В какие годы работал Зощенко в псковской милиции, точно сказать не могу, но то, что милиционером он служил в Петрограде в 1919 году, подтверждает этот документ:
Вот, что писал о нем Вениамин Каверин:
"Те события, которые произошли с Зощенко, не были избраны с профессиональной целью."
«В 13-м году я поступил в университет, — пишет Зощенко. — В 14-м — поехал на Кавказ. Дрался в Кисловодске на дуэли с правоведом К. После чего почувствовал немедленно, что я человек необыкновенный, герой и авантюрист, — поехал добровольцем на войну. Офицером был…»
(Ему еще не было двадцати двух лет, когда, многократно награжденный за храбрость, он дослужился до звания штабс-капитана.)
«А после Революции скитался я по многим местам России:
- был плотником,
- на звериный промысел ездил к Новой Земле,
- был сапожным подмастерьем,
- служил телефонистом,
- милиционером служил на станции «Лигово»,
- был агентом уголовного розыска,
- карточным игроком,
- конторщиком,
- актером,
- был снова на фронте добровольцем в Красной Армии.
А вот сухонькая таблица моих событий:
- арестован — 6 раз.
- к смерти приговорен — 1 раз.
- ранен — 3 раза.
- самоубийством кончал — 2 раза.
- били меня — 3 раза.
Все это происходило не из авантюризма, а просто так — не везло…»
Если бы в этом (далеко не полном) перечне он не научился различать явления, если бы не поднялся он над ними с несравненным талантом человечности, мы не прочитали бы его грустно-смешных рассказов, без которых невозможно вообразить литературу 20-х годов.
Из статьи Ц. Вольпе "Двадцать лет работы Зощенко" (Литературный современник, 1941 год. №3):
"В 1928 году Госиздат устроил книжный базар... в течение нескольких дней сами писатели должны были продавать свои книги... И самая большая толпа была около того киоска, в котором продавал Зощенко.
За прилавком стоял человек небольшого роста, с грустной улыбкой, с какой-то почти грациозной манерой держаться. Он произносил слова тихим голосом, как замечательно сказал В. Шкловский, с "манерой человека, который хочет очень вежливо кончить большой скандал". И вокруг него бурлила толпа, напиравшая и теснившаяся к киоску. Киоск трещал и угрожал рухнуть на виновника столпотворения, Казалось, что у всей этой толпы нет никакого другого устремления в жизни кроме желания посмотреть на Зощенко и унести с собой от этого впечатления запас бодрости и веселья недели на две, по крайней мере.
Таков был характер писательской славы Зощенко."
Алексей Семенов в статье «Псков. Литературные следы» пишет:
«О Псковской дороге и псковских вокзалах лучше многих других знал … Михаил Зощенко, одно время служивший здесь милиционером. Отсюда и хорошее знание криминальных обычаев».
М. Зощенко
Узел
Воровство, милые мои, – это цельная и огромная наука.
В наше время. сами понимаете, ничего не сопрешь так вот, здорово живешь. В наше время громадная фантазия требуется.
Главная причина – публика очень осторожная стала. Публика такая, что завсегда стоит на страже своих интересов. Одним словом, вот как бережет свое имущество! Пуще глаза!
Глаз, говорят, завсегда по страхкарточке восстановить можно. Имущество же никоим образом при нашей бедности не вернешь.
И это действительно верно.
По этой причине вор нынче пошел очень башковитый, с особенным умозрением и с выдающейся фантазией, иначе ему с таким народом не прокормиться.
Да вот, для примеру, нынче осенью опутали одну знакомую мою – бабку Анисью Петровну, и ведь какую бабку опутали! Эта бабка сама очень просто может любого опутать. И вот подите же – уперли у ней узел, можно сказать, прямо из-под сижу.
А уперли, конечно, с фантазией и замыслом. А сидит бабка на вокзале. Во Пскове. На собственном узле. Ожидает поезда. А поезд в 12 часов ночи ходит.
Вот бабка с утра пораньше и приперлась на вокзал. Села на собственный узел и сидит. И нипочем не сходит. Потому пугается сходить. "Не замели бы, полагает, узел".
Сидит и сидит бабка. Тут же на узле и шамает, и водицу пьет – подают ей Христа ради прохожие. А по остальным мелким делишкам – ну, мало ли – помыться или побриться – не идет бабка, терпит. Потому узел у нее очень огромный, ни в какую дверь вместе с ней не влазит по причине размеров. А оставить, я говорю, боязно.
Так вот сидит бабка и дремлет.
"Со мной, думает, вместях узел не сопрут. Не таковская я старуха. Сплю я довольно чутко – проснусь."
Начала дремать наша божья старушка. Только слышит сквозь дремоту, будто кто-то ее коленом пихает в морду. Раз, потом другой раз, потом третий раз.
"Ишь ты, как задевают! – думает старуха, – неаккуратно как народ ходит".
Протерла бабка свои очи, хрюкнула и вдруг видит, будто какой-то посторонний мужчина проходит мимо нее и вынимает из кармана платок. Вынимает он платок и с платком вместе нечаянно вываливает на пол зеленую трешку.
То есть ужас как обрадовалась бабка. Плюхнулась, конечное дело, вслед за трешкой, придавила ее ногой, после наклонилась незаметно – будто Господу Богу молится и просит его подать поскорее поезд. А сама, конечное дело, трешку в лапу и обратно к своему добру.
Тут, конечно, грустновато рассказывать, но когда обернулась бабка, то узла своего не нашла. А трешка, между прочим, оказалась грубо фальшивая. И была она кинута на предмет того, чтобы бабка сошла со своего узла.
Эту трешку с трудом бабка продала за полтора целковых.
1026 г.
Судьба у Михаила Михайловича сложилась несладко. И в личном, и в профессиональном плане. Ему впоследствии очень помогал Вениамин Александрович Каверин. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Каверин В. . Эпилог
Если покажется интересным, пожалуйста, давайте знать. Можно подписаться на канал. И подскажите, если что окажется не так или о чём еще надо будет написать. Спасибо.
