Таисия вышла второй раз замуж, когда ей было уже 35 лет. Ее муж Глеб до этого тоже был в браке, но детей у него не было. Тая знала, что муж хочет ребенка, но не была уверена, что сможет снова родить. У нее же была дочка от первого брака. К моменту, когда они решили пожениться, ей было 13 лет.
Два года Таисия и Глеб пытались завести ребенка. Пришлось побегать по врачам, много стараться. Но в итоге все получилось. Она забеременела. Их радости не было предела.
Дочка Мария не сильно мечтала иметь сестренку или братика. Она привыкла, что всегда находится в центре маминого внимания. И конкуренция ей не особо была нужна. Но ее по большому счету никто и не спрашивал.
Как-то Маша была в гостях у своей подруги Лены. Она рассказала ей, что вскоре в их семье будет пополнение. Лена только нахмурила брови и сказала:
- Вот теперь ты попала, детка. Смотри, не успеешь оглянуться, как все хлопоты о ребенке лягут на твои плечи.
- С чего ты взяла? Я сама еще ребенок. Кто мне мальца доверит. Они же для себя рожают. Это не мое дело, - уверенно ответила она подруге.
- Ага, я так тоже думала. Только мне тогда лет 8 было. Как только брат родился, то меня с ним выгоняли с коляской гулять. А как бегать стал, так приходилось каждый раз его с собой на улицу таскать. И так пока он в садик не пошел. Хотя даже потом меня заставляли его вечерами выгуливать. Прям счастливое детство. Врагу не пожелаешь.
- Да ну, быть такого не может. Я тебе, конечно, сочувствую, но со мной такое не проканает. Я маме сразу дам понять, для кого она рожала и кому это нужно.
Мария была уверена, что мама не будет нагружать ее заботами о ребенке. Не хватало еще. У нее сейчас такой возраст ответственный. Старшие классы. Плюс свои кружки и увлечения. Когда ей с дитем возиться? Это точно не про нее.
С первых дней беременность Таисии давалась нелегко. Первый триместр ее каждый день рвало по утрам. Потом начались кровотечения. Пару раз ее клали в больницу на несколько дней.
В такие моменты дочка считала себя брошенной и ненужной. Она часто звонила маме на мобильный и жаловалась, что ей приходится самой готовить еду. Что Глеб ее заставляет готовить и убирать. Что ей все это надоело до чертиков.
Тая расстраивалась из-за того, что дочь так не довольна. Она рассчитывала на бОльшую снисходительность с ее стороны. Но по факту дела обстояли именно так – Мария была против второго ребенка. Но в конце концов Таисия имела право на личную жизнь, поэтому не слишком акцентировалась на недовольстве своей дочки. По крайней мере, пыталась.
За две недели до родов Таю опять положили на сохранение. Все это время она была в больнице. Врачи не отпускали домой даже на выходные, чтобы женщина не перенапрягалась. А дома напряжения было предостаточно.
Дочь как назло отказывалась помогать хоть чем-то по дому. Будто объявила бойкот. Если раньше она хоть что-то готовила из еды и наводила порядок хотя бы в своей комнате, то сейчас и это перестала делать. Благо, Глеб умел немного готовить, поэтому Тая могла не переживать, что они умрут с голоду, пока ее нет.
Мария же со своей стороны намеренно себя так вела. Ей хотелось, чтобы мать не забывала, что у нее уже есть дочь. И она тоже требует внимания и заботы. И тот факт, что мама на старости лет решила завести еще одного ребенка, ее никак не касается.
Подростки действительно считают людей за тридцать чуть ли не стариками. И Маша была не исключением.
Сама она считала, что маме уже поздно рожать второго. Тем более здоровье ее подводило. Но почему-то она совсем не испытывала к ней жалости. Лишь злилась почти всегда. И это даже была не ревность. А просто какое-то чувство собственности. Будто у нее отняли что-то важное, что принадлежало только ей долгие годы. И никакие разговоры с матерью не помогали.
Глеба она вообще не воспринимала как члена семьи. Могла нагрубить без причины. Но он не обижался. Помнил, каким подарочком он был в подростковом возрасте. Поэтому просто предпочитал закрывать глаза, пока не доходило до чего-то действительно серьезного. Но палку дочка не перегибала.
Две недели на сохранении не прошли даром. Таисия немного окрепла и отдохнула. А потом родила прекрасную маленькую девочку. Ее решили назвать Дариной.
Спустя еще несколько дней, мать вернулась домой с маленьким свертком на руках. Маша даже не подошла к ней. Сухо сказала «Поздравляю» и ушла в свою комнату.
Тае было обидно, что дочка даже не хочет взглянуть на сестренку. Такого отношения она точно терпеть не собиралась. Разобрав вещи после больницы, она отправилась в комнату дочери, чтобы поговорить.
- Милая, что случилось? Почему ты себя так ведешь? – спросила мать.
- А как я себя веду? Что тебе не нравится? Или ты хотела, чтобы я прыгала от радости? Ты думаешь, что я мечтала о сестре? Да я больше о последнем айфоне мечтаю, чем о рыдающем младенце в нашем доме. Когда ты вышла замуж, ладно, я еще стерпела. Но ребенок? Ты вообще обо мне подумала? А сейчас что? Спихнешь на меня все обязанности по уходу за ней? Гулять? Маша? Кашу варить? Маша. Памперсы купить? Маша. Не дождешься! Для себя рожала, сама и возись с ней.
- Малышка, ты не права. Может, ты думаешь, что я буду любить тебя меньше? Так это не так. Я тебя больше всех люблю. Ведь ты моя старшенькая. Но и отказаться от Дарины я тоже не могу. Она ведь тоже моя дочка. А по поводу помощи, так ты не переживай. Я сама со всем справлюсь. Я и не планировала тебя нагружать. Я знаю, что у тебя и так мало свободного времени. Я единственное, чего хочу, чтобы ты хоть посмотрела на нее.
Маша демонстративно встала:
- Ну, пошли, покажешь!
Они зашли в спальню Таи и Глеба, где в одном углу было оборудовано что-то вроде детского уголка. Стояла кроватка с пеленальным столиком и комод. В кроватке лежал ребенок. По идее вид крохи должен вызвать хоть долю умиление на лице Марии, но в ее голове все звучали слова подруги: «Вот теперь ты попала, детка».
- Ничего особенного. Просто ребенок. Привет, сестра. Этого достаточно? – хмуро спросила она у матери, а потом демонстративно развернулась и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью, чем разбудила Дарину.
Малышка расплакалась и Таисии пришлось взять ее на руки. Разговор с Машей еще не был закончен. Скорее отложен. Мать совсем не понимала, что происходит с ее дочерью. Когда она успела превратиться из милой и послушной дочери в ледышку?
В спальню вошел Глеб:
- Ты не переживай. Это вполне нормально. Она сейчас ревнует. Пройдет немного времени, и она успокоится, - нежно сказал он и обнял жену за плечи.
Потом он аккуратно забрал ребенка у нее из рук и отправил ее в ванную, чтобы смыть с себя больничный запах.
Глеб хотел почаще бывать дома и помогать Тае с ребенком. Но он работал по сменам. И его часто не было дома. В такие моменты она оставалась совсем без поддержки. Ей приходилось все успевать. Плюс параллельно она нашла подработку на удаленке, потому что не хотела висеть на шее у мужа.
К тому же расходы на Марию она предпочитала не делить с мужем. Это ведь все-таки ее дочь. Хотя и алименты бывший муж платил не всегда своевременно. Да и не много.
Как-то Таисии предложили жирный заказ в интернете. Нужно было отредактировать целый сайт, проверить ошибки. За это предложили неплохие деньги. И она согласилась. Правда, не до конца оценила свои возможности.
Пока Дарина всю ночь спала в своей кроватке, мама сидела перед экраном монитора и исправляла ошибки. Как назло, написано было все на крайне корявом русском языке. Такое чувство, что его наполняли армяне или таджики, которые ни грамотности, ни пунктуации не знали в принципе. Но за ночь она справилась. К шести утра заказ был отправлен заказчику на проверку. А в семь проснулась малышка, даже не дав немного вздремнуть.
Маша, как обычно, позавтракала и отправилась в школу. Она не обратила внимания на бледность мамы. И не проявила никакого участия.
Весь день Тая провела в заботах о ребенке. Как назло, сегодня дочку мучили колики. Она постоянно плакала и не слазила с рук. От этого никто не застрахован. Ей самой даже перекусить некогда было. Она даже пить забывала, беспокоясь о дочке.
Когда Мария вернулась домой, то обнаружила, что мама сидит в кресле-качалке, укачивая малышку, и тихо плачет.
- Ну вот, начинается. Сопли пошли? На жалость давишь? Не выйдет! – сказала она и ушла в свою комнату.
Но Тая не давила на жалость. Она просто безумно устала из-за того, что не спала всю ночь и даже не могла нормально поесть. Дома закончилась бутилированная вода, а из крана пить было невозможно. Она хотела попросить дочь, чтобы та сходила в магазин, но поняла, что в таком настроении ее лучше не трогать.
Пить хотелось нереально. Молоко высасывало всю жидкость из организма. Оставалось лишь надеяться, что Глеб вечером вернется с работы вовремя.
Когда он вернулся домой, то первым делом услышал плач ребенка и громкую музыку в комнате Маши. Глеб зашел в спальню и увидел, что Тая уснула в кресле-качалке, а Дарина разрывается в своей кроватке. Он подошел к жене и попытался ее разбудить. Но она не просыпалась. Тогда он громко крикнул:
- Мария, иди сюда!
Но она лишь сделала музыку тише и прокричала:
- Я уже сказала, что возиться с ребенком не буду. Отстань от меня!
- Быстро иди сюда, я тебе сказал! Маме плохо!
Маша выскочила из комнаты, будто начался пожар. Она посмотрела на мертвенно бледную маму, которая распростерлась в кресле и ее начало трясти.
- Что? Что с ней случилось?
- Я не знаю, возьми Дарину, я вызову скорую. Она скоро легкие порвет от крика. Ты что не могла хотя бы глянуть, что здесь происходит?
Глеб был зол. Он понимал, что что-то пошло не по плану. Но сейчас безразличие Марии его особенно расстраивало. Он набрал номер скорой. А сам пытался привести в чувства жену. Но она не приходила в сознание.
Все это время Маша пыталась успокоить Дарину, но она понятия не имела, что с ней делать. Нашла с горем пополам соску и засунула ей в рот. А потом взяла на руки и начала судорожно качать.
Врачи приехали минут через 10. Все это время Мария молилась, чтобы мама была в порядке. Она не хотела помогать с ребенком. Но и зла матери точно не желала.
Таисию увезли на скорой. Глеб хотел поехать с ней, но был не уверен, что Машу можно оставить с ребенком.
- Езжай, я щас погуглю, что-то придумаю, я справлюсь. И там бутылочки должны быть с молоком, я видела в холодильнике. Позаботься о маме, пожалуйста.
Когда Глеб вернулся домой, Маша сидела в мамином кресле-качалке и кормила сестру из бутылочки. Она уже успела поменять ей подгузник, как смогла и переодела. Она не знала, что еще придумать, поэтому просто пела ей колыбельную, которую пела ей мама в детстве.
Девочка даже не услышала, как отчим вернулся домой. Но заметив его, встрепенулась.
- Как мама? Что с ней? Что сказали врачи? Она в порядке?
- Да, у нее обезвоживание. Она не спала всю ночь. И вода дома закончилась, поэтому целый день не пила. А для кормящих это вредно. Вот и потеряла сознание. Сегодня она переночует в больнице, а завтра, если все будет хорошо, я заберу ее домой.
Он устало посмотрел на Машу и добавил:
- Посидишь с ней еще минут 5-10? Мне нужно принять душ.
- Да, - тихо ответила девочка и отвела глаза.
Ей было безумно стыдно. Мать даже не могла ее попросить, чтобы та купила воды. И все из-за нее. А если бы она умерла? Что тогда? Маша была безумно расстроена. И ей было очень жаль маму. Хотелось плакать. Но не хотелось, чтобы Глеб увидел ее слезы.
Она взяла детский плед и забрала сестру к себе в комнату. Постелила плед себе на кровать и уложила ее рядом с собой, обложив подушками с другой стороны. Рядом присоседился их кот Буржуй, который уже успел полюбить малышку.
Когда Глеб вышел из душа, то обнаружил, что девочек нет в спальне. Он приоткрыл дверь комнаты Маши и увидел, что она забрала малышку. Он просто тихо спросил:
- Забрать Дарину?
- Нет, мы еще немного поиграем, - тихо ответила падчерица.
На следующее утро Глеб поехал за мамой. А Маша опять осталась за старшую. Она даже в школу не пошла, так переживала за мать. Когда она вернулась домой, Мария с сестрой на руках вышла ее встречать.
- Ты как? Все в порядке? Ты зачем всю ночь не спала? Ты и так устаешь! – спокойно, но раздраженно спросила она маму, даже на дав раздеться.
- Так ты сама уже неделю выпрашиваешь те наушники за 3800. А там заказ на пять тысяч. Я думала, что справлюсь.
Маше стало еще больше стыдно, что мама попала в больницу из-за нее. Она пыталась заработать на какой-то сраный гаджет, который был для девочки важнее матери и сестры.
- Не нужны мне наушники, - тихо сказала она и ушла к себе в комнату, прихватив с собой сестренку.
Глеб недовольно посмотрел на Таю и спросил:
- Ты что не могла мне сказать про те наушники? Или ты думаешь, что мне на Машу денег жалко? Я ведь хорошо зарабатываю, ты забыла?
- Я думала, что сама справлюсь. Я хотела их с алиментов купить, но Сергей в этом месяце опять задержал. И сказал, что будет только в следующем.
- Давай на будущее? Пока ты не вышла на работу, то все расходы я оплачиваю сам. Не нужно ни на кого рассчитывать. Мне твое здоровье важнее. Договорились?
Таисия лишь кивнула. Ей тоже было стыдно, что она переоценила свои возможности. И одновременно ей было безумно приятно видеть Машу с ребенком на руках.
С того дня в их семействе многое поменялось. Маша стала проводить больше времени с сестрой. Она снова начала помогать маме по дому. И перестала ругаться с Глебом.
Уже за тот вечер, когда мама была в больнице, Мария успела влюбиться в сестренку. Она смогла рассмотреть ее со всех сторон и была впечатлена, насколько изумительны маленькие детки. А в особенности эта малышка.
Как-то она шепнула сестренке, пока никто не слышал:
- Теперь я знаю, почему они тебя так любят. И знаешь почему? Ты офигенная, - сказала она и улыбнулась крошке.
Теперь она сама не хотела ее никому отдавать. Порой ей даже в школу не хотелось идти, чтобы не расставаться с сестренкой. Но долг обязывал.
Как-то, гуляя с коляской на улице, Мария встретила Ленку. Та ехидно улыбнулась и сказала:
- Вот видишь, я ведь тебя предупреждала.
- Пошла ты, - просто ответила Маша и ушла на другую сторону улицы.
* * * * * К О Н Е Ц * * * * *
Всем спасибо за подписку, лайки и комментарии!