"Присев на старый стул, Марина готова была расплакаться, но не от беспомощности, нет. А от того, как же не пощадило время её воспоминаний, как же горько было видеть своё детство в пыли… Подняв голову, она увидела на стене, среди поблёкших от времени цветов на обоях, бабушкины часы. Те самые, ходики! Коричневый домик, с зелёными полосками и гирьками в виде шишечек".
Глава 16.
Заречье встретило Марину тихими улочками, уже чуть одевшимися в зелень. Вдоль заборов из резного штакетника уже вылезла крапива, тут и там желтели цветочки мать-и-мачехи, а кусты сирени уже укутались едва заметной зеленоватой дымкой – весна в этом году выдалась ранняя.
Марина вела машину до боли знакомой дорогой, вот и поворот в Лесной переулок, а там и второй с краю дом, это и есть теперь её, Маринины владения. Дальше – дом тёти Нюры Смышляевой, которой тоже уже нет на этом свете, а дальше огромный пруд, больше похожий на озеро, а после – бескрайний сосновый лес с березовым подлеском, где всегда росла земляника…
Остановившись у потемневшего от времени заборчика, Марина вышла из машины. Старая лавочка у забора, где раньше она сидела с подружками, прогнила и обвалилась, двор был затянут многолетней паутиной слежавшейся за зиму травы. Сам дом, потемневший и постаревший, с закрытыми ставнями, выглядел будто сердито, но всё же даже время не смогло победить добротной постройки.
Кое-как добравшись до просевшего от времени крылечка, Марина подняла досочку на старом оконце и достала оттуда ключ – Слава её предупредил об этом тайнике. Проржавевший навесной замок никак не хотел отворяться, и Марина порядком намучилась с ним, ободрав весь свой маникюр.
«Да и ладно, - думала она, копаясь в машине в поисках «вэдэшки», - Зачем мне маникюр в деревне, мне в театр не ходить! Надеюсь, тут не ставят модные театральные постановки и альтернативные спектакли… Не дай Бог!»
Марина испуганно огляделась, будто страшась увидеть где-нибудь на фонарном столбе замысловатую афишу… Но пуст был и столб, пуст был и переулок, только вдалеке у пруда громко гоготали чьи-то гуси, выпущенные на самовыгул.
Замок наконец уступил усилиям Марины, и она распахнула немного просевшую дверь в своё детство… Высокие, крашенные в охру, деревянные ступени вели вверх, в сени, к массивной, обшитой старым коричневым дермантином двери в жилое помещение. Эти ступени помнили маленькие босые ноги, которыми Марина топала когда-то здесь лето напролет… На глаза навернулись слёзы, Марина вспомнила бабушку, её пахнущий мятой передник, которым она утирала Маринкины слёзы, когда мазала ей йодом ободранные коленки…. Вспомнила запах скошенной травы, доносившийся в растворенное настежь окно, когда ночь сизыми крыльями накрывала мир. И как смеялся отец, когда бабушка жаловалась ему на Маринку, которая снова ловила головастиков в пруду и вся извозилась илом. А сама виновница стояла рядом, утирая чумазой рукой не менее чумазый свой нос…
Она сидела на ступеньке, глядя в открытую дверь на запущенный двор, но будто не видела его – она была теперь далеко… Там, где бабушка уже подоила корову и наливала Маринке полную кружку густого парного молока, а кошка Нюська сидела на лавке, глядя на бабушку умными глазами и ожидая своей порции. Там, где мама и отец, молодые и веселые, возвращаются вечером из клуба, шепчутся в сенях с бабушкой, и уступают её уговорам не будить Маринку, оставив у бабушки до утра…
Полная грёзами и воспоминаниями, Марина отворила дверь в дом. Разочарование и боль полоснули её по самому сердцу… Почти ничего не осталось от прежнего дома, того, который помнила Марина… Не было ни вышитых занавесочек, скрывающих устеленную на печи лежанку, ни дубового бабушкиного буфета, в котором для Маринки всегда были припрятаны конфеты без обёртки, бабушка звала их почему-то «Дунькина радость».
Но хуже всего было то, что две широкие половицы в кухне провалились, обвалив за собою угол печи, от этого весь её выбеленный бок пошел страшными коричневыми трещинами. Старые обои в кухне были ободраны, видимо в планах прежних хозяев был ремонт, но не сложилось. Обнажились дощатые стены, на них в некоторых местах виднелись пожелтевшие газеты.
Марина стояла посреди комнаты и смотрела на всю эту разруху. Конечно, она была готова… но не до такой степени! Как же ей справиться с этим…с чего начать, и вообще…
Присев на старый стул, Марина готова была расплакаться, но не от беспомощности, нет. А от того, как же не пощадило время её воспоминаний, как же горько было видеть своё детство в пыли…
Подняв голову, она увидела на стене, среди поблёкших от времени цветов на обоях, бабушкины часы. Те самые, ходики! Коричневый домик, с зелёными полосками и гирьками в виде шишечек. На удивление, время будто не коснулось их, только пыль покрыла двускатную черепичную крышу, и маленькую дверку, откуда раньше выглядывала смешная неуклюжая кукушка, и куковала время, немножечко грубым голосом, не похожим на птичью трель.
Марина улыбнулась, она помнила этот самый звук, когда щелкала маленькая дверца перед тем, как выглянет птичка, издав своё басовитое «ку-ку»…
Ничего, она со всем справится. А с чего начать – это она обдумает и решит. Как говорила Маринина бабушка – глаза боятся, а руки делают. Так вот, теперь, в наше время, можно найти любые материалы, любые услуги, было бы желание и средства! Так что, рано унывать и предаваться тоске!
От Автора:
Дорогие мои Читатели! Этот рассказ публикуется по две главы в день - в 7.00 и в 15.00 часов по времени города Екатеринбурга.
Главы стоят на отложенной публикации на указанное время, поэтому ссылки для перехода на продолжение я делаю вечером, в свободную минуту.
Проходите пожалуйста на Канал - там новые главы публикуются своевременно! Спасибо, за ваши 👍, за комментарии и поддержку! Канал существует только благодаря вам!
Буду благодарна за репост в ваших соцсетях и подписку.