"А между нами снег" 56 / 55 / 1
Лиля смутно помнила это место, обратилась к Ярине:
— Куда мы приехали, Ярина?
Ярина лишь пожала плечами.
Но Лиля помнила этот дом. И как только увидела его хозяйку, поняла, что бывала тут совсем маленькой.
Гостей встречала Авдотья. Она очень изменилась с их последней встречи в Париже. Выглядела уже не так эффектно. Перед Лилей стояла другая Авдотья: женщина с невыспавшимися глазами, без макияжа, в простом платье.
Лиле было непривычно видеть её такой.
— О, юная бестия, — проворковала Авдотья, обращаясь к Лиле, — как я рада тебя видеть. Ты так всколыхнула Париж, что дамы там до сих пор бреются налысо. А мадам со шляпками делает это регулярно. Вот что значит оказаться вовремя в нужном месте.
Лиля улыбнулась, вспомнила Париж.
Авдотья быстро перевела взгляд на Михаила, подошла к нему близко и громким шёпотом произнесла:
— Опять не спал всю ночь, и мне не давал. Ходил, хлопал дверьми. Ему всё казалось, что кто-то есть за дверью. Еле угомонила его. За тобой не следили, надеюсь?
— Нет, не следили. Всё хорошо. Размести Лилю и Ярину, а я к Ивану схожу, подготовлю к встрече с дочкой. Может быть, вспомнит её, да и полегче ему станет.
Авдотья с добродушной улыбкой подошла к Лиле и Ярине и произнесла:
— Пойдёмте, голубушки, я вам покажу ваши комнаты. Фарииииз, — громко крикнула Авдотья, — подготовь детям кровати.
Перед Авдотьей тотчас нарисовался очень смуглый невысокий паренёк. Судя по разрезу глаз, Лиля сделала вывод, что он монгол.
— Так ведь кровати-то уже упакованы, госпожа! — сказал Фариз.
— Так распакуй. Не отправляй все на ярмарку. Нам нужно оставить две.
— Нет-нет, — в разговор вмешалась Ярина. — Мне не нужна кровать для сына, он со мной спит.
— Ну тогда одной достаточно, ступай, не задерживайся.
Лиле не терпелось увидеть отца. Она слышала весь разговор Авдотьи и Михаила и решила не настаивать. Понимала, что всё не так просто с отцом.
Как только Михаил пропал из виду, Матвей тотчас начал кричать.
От оглушительного крика Авдотья даже закрыла уши. А Лиля и Ярина уже и не закрывали, привыкли.
Ярина предлагала сыну грудь, чтобы хоть как-то успокоить его, качала, подкидывала. Он любил, когда его подкидывали, смеялся звонко. Но сейчас это не помогало.
Только вернувшийся взволнованный Михаил, видимо услышавший крик ребёнка, смог успокоить его. Он взял его на руки и пошёл к Ивану Григорьевичу с ним. Ярина побежала было за ним, но он строго на неё взглянул, она остановилась.
Гостевые комнаты в доме Авдотьи были просторными. Пока Фариз открывал окна, поправлял шторы, наливал воду в графины, Лиля рассматривала комнату.
Стены были оклеены шёлковой тканью нежного персикового цвета. Они так манили к себе, что Лиля подошла к стене и провела рукой по ней.
— Нравится? — прошептал, неожиданно оказавшийся рядом, Фариз.
Он был так близок к Лиле, что она ощутила его горячее дыхание на своей шее.
Попятилась назад.
— О, не бойтесь меня, госпожа. Я просто спросил, нравится ли вам стена из шёлка?
— Очень, — ответила Лиля, продолжая пятиться назад.
— Это придумал я, — Фариз опустил голову, как будто застеснялся. — Я художник. Авдотья спасла мне жизнь в Париже и привезла сюда. Я беглый. Мне нельзя выходить за пределы этого дома. Она привозит мне краски, кисти, я рисую, и за это помогаю по дому. Шёлковые стены были когда-то дома у моих родителей. Я предложил сделать тут такие же. Они теперь всех восхищают. И вас восхитили. Для меня это высшая награда, это признание.
Лиля перестала пятиться. С удивлением смотрела то на стены, то на Фариза.
— Очень красиво, — прошептала она.
— А вот ещё, посмотрите, — Фариз взял Лилю за руку и подвёл к окну.
Лиля посмотрела на подоконник и обомлела.
На подоконнике были нарисованы сюжеты из русских народных сказок. Так всё подробно было показано, что любой человек, не знавший сказку, мог сочинить точно такую же.
Подоконником заинтересовался сын Лили. Он пальчиками потянулся к ярким рисункам.
— Посадите его, пусть разглядывает.
Лиля отпустила сына. Он водил пальчиком по картинкам.
— Если вы не против, я покажу вам свои рисунки, — предложил Фариз.
Лиля не успела ответить, и вошедшая Авдотья осадила пыл Фариза.
— Ну-ну, Фариз, не морочь моей гостье голову.
Фариз мгновенно испарился.
— Лиля, я провожу тебя к отцу. Он безумен. Он узнал меня только дважды. Знаешь, я буду с тобой откровенна. Мне кажется, что он притворяется. Но это не точно. Я очень люблю его. Поэтому он здесь. Потом, после встречи с ним Михаил тебе всё расскажет. Радуйся, что он жив. А дальше всё по воле Бога.
Лиля взяла сына на руки и последовала за Авдотьей. Сердце бешено колотилось.
Отец не был похож на себя. Перед Лилей стоял суховатый старичок с безумными глазами.
Он посмотрел на Лилю искоса. И ей показалось, что он улыбнулся глазами. В его глазах что-то произошло, сверкнуло и погасло тотчас. Он отвернулся. Его плечи дрожали. Лиля подошла ближе. Дотронулась до него. Он резко обернулся, чем сильно испугал маленького Ивана. Мальчик заплакал, прижался к матери. Авдотья взяла ребёнка на руки и вышла с ним из комнаты.
— Папенька, — прошептала Лиля.
Слёзы текли из её глаз. Иван Григорьевич просто смотрел на неё пристально и молчал.
— Папенька, я так рада тебя видеть.
Лиля подошла ещё ближе, хотела было положить голову на его плечо, но он резко оттолкнул её, и отпрыгнул назад, как испуганный зверь.
— Ты кто? — произнёс Иван Григорьевич.
— Я Лиля, — слёзы не давали говорить.
— Лиля, Лиля, ах, цветочек, я сорву для своей дочки... — Иван Григорьевич запел и Лиля опешила.
Он пел песенку из её детства. Он всегда её пел, когда видел лилии в саду.
— Вспомнил, значит, — Лиля вытерла слёзы, улыбнулась, опять подошла к отцу.
Но его взгляд не изменился. Он отвернулся, подошёл к стене, сел на пол и упёрся лбом в стену.
— Пойдём, Лиля, — позвал её неожиданно появившийся в комнате Михаил, — он теперь долго будут так сидеть. День, а может и два, три. Больше трёх не сидел никогда так.
Лиля вышла из комнаты отца, Михаил обнял её, и она долго рыдала, уткнувшись в его грудь.
Продолжение тут
Библиотека моих рассказов здесь