любишь, то оставишь тут всё для меня.
— Я не могу, — ответила Лиля, — мне сейчас некуда идти, а в отцовский дом я не хочу.
Павел как-то резко успокоился. Улыбнулся. Понял, что ни к чему хорошему его возмущений не приведут и кивнул:
— Уговорила…
— Ты можешь найти себе тут занятие по душе. Например, займись садом, — предложила Лиля.
— О, сестрёнка, мне для начала нужен будет отдых. Я вынужден был работать, чтобы снимать квартиру. Я скудно питался, — Павел говорил жалобно, он даже согнулся для образа, руки затряслись у него.
Лиля смотрела на брата и понимала, что он играет. Играет её чувствами и эмоциями. Она как-то резко вспомнила о совете отца изучать глаза собеседника. Из Павла получился бы хороший актёр.
Он обессилено опустился в отцовское кресло, откинул голову назад, закатил глаза и прошептал:
— Ярина уже не та… Даже поесть мне не предложила. Сестрёнка, ты же не оставишь меня умирать с голоду?
— Не оставлю, — сквозь зубы прошептала Лиля, начиная раздражаться от чрезмерной наигранности Павла. — Ярина, Ярина…
Лиля громко звала мамыньку.
За ужином сидели молча. Павел ел прекрасно приготовленную еду, но всё критиковал.
Лилю это раздражало.
— Я, как только ты съедешь отсюда, Лилечка, — сказал Павел после ужина, — всех отправлю с тобой. Буду подбирать по своему нраву слуг. У тебя тут всё неправильно. Где это видано, чтобы кормилица сидела за одним столом с хозяином?
Ярина тотчас встала и быстро вышла из комнаты.
— Вернись, Ярина, — крикнула ей вслед Лиля, — здесь я решаю, кому сидеть за столом. А ты, Павел, помни, что ты тут гость. Не стоит брать на себя многое. Займись садом, скоро весна. Иначе останешься ты ни с чем.
Ярина вернулась к столу. Встала рядом со стулом, на котором сидела, и нервно теребила рукав.
— Иди, Ярина, — сказала Лиля, — но больше так не поступай. Только я могу указывать тебе…
Ярина кивнула и опять вышла.
Потом вокруг стола засуетились другие слуги, посудомойки.
Павел опять занял отцовское кресло.
Сил с ним спорить уже не было. Лиля дала указания подготовить комнату брату и отправилась к себе.
Наутро её разбудил шум и чьи-то восторженные голоса. Она спустилась вниз и увидела Марию Савишну.
Лиля не успела опомниться, как в гостиную влетела Ольга. Сестра Богдана поозиралась по сторонам, заметила Лилю и бросилась к ней. Прижала к себе так, что Лиля еле вырвалась. Ей захотелось отдышаться. Она присела на ступеньки лестницы.
— Лилечка, Лилечка, — тараторила, присевшая рядом Ольга, — мы в Париж, в Париж…
Продолжение тут
Другие мои рассказы по главам здесь