С большим удовольствием хочу вам рассказать о хореографе Хансе ван Манене. Он родился в Голландии, в полунемецкой семье. Когда его семья переехала в Амстердам, они поселились в районе художников, недалеко от того места, где находилась хореографическая школа.
Очень часто он бегал смотреть в окно, наблюдая за воспитанниками балетной школы, хотя самому в юности не довелось учиться балету. Уже когда он был зрелым юношей, в Амстердам приехала Соня Гаскелл со своей труппой. Он пришел к ней на просмотр, так как мечтал танцевать.
Поэтому лишь в возрасте 18 лет он начал изучать балетное искусство. Конечно, это очень поздно, и педагоги понимали, что выучиться танцу почти не возможно. Но юноша так хотел быть артистом балета, что уже через год, проработав с Соней Гаскелл, Ханс попал в труппу Нидерландского королевского балета. Поработав сначала там, потом в Париже с Роланом Пети и еще в нескольких европейских труппах, он вернулся в Амстердам, поступил опять на службу в Нидерландский королевский балет, где со временем стал ставить свои спектакли.
Основой творчества Ханса ван Манена является бессюжетный спектакль. Он большой поклонник творчества Джорджа Баланчина и считает, что красота движения и эмоциональность, это уже главная тема любого спектакля.
У ван Манена очень много балетов, и они своего рода повторение творческого поиска Баланчина. Это очень красивые спектакли на самые разные темы. Прежде всего это взаимоотношения женщины и мужчины. И в зависимости возраста, в котором он ставил свой спектакль, и в зависимости от того эмоционального состояния, в котором он приступал к работе, ван Манен преподносит свое видение этих отношений.
Хочу вам рассказать о спектакле «Вариации на тему Франка Бриджа» на музыку Бенджамина Бриттена. Любителям Большого театра этот спектакль должен быть хорошо знаком, потому что в 2016 году его ставили на сцене Большого, где его замечательно исполняли Екатерина Шипулина и Денис Родькин.
Этот балет тоже подчеркивает главную тему поиска Ханса ван Манена – это взаимоотношения женщины и мужчины, красоту тела, красоту движения и настроение.
Большой успех сопутствовал Екатерине Шипулиной и Денису Родькину при работе над этими вариациями. Это была очень интересная работа, несмотря на то, что там было много дуэтов. Красота Дениса и эмоциональность Екатерины очень хорошо легли на их индивидуальность.
Дело в том, что любой человек, который приступает к хореографии, должен еще соответствовать тому визуальному ряду, который закладывает балетмейстер.
Часто, сталкиваясь с бессюжетной хореографией, мне доводилось наблюдать, как западным балетмейстерам было очень сложно работать с русскими танцовщиками. Потому что мы приучены все осмыслить, приучены нести какую-то идею, что-то сыграть. А вот просто бессюжетно что-либо танцевать мы не очень можем. Когда мы начинаем бессюжетно исполнять, то получается очень сухо и не интересно. Если ты не попадаешь в визуальный идеал балетмейстера, то ничего не выйдет. Поэтому красота Родькина сыграла очень большую роль.
Дело в том, что Ханс ван Манен всегда подбирает очень красивых людей и юноши у него всегда хорошо сложены. И если нет идеальной фигуры, нет идеальной внешности, смотреть это становится невыносимо. К сожалению, похвастаться этим могут очень немногие исполнители не только в России, но и вообще в мире.
Мне не довелось исполнять эту хореографию, но в 1985 году на конкурсе в Советском Союзе появились участники из Европы, которые танцевали отрывок из спектакля Ханса ван Манена. Тогда в СССР, это произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Второй тур, где была представлена современная хореография, всегда проходил очень скучно. Очень редко бывало так, что кто-то из исполнителей танцевал какие-то шедевры. Конечно, поклонники балета, которые помнят конкурс 69-го года, 73-го и чуть позже, где были представлены работы таких мастеров, как Ролан Пети и Морис Бежар, – для них это было своего рода откровение.
И вот в 1985 году я очень хорошо помню себя в зале. Мне было немного лет, но впечатления были необыкновенными, потому что это очень сильно отличалось от того, что было представлено другими исполнителями, особенно советскими. Все-таки у нас еще была такая тенденция в хореографии, чтобы был сюжет. Чтобы, если это дуэт, то обязательно был привязан к серьезному произведению. А тут на сцене стоял рояль, было два человека достаточно легко одетых и просто были чувства и взаимоотношения.
Я помню, что это производило какое-то непередаваемое впечатление, и на протяжении многих лет, сталкиваясь с записью того 1985 года, я всегда возвращаюсь в состояние эйфории и восторга, которые мне довелось испытать будучи десятилетним мальчиком в зале Большого театра.
