На заре своей гаремной карьеры Хюррем наделала немало ошибок. И ладно бы ещё в ситуациях, когда приходилось отчаянно бороться за своё выживание. Но иногда и просто так, на ровном месте... Это с возрастом она научилась руководствоваться логикой и параллельно включать интуицию. А по молодости гормоны бурлили, как у всех. И рулили эмоции, а не здравый смысл.
В "Великолепном веке" сцена после пожара в детской весьма показательна. Не успел едкий дымок из загоревшейся детской расползтись по коридорам Топкапы, как его опередили истошные крики: "Пожар! Пожар!". И весь гарем, вместе с валиде, сорвался с места и погнал к месту происшествия, лихо подхватив на бегу юбки.
Обезумевшие от страшной новости молодые матери в лице Хюррем и Махидевран отчаянно рвались в зону задымления. Сюмбюль, вспомнив все должностные инструкции, держал мёртвой хваткой сразу обеих, рискуя оглохнуть от акустического поражения на два уха одновременно.
Папа Сулейман, аккуратно оповещённый Ибрагимом, не спеша шествовал к очагу событий. Особой прыти в его поступи не наблюдалось. Потом, когда Мехмед свалится в бассейн, он проявит куда большее проворство и помчится в сад, теряя тапочки.
Собственно, к счастливой развязке султан успел. Хитрая Виктория уже успела вынести османских шехзадят из огня (который сама же и организовала) и сидела прямо на полу коридора, подпирая каменную стену, откашливаясь и как бы невзначай демонстрируя всем свои обожженные руки. Мехмет и Мустафа разошлись по материнским объятиям. Все уже радовались хэппи-энду, как вдруг Хюррем закричала, что главный виновник пожара - Мустафа.
Ну, просчиталась женщина. Перенервничала, переволновалась, дыма надышалась - с кем не бывает? Мы ещё не знаем, как вела бы себя на её месте Махидевран, будь у той возможность свалить всё на Мехмета. Просто Мехмет тогда ещё пребывал в абсолютном младенчестве, даже под стол ещё ходить не умел - попробуй повесь на него такие подозрения!
А Мустафа умел. И ходить, и бегать, и читать, и писать, и мечом размахивать, и рассказывать, каким классным султаном он станет, когда вырастет. Вот и приключился у Хюррем нервный срыв - она ж видела в пацане сильного противника!
Впрочем, претензии были не столько к пацану, сколько к Махидевран. Воображение Хюррем сразу нарисовало картину в любимом жанре "Происки моих врагов": Весенняя Роза придумала, как устранить с сыночкиного пути брата-конкурента, подстроила пожар и сделала это прямо руками Мустафы.
Крику было! Но Сулейман затеянный холивар не оценил и в причастность своего старшего наследника к пожару не поверил. Напротив, поспешил показать всей присутствующей публике, что Мустафа для него - не просто сын, а самый-самый. На ручки взял, к себе прижал. Дабы никто не усомнился в святости и прочности отцовской любви. Тому же Мехмету в той же ситуации от отцовской любви достались лишь рожки да ножки. Повелитель мимоходом погладил рыдающего младенца по головке и велел, чтобы Хюррем вместе с ним удалилась к себе.
Конечно, она рассчитывала совсем не на такой итог. А вот на какой тогда? Что папа-султан разозлится на старшего отпрыска и выгонит из дворца? Ну, подобный расчёт был так себе. Уж кому, как не Хюррем, знать об особенном положении Мустафы в османской династии. Так что с одной стороны неудачная попытка обвинить Мустафу и Махидевран выглядела глуповато.
Но с другого ракурса видно, что так было положено начало "развенчанию" Мустафы в глазах Сулеймана. Оно будет продолжаться в течение долгих лет. Хюррем не упустит ни одного шанса доказать султану, что его старшенький - не такой уж ангел во плоти, каким его все представляют. И надо сказать, что далеко не всегда Хюррем в своих претензиях была неправа.
А с пожаром просто вышел первый блин. Неудачный, но с далеко идущими последствиями.
