Моему сыну 12 лет и последние три года мы работаем с психологами. Специалистов я всегда выбираю аккуратно, обдуманно, перелопатив горы отзывов. Расскажу про некоторые инсайты, которые я узнала за это время. Вдруг что-то будет новым и ценным и для вас.
Кто эти специалисты и зачем они нам были нужны? За три года их было пятеро. Имён называть не буду, так как это не рекламы пост.
Началось всё с травли (описана на моём канале в 10 частях), поэтому первым специалистом была психолог-сказкотерапевт, которая специализировалась на травле. С ней мы встречались несколько раз летом после ухода из класса, в котором травля случилась.
Потом два года психологи как-то не требовались. А в этом учебном году мы познакомились аж с четырьмя.
Сын осенью перестал учиться, начал дерзить, налицо был подростковый кризис. Как говорится, наличие подростка — симптом семьи. Мы несколько раз встретились с известным кризисным психологом.
Дальше она заподозрила, что есть необходимость пройти диагностику у нейропсихолога, дала контакты лучшего в Москве.
Диагностика показала, что, действительно, есть вопросы к коре головного мозга, но тот крутой специалист, которая диагностировала, работает слишком далеко от нас, она помогла найти свою ученицу близко к нашему дому.
Весной у сына случился конфликт в классе, который из-за травли трёхлетней давности стал причиной ретравматизации. Там, где другой ребёнок попереживал бы пару дней и забыл, мой сын практически впал в депрессию, снова вернулись тики, которые были во время травли три года назад. Стало понятно, что нужно работать с внутренней природной тревожностью (откуда она возникла, я писала тут), иначе при любой дискомфортной ситуации будет происходить такой вот откат назад. Нейропсихолог помогла нам найти психоаналитика, который работает с сыном и раз в месяц встречается с нами, родителями.
Надо сказать, что сейчас всё наладилось. Примерно через три месяца дала результаты работа с нейропсихологом, а результаты психоанализа были очевидны уже через месяц. Наш сын сейчас и полгода назад — это два совершенно разных ребёнка. Ушли семейные конфликты и вообще жить стало проще и счастливее. Дом больше не поле боя.
Сейчас сын продолжает встречаться раз в неделю с этими двумя специалистами (нейропсихолог и психоаналитик). Это его личное решение, ему нравятся эти встречи, и он в восторге от того, что можно, оказывается, «хакнуть» мозг, регулировать своё состояние, мировосприятие.
Не вдаваясь в детали переживаний моего сына, так как я не имею права это раскрывать, поделюсь некоторыми лайфхаками про детей, про работу с психологами, которые мы попробовали на себе.
1. Сторителлинг работает
Работа со сказкотерапевтом была настолько эффективна, что с тех пор я все истории (кино, мультики, книги) использую осознанно. Мы что-то вместе смотрим или читаем, а потом обсуждаем, какие возникли мысли, было ли у сына в жизни что-то подобное, почему герои поступили именно так, а как бы поступили мы. Сейчас стали модными форматы киноклубов или книжных клубов, вот у нас дома такой мини-клуб. И даже если сын смотрит или читает что-то один, он всегда сам рассказывает и уже автоматически включает рефлексию и рассуждает про мотивы, причинно-следственные связи.
2. С детьми только очно
Вы же встречали, наверное, психологов, которые оказывают услуги онлайн? Или даже такие консультации, в которых с ребёнком общается мульт-герой или аватар? Вот этого лучше не делать. Дело в том, что сейчас дети живут в гибридном мире, реальная и виртуальная реальности слились и плохо разграничиваются. Если консультация идёт онлайн, не глаза в глаза, для детского восприятия это продолжение виртуального мира, даже когда на экране живой человек, осознанности пока не хватает, и ребёнку сложно перенести новые установки в реальную жизнь. Мульт-психолога или аватара использовать можно, если после консультации кто-то живой вместе с ребёнком это обсудит.
3. Проблемы с корой есть у многих, и это не страшно
Вот я написала выше, что после диагностики нашего сына стало понятно, что есть вопросы к лобной коре головного мозга. Но! Надо понимать, что они есть применимо у 80% человечества ))) Что это значит? Вот конкретно на примере моего ребёнка. Мозг — это компьютер. Есть мозжечок, это «движок». Есть задняя кора, туда мы складываем программы и файлы, другими словами, это интеллект, развитие, всё то, что смогли вложить родители, школа. И есть лобная кора, она отвечает за мотивацию, самоконтроль, регуляцию, умение расставить приоритеты, выстроить границы, это своего рода операционная система. Она даётся от природы. Какие бы файлы и программы родители не складывали в ребёнка, «операционка» может это не тянуть. Вот у Ярослава был ровно такой случай. С переходом в пятый класс ушёл комфорт (куча учителей, нужно ходить из класса в класс, новые дети, усложнилась программа), «операционка» была неспособна всё это обработать.
Сын перестал успевать делать уроки. Приходил из школы, садился за телефон, а пока до уроков дойдёт, тут уже и спать пора. Он никак не мог спланировать свой вечер, сделать сначала обязательное, потом развлекательное. Думать наперёд, прогнозировать кучу проблем в будущем, если в моменте запустить учёбу, не получалось. Мы ругались, сын бунтовал, мы отбирали телефон. А он просто не мог иначе.
Когда я успела расстроиться, нейропсихолог, которая провела диагностику и выдала мне этот вердикт, меня успокоила: «Поверьте, так живёт большинство взрослых, не только детей. Вы не входите в это большинство, а ваш сын входит. Ну, вспомните своих родственников, подчинённых. У вас же наверняка постоянно возникают вопросы — ну как так, почему нельзя было всё предусмотреть? ну что стоит взять себя в руки? ну почему нельзя планировать? ну что стоит себя заставить заниматься спортом? И тд. (Да, это мои любимые вопросы!!!) Вот это всё лобная кора. Но есть и хорошие новости. Нейропсихология — это реальный способ всё апгрейдить».
Она оказалась права, уже через три месяца сын жонглировал задачами, и наличие телефона не мешало, и нам лезть в процесс обучения больше не приходилось.
4. Принятие — наше всё
Это аксиома, Отче наш, банальность. Про это говорят из каждого утюга, и я была уверена, что с принятием детей у меня всё отлично. Как бы не так. Одно дело видеть какие-то особенности в ребёнке с рождения и принимать их. Мой сын, например, очень чувствительный и тревожный. Совсем другое дело, когда он был обычным ребёнком, здоровым, весёлым, более-менее спокойным. И вдруг в считаные дни он начинает дёргаться, его одолевают навязчивые движения. Зрелище не для слабонервных. И вот это принять было сложно. Я прекрасно понимала, что нужно подождать, что психоаналитик поможет, и всё это уйдёт, но всё равно постоянно ловила себя на едва не вылетевших словах: «Ну сколько можно? Перестань! Хватит дёргаться! На нас люди смотрят!» А критично было этого не говорить.
Я очень старалась. Потом поняла, что главная неправильная мысль в моей голове — надо подождать, всё изменится. Это неверно. Верно думать, что даже, если не изменится, я люблю и принимаю, и ждать ничего не нужно, это создаёт только лишнее давление ожиданий от ребёнка. И вот когда я перестала жить сроками (когда же это кончится) и расслабилась, как-то незаметно само собой всё и закончилось. Ну не совсем само собой, конечно, благодаря психоанализу, но всё закончилось довольно быстро.
5. Слишком хорошие родители — тоже тяжкое бремя
Да, именно так. О такой странной закономерности мне рассказал психоаналитик сына. Когда случились тики в этом году, причиной была не только ретравматизация, но и тот факт, что у нашего сына «слишком хорошие» родители. Ребёнок не может справиться с эмоциями (в нашем случае триггером стал конфликт в классе), его одолевают навязчивые движения. Он злится на себя, на ситуацию. Но не показывает злость, так как боится этим расстроить родителей. Злиться же вроде бы не на что и не на кого, только на себя. Аутоагрессия приводит к тому, что тики усиливаются. Это был единственный способ выплеснуть не выплеснутое. При этом у нас в семье нет и никогда не было запрета на эмоции. Никогда в жизни никто не произносил пресловутого «не реви, ты же мужик, мальчики не плачут, чего ты орёшь, нельзя злиться».
И тем не менее как объяснил психоаналитик, ребёнок понимал, что его родители очень его любят и очень для него стараются, поэтому злость не показывал. В апреле мы просто одним днём купили билеты на Кубу, одно из немногих открытых мест. И поехали туда «отдыхать ребёнка». Конечно же, на вопрос, почему мы так резко куда-то едем, не собирались же, мы ответили, что едем ради сына, чтобы он там отдохнул, отвлёкся. Поездка стала кошмаром. Тики усилились, ребёнок был в отчаянии, мы просто иногда не могли по часу выйти из гостиницы.
Психоаналитик объяснил, что это как раз сработал эффект «слишком хороших» родителей. Сын, понимая, что поехали ради него, решил, что, значит, надо стараться быть хорошим. Раз его привезли отвлечься, значит, ждут результата, то есть с тиками надо прекращать. А когда выдавливаешь из себя что-то, как известно, получается только хуже.
«А что же надо было делать? Не ехать? Не отвечать, почему поехали?» Ответ был следующим: «Нет, это не что-то, чего можно было бы избежать. Не нужно врать, скрывать. Срочно становиться плохими родителями тоже нет нужды. Вы сделали как лучше, вы честно об этом сказали. Речь не про то, что вы поступили неправильно, а просто про то, что теперь вы знаете, почему всё было так, как было. Можно смотреть на это философски, из роли наблюдателя и не расстраиваться ещё больше. Просто знайте, что даже „хорошесть“ родителей может усугублять аутоагрессию. Моя задача — научить мальчика проявлять эмоции. Ваша — просто спокойно на все эмоции реагировать». Уже через неделю сын научился злиться, мы даже видели ярость. И тихо этому радовались. Для нас это означало, что он взрослеет, освобождается от каких-то внутренних оков, развивается.
6. Познание личных границ — тонкая дипломатическая игра
Про то, что ребёнок должен научиться отстаивать свои границы, как и про принятие, уже существуют тома книг и горы лекций. Однако у меня, казалось бы, прокачанной мамы, возникли вопросы. Как только сын познал, что такое злиться, выражать любые свои эмоции, его путь самопознания вместе с психоаналитиком ожидаемо привёл и к ощупыванию своих границ. Он начал проверять, где кончается его воля, его тело, его решения. Он совершенно избавился уже от тиков. И начал спорить. Нет, он спорил и раньше. Но мы всегда уважали его мнение. Не хочу больше ходить на теннис — А чем бы ты его заменил? — Буду ходить в бассейн — Ок. Не буду участвовать в олимпиаде, хоть учитель и настаивает — Ок. Не надену эти штаны, надену другие — Ок.
А тут начал спорить со святая святых, с гигиеной, здоровьем. Не буду пользоваться антиперспирантом, пусть меня принимают таким, какой есть. Не буду чистить зубы после каждого приёма пищи (он проходит ортодонтическое лечение, и чистить после каждой еды критично, так как если одевать капу на нечищеные зубы, кариес обеспечен, и, надо сказать, один зуб мы таким образом уже запломбировали). Ну и так далее.
На очередной встрече психоаналитика и нас, родителей, я задала вопрос: «Как же мне дать ребёнку возможность отстаивать свои границы и принимать решения, если есть вещи, в которых попустительство невозможно?» Почему-то я была уверена, что мне расскажут, что это же его зубы, его подмышки, его ответственность, пусть столкнётся с последствиями. Психологи часто именно так говорят. Я сама много раз видела батлы между психологами и стоматологами. Одни за то, чтобы дать ребёнку щётку чуть ли не в два года и не думать о пломбах, другие за то, чтобы насильственно чистить детские зубы маминой рукой лет до шести и не париться о психотравмах.
Но нет. Наш мудрый психоаналитик ответил так: «Послушайте, я ни в коем случае не буду вас призывать везде и всюду давать сыну свободу. Так, действительно, можно остаться без зубов. Вы сами интуитивно поймёте, и вы уже это понимаете, где можно дать свободу, а где нет. Просто там, где нельзя, вы спокойно и методично озвучиваете, что будет так, как вы сказали. И спокойно наблюдаете его ярость, его спор, его борьбу. Он должен спорить и бороться. Он об вас учится. Это нормально. А вы не должны делать из мухи слона в таких случаях, обвинять себя, просто знайте, что это его развитие».
И вот сразу стало как-то легче. Уже на следующий день я поняла, что меня просто убивает не мытая сыновья голова. Мыть насильно я не могу, но могу сводить в парикмахерскую, короткие волосы жирнятся не так быстро. Дальше было так. «Сегодня вечером мы идём к Володе стричься, немного, не под расчёску, просто аккуратную стрижку». «Нет! Ни за что! Вы меня не заставите! Я убегу! Я буду сопротивляться!» И так часа три. От меня либо молчание, либо спокойное повторение одного и того же: «Мы сегодня идём к Володе». За час до записи сын произнёс: «Ладно, пойду. И ещё. Вот ты на мою истерику внимания не обратила. Молчала. Мне это было сложно. Лучше б ты покричала». И это было прекрасно. Это включился его анализ, познание себя. Если б я покричала, была бы официальная причина согласиться пойти под нажимом, и при этом, обидеться, а потом ждать, что пожалеют. А так сам в итоге решил, что согласится, сам взял ответственность, обижаться не на кого. А ответственность — это тоже про взросление.
7. Разрешать представлять «страшилки»
Тут речь вот о чём. У нашего сына иногда бывает так. Если есть какая-то совсем сложная сложность, с которой ему реально трудно справиться одному, ну, как с теми же тиками, он может повторять, что теперь всё всегда и вечно будет плохо, ужас-ужас-ужас, мы все умрём, аааааа! И вот я в таких ситуациях на автомате начинала его убеждать, что, конечно же нет, ни в коем случае, всё будет только хорошо и никак иначе. Позитивное мышление плотно влезло в мои мозги. Дальше следовал примерно час спора. Всё будет плохо — нет, всё будет хорошо.
Об этом я тоже поговорила с психоаналитиком. Услышала следующее: «Зачем спорить? Ни вы, ни сын, никто не знает, как будет. Это лишь его фантазия. Когда он говорит подобные страшилки про своё будущее, вы можете просто отзеркалить примерно так: «Да, действительно, страшно». Или: «Нда, картинка не очень». Я ужаснулась: «Согласиться с его прогнозом?» «Нет, вы не соглашаетесь с его прогнозом. Вы соглашаетесь, что фантазия, и правда, страшноватая. Ну это же так, она страшноватая. В этом ключевое отличие. Вы вообще не спорите с ним про будущее. Вы просто соглашаетесь с тем, что то, что он придумал — ужас. Но при этом, как будет, никто не знает».
Я стала применять совет. И фантазии на тему «всё будет ужасно» быстро закончились. Их просто не обо что было развивать, никто не спорил )))
Расскажите про ваш опыт работы с детскими психологами. Что стало открытием для вас? Что вы успешно применили и это оказалось «Вау! Работает!»?
PS из ноября 2023 года. Странным образом работают алгоритмы Дзен. Сейчас зима 2023 года, статье уже 2,5 года, но она почему-то вдруг стала активно читаться и комментироваться. Набежало много людей с просьбой дать контракты наших специалистов. Не смогу, так как они все уехали из России. Также набежало много токсичных «доброжелателей», которые спешат мне рассказать, какая я ненормальная мать, как я неправильно «подсадила» сына на психологов и что я немедленно должна от сына отстать, так как порчу ему жизнь. «Друзья мои», вы опоздали. Ваши предсказания на шаре уже не сбылись. Вы бы хоть смотрели на даты выхода публикаций. Статье 2,5 года. Это давно прошедший для сына этап. Работу с психологами он сам по своему выбору закончил 2 года назад. Она дала результаты и дальше стала неактуальна. У меня прекрасный сын. Нет, он не подсел на психологов))) Они сделали свою работу и сын с ними попрощался. Он учится в прекраснейшей IB-школе, где работают мудрые и неравнодушные взрослые. У него отличные друзья. Он вырос очень осознанным, рефлексирующим, ответственным, глубоким парнем со своим мнением. У него все хорошо и я за него очень рада. А у вас, «доброжелатели», точно все хорошо?
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на мой канал.
Книгу "Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли" можно заказать тут.
