А теперь именно так и получается. Я переехал. Не один раз писал об этом. Но никогда не говорил — куда. Бросался интригами, называя город одной только буквой С. А давние подписчики гадали: Самара, Сочи, Саратов… даже Свердловск называли.
А вот Санкт-Петербург почему-то обошли стороной. Быть может, потому что нам его привычнее называть Питер. Роднее как-то, что ли. Питер. Петербург.
Так вот. Момент, когда тайное становится явным: я перебрался в Петербург. Ехал сюда за архитектурой, новыми впечатлениями, за белыми ночами и прочей всем известной атрибутикой города. Но первоначально — за литературным наследием великих русских мастеров слова.
Перелёт два часа; пара дней на то, чтоб привыкнуть к новому часовому поясу; книжка в багаже — Андрей Белый, «Петербург», чтобы лучше город понять и переварить. Через 72 часа принимаю город, осознаю себя его частью и смело бреду по улочкам, прыгаю в метро, осваиваюсь. Наблюдаю за людьми. А писатели… то есть — их наследие — встречается повсюду. Само меня находит.
В соседнем дворе, например, есть дом, в котором многие годы проживал Борис Стругацкий. Если быть точнее, то с 1964-го и до самого последнего года его жизни, 2012-го.
Рядом с домом, на главной проезжей части, находится остановка имени братьев Стругацких.
Мы это узнали одним летним вечерком, когда выходили в магазин за продуктами. Приятное удивление.
Ресторан, в который мы зашли однажды перекусить — был издательством, в котором печатали множество известных авторов золотой эпохи, включая Александра Сергеевича Пушкина. Жуковского, Державина, Карамзина, Батюшкова – все они были гостями этого дома. Это в самом центре Невского проспекта. По адресу: Невский, 22.
Теперь там подают еду и напитки. В окружении книг и действующего древнего камина.
А как-то раз, гуляя в тех же местах, наткнулись на Полторы комнаты Бродского и пообещали себе как-нибудь сходить на экскурсию в квартиру-музей поэта и эссеиста.
Мы проходили мимо училища, где Фёдор Михайлович Достоевский получал образование инженера.
Все это встречалось просто так, мы никуда не ходили целенаправленно – на это попросту не было времени. Но то и дело натыкались и продолжаем натыкаться на памятные таблички.
А в будни, по дороге на работу, я прохожу сразу два важных дома, расположившихся на одной улице, — по пути от метро до Исаакиевского Собора.
В первом доме несколько лет прожил Николай Васильевич Гоголь, с 1833-го по 1836-ой.
Во втором нашли Есенина, которого победила гравитация. Теперь в этом месте, на первом этаже, люди завтракают, обедают и ужинают, отдавая за это немалые деньги. Местечко фешенебельное. Называется «Счастье», и это (и сам ресторан, и его название) не очень нравится Сергею Безрукову.
А табличка на доме гласит:
«В этом доме трагически оборвалась жизнь поэта Сергея Есенина». А я всякий раз думаю:
— Жаль, не оборвалась веревка…
Все они здесь писали, бродили, иногда — бредили. Жили. Создавали шедевры. Наследие, которое, если остановиться на пару минут, можно ощутить почти физически. Это непередаваемо.
Когда-то эти авторы казались мне недосягаемыми. А теперь я могу подойти, увидеть и прикоснуться к фрагментам их
когда-то живых
воспоминаний.
