Несколько лет назад профессор Юрген Вертхаймер обратился к министру обороны Германии с предложением создать крайне необычную систему прогнозирования. По его замыслу, разработка должна была основываться на современной литературе, которая фиксирует в обществе множество подводных течений и тенденций, незаметных на первый взгляд.
Удивительно, но Бундесвер действительно доверился Вертхаймеру и поручил собрать команду литературоведов для пилотного запуска проекта. Спустя долгие месяцы кропотливой работы исследователи, изучая художественные книги конкретных регионов, смогли прогнозировать конфликты и социальные столкновения задолго до их начала. Ничего подобного до Вертхаймера никто не делал, но в итоге его проект свернули.
Вестница несчастья
Среди живописных холмов и долин, неподалёку от Штутгарта, лежит старинный Тюбинген, заложенный почти десять веков назад. Там не проживает и сотни тысяч человек, однако город прославился на всю Европу своим университетом, который ведёт историю с XV века. Именно здесь получали образование великие умы прошлого: математик и астроном Иоганн Кеплер, философ Фридрих Гегель, психиатр Алоис Альцгеймер и поэт Фридрих Гёльдерлин.
В феврале 2018 года Тюбингенский университет неожиданно посетили двое чиновников Бундесвера — вооружённых сил ФРГ. Визит был, по сути, тайным, поскольку местные студенты выступали резко против сотрудничества учебного заведения с военными. Молодые люди считали, что это позорит академические традиции Тюбингена.
Тем не менее представители Бундесвера прибыли для встречи с сотрудниками университета. Их интересовали не учёные или политические аналитики, как это можно было бы предположить, а специалисты совсем другого толка — группа литературоведов под руководством профессора Юргена Вертхаймера.
Тогда мало кто знал, но военные и литературоведы договорились о сотрудничестве, которого мир ещё не видел. В течение следующих двух лет специалисты Тюбингенского университета обязались помогать Министерству обороны Германии прогнозировать будущее необычным образом — с помощью художественных книг.
Но предавать огласке этот факт литературоведы не спешили. Они опасались ответной реакции от студентов, а поэтому заключили сотрудничество через Институт глобальной этики, независимое учебное заведение при Тюбингенском университете. Сама инициатива получила поэтическое название «Проект Кассандра», по имени древнегреческой мифологической царевны, обладающей даром пророчества. Согласно тексту Гомера, она увидела опасность в деревянном коне, который ахейцы ввели в Трою, но царевну никто не послушал, и город пал.
Впоследствии имя Кассандра получило переносное значение — «вестница несчастья».
Литература как «система раннего предупреждения»
В интернете можно найти множество списков писателей, которые предсказали будущее, хотя в большинстве своём это случайные акты ясновидения среди научных фантастов. К примеру, в романе «Освобождённый мир» (1914 год) Герберт Уэллс предрекает появление ядерного оружия и воздействие радиации после его применения. А Джон Браннер в книге «Всем стоять на Занзибаре» (1968 год) рассказал, как Европа объединилась в федерацию, Китай стал экономической сверхдержавой, а террористы — главной угрозой для США.
И всё-таки, как считает Вертхаймер, великие писатели обладают «сенсорным талантом», а литература может отражать социальные настроения, тенденции и в особенности конфликты, которые политики предпочитают не обсуждать, пока всё это не вырвется наружу. Профессор убеждён, что если бы государства имели своего рода «литературный сейсмограф», то они могли бы замечать противоречия, способные привести к взрыву насилия в обществе. А это, в свою очередь, позволило бы спасти миллионы жизней.
Писатели представляют реальность таким образом, что их читатели могут мгновенно представить себе мир и узнать себя в нём. Они действуют в плоскости как объективной, так и субъективной, описывая эмоциональные глубины отдельных жизней
Профессор Юрген Вертхаймер
По сути, история «Кассандры» началась 15 декабря 2014 года, когда Вертхаймер отправил письмо министру обороны Германии Урсуле фон дер Ляйен, которая сейчас занимает пост председателя Еврокомиссии. Литературовед попытался обратить её внимание на террористическую группировку «Боко харам» на севере Нигерии — радикалы нападали на школы и сжигали библиотеки. Профессор отметил, что вооружённым столкновениям обычно предшествуют словесные, и попросил у фон дер Ляйен дать ему возможность применить некоторые свои теории. Сделать это Вертхаймер хотел как раз в сотрудничестве с военными.
Чиновница на письмо не ответила, но через несколько месяцев профессор получил приглашение на встречу с сотрудниками политического управления Министерства обороны. В итоге после долгих обсуждений Вертхаймеру поручили запустить пилотный проект, чтобы проверить его гипотезу о литературе как «системе раннего предупреждения». «Кассандра» должна была продемонстрировать военным, как изучение художественных текстов помогло бы предсказать войну в Косово и подъём «Боко харам» в Нигерии.
Уже летом 2017-го Вертхаймер собрал первую команду исследователей. Их кабинет был завален книгами, но оказалось, что просто сидеть и читать том за томом не получится. Литературоведы попросту не владели нужными языками, и поэтому после консультации с сотрудниками информационного отдела они подумали было прибегнуть к текстовому майнингу. Иначе говоря, необходимо было оцифровать и просканировать книги на предмет эмоциональных слов и фраз для построения «карты чувств», связанной с конкретными вопросами, географическими регионами или политическими деятелями.
Это порождало серьёзную проблему. Майнинг «проехался бы бульдозером» по метафорам, неоднозначности и иронии, которые писатели заключают в тексты. Тогда исследователи решили сосредоточиться на «литературной инфраструктуре» — то есть на том, что, собственно, окружает литературу: как воспринимается книга, какие награды она получила, пострадала ли она от цензуры и подвергался ли автор гонениям.
Вот простой пример. Около десяти лет назад в Кувейте стали чаще писать романы о положении бидунов (так называют лиц без гражданства, лишённых многих прав), и многие из текстов попали под цензуру или вовсе были запрещены. Однако в целом они предвосхитили репрессии в отношении протестующих бидунов в 2019 году.
Приняв такой подход за отправную точку, команда Вертхаймера обратилась к писателям и литературным критикам в интересующих их регионах. Как ни удивительно, их странную инициативу восприняли с энтузиазмом — специалисты из других стран активно делились с исследователями контактами и статьями, а также организовывали тематические встречи.
Месяцы спустя Вертхаймер представил Бундесверу первый доклад. Там исследователь сфокусировался на литературном скандале вокруг пьесы Йована Радуловича «Голубиная нора» (1983 год), повествующей о резне сербов членами фашистской хорватской организации Усташи. Также Вертхаймер рассказал об исключении писателей не сербского происхождения из Ассоциации сербских писателей в 1986-м и о последовавшим за этим буме ревизионистских романов. Таким образом, литература и её институты проложили дорогу к кровопролитной войне в Косово за десять лет до её начала, подытожил Вертхаймер.
Доклад литературоведа произвёл впечатление, а «Кассандра» получила зелёный свет. Как оказалось, команда профессора всё это время соревновалась за государственное финансирование с аналогичным пилотным проектом от берлинского Института Фраунгофера. Но разработки из Тюбингена понравились Бундесверу больше, так как «Кассандра» позволяла предсказывать проблемы на пять-семь лет вперёд. Ничего подобного не могла сделать ни одна из имеющихся систем прогнозирования.
«Это был небольшой проект, который дал на удивление много полезных результатов. Вопреки нашим первым предубеждениям, мы были взбудоражены», — вспоминал позднее один из военных, присутствовавших на презентации литературоведа.
От Алжира до Карабаха
Успешный доклад Вертхаймера обеспечил «Кассандру» деньгами. Но на этот раз Министерство обороны Германии поставило перед командой конкретную цель: необходимо было разработать метод преобразования литературы в достоверные факты, которые годятся для использования военными стратегами или оперативниками. В частности, это должны были быть «эмоциональные карты» кризисных регионов (особенно в Африке и на Ближнем Востоке), позволяющие измерить «рост языка насилия в хронологическом порядке».
Команда Вертхаймера тем временем вовсю изучала Алжир, который классифицировали как «стабильное» государство с политически апатичным населением — в 2014 году на президентские выборы пришли только 51,7% граждан. Однако алжирская литература свидетельствовала о незаметных на первый взгляд тенденциях.
Например, роман Амара Мездада «Весенний день» от того же 2014-го рассказывал о группе молодых людей, присоединившихся к демонстрации, которая была жестоко разогнана. А годом позднее вышло переиздание книги Саида Сади «Алжир, повторный эшафот» о политических протестах и активизме берберов, требовавших в 1980-х признать их идентичность и язык. Ещё одной знаковой публикацией стал роман-антиутопия «2084» от Буалема Сансаля, который переработал оруэлловские идеи — сюжет раскручивается вокруг исламистского диктатора, который с помощью религии и языка подчинил себе сознание народа.
Чтобы упаковать литературные тенденции, подобные алжирским, в понятный для военных вид исследователи «Кассандры» разработали систему оценки рисков, включающую девять показателей для книги: тематический охват, цензура текста, цензура автора, реакция СМИ, скандалы вокруг текста, скандалы вокруг автора, литературные премии для автора, литературные премии для текста и стратегия повествования. По каждому показателю книге присваивался балл от –1 до +3. Чем выше балл, тем более «опасен» текст.
Отрицательные оценки были необходимы для некоторых случаев. Так, книге, рассказанной с нескольких точек зрения, присваивался 0 или –1 балл в категории «Стратегия повествования». Например, роман Золтана Даньи «Уборщик туш» 2015 года набрал всего 12 баллов, поскольку в нём отражены югославские войны без использования чёрно-белого разделения на героев и злодеев. А триллер Мохамеда-Шерифа Лачичи «Разлом» получил 22 балла — там рассказывалось о насилии в алжирских тюрьмах, коррумпированной системе и растущем протестном движении. Упомянутую выше «2084» про исламистскую диктатуру литературоведы сочли самой опасной — ей присвоили 25 баллов.
Система оценок имела несколько недостатков. Идея с показателями хоть и выглядела интересной, но сами показатели были непостоянны и вызывали очевидные вопросы вроде: «Нужно учитывать оценки книги в целом или только из страны её происхождения?» и «Действительно ли роман с 24 баллами в два раза опаснее книги с 12 баллами?» Перевести всё это в точные цифры оказалось непросто.
Однако совсем скоро «Кассандра» показала себя. В 2019 году Алжир, на котором сконцентрировалась команда Вертхаймера, действительно погрузился в массовые протесты. Сотни тысяч демонстрантов требовали отменить выдвижение 82-летнего президента Абделя Бутефлика на пятый срок, после чего национальный лидер вернулся с лечения в Швейцарии и объявил о реформах. Впрочем, социальное напряжение снять уже было невозможно — на шествия выходили миллионы жителей Алжира, которые добивались отставки президента. В результате он подчинился требованиям демонстрантов.
То же самое произошло с другим громким столкновением. Азербайджан передал грузинским библиотекам книги, которые позднее проанализировали специалисты «Кассандры», обнаружившие в содержании текстов антиармянскую пропаганду. Участники проекта спрогнозировали скорый конфликт, а Вертхаймер предупредил о возможных территориальных спорах между бывшими советскими республиками. Через год в Нагорном Карабахе началась война.
У сотрудников Тюбингена получилось. За выделенное время они смогли нащупать связь между литературой и историческими событиями, а из-за коронавирусных ограничений и отмены поездок с семинарами даже уложились в бюджет (в переводе с валюты он составлял чуть более 3 млн рублей). О «Кассандре» стало известно в СМИ, но опасения Вертхаймера по поводу возможных нападок не подтвердились — над командой литературоведов подтрунивали и не воспринимали всерьёз.
Теперь же проекту светило большое будущее, и исследователи ждали новой встречи с командованием, чтобы рассказать об успехах. «Первые исследования показали, что литературные тексты могут указывать на темы эмоциональных сдвигов и внутриобщественных конфликтов гораздо раньше, чем другие средства массовой информации. Как отражение и „носитель информации“ коллективного эмоционального опыта, литературные тексты вербализуют травмы, страхи и надежды, которые движут людьми и мобилизуют их. Записывая эмоциональную и ментальную динамику, они, как чёрный ящик для конфликтного региона, позволяют понять сложную динамику развития конфликта», — заявляли литературоведы.
Но вместо триумфального доклада Вертхаймера ждал неприятный телефонный разговор. Профессору сообщили, что зимой 2020-го «Кассандра» прекратит работу.
Конь входит в Трою
Почему так произошло? Никто не знает. Одни винят во всём пандемию, ударившую по бюджету, другие указывают на правительственные перестановки, из-за которых один из самых благосклонных к Вертхаймеру офицеров отбыл в Москву. Официально пресс-секретарь Министерства обороны Германии сообщил лишь, что власти «высоко оценили этот инновационный подход».
Даже немецкие чиновники недоумевали из-за произошедшего. Бундесвер мог получить практически бесплатную сеть энтузиастов и экспертов-добровольцев, которые не только выявляли конфликты за несколько лет до их начала, но и имели возможность снабжать дипломатический корпус правильной контрпропагандой для преодоления проблемных ситуаций. По неизвестной причине чиновники от этого отказались.
Раньше я считал, что современные политики не такие. Оказывается, они очень похожи на своих древних коллег: они предпочитают неведение
Профессор Юрген Вертхаймер
И всё же у «Кассандры», возможно, есть надежда на будущее. Проектом заинтересовался представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель, а сам Вертхаймер хочет применить наработки для анализа геополитической напряжённости в Украине, Литве и Беларуси. Как бы то ни было, профессор по-прежнему придерживается своей веры в литературу, которая может стать «трамплином в реальную жизнь».
