"А между нами снег" 44 / 43 / 1
Лиля прижалась к Богдану. Несмотря на то, что она была с ним в такой близости всего пару раз, ей очень хотелось заново ощутить на себе руки мужа. Он прижимал Лилю к себе, целовал, и Лиле становилось спокойнее.
Ей нужны были эти объятья. Они помогли почувствовать себя не беспомощной, а любимой. Хотя о любви тут не было и речи. Она не любила Богдана, он, по-видимому, тоже не испытывал к ней никаких чувств. Но на миг ей показалось, что Богдан теперь самый родной человек, её муж, её защита и опора.
И Богдан не подвёл. С того дня, как Лиля приехала за ним, бросил свою разгульную жизнь. Лиля рассказала обо всём произошедшем. Богдан был не очень рад тому, что теперь в Покровском живёт отец Лили.
— Ты не хочешь жить здесь, среди моей семьи, а забираешь меня туда, где твой отец. Я не смогу полноправно чувствовать себя там, где живёт хозяин имения. Пойми меня правильно, Лиля. Тебе нужно отправить отца домой, нанять сиделку. Вели докладывать о состоянии отца каждый час. Хотя бы на время моего там присутствия. Мне нужно возвращаться на учёбу, и тогда ты вернёшь отца.
Лиля не согласилась. Решили так: до отъезда Богдана Лиля будет жить с ним у Орловских, а потом переедет в Покровское. Отца Лиля решила оставить на Ярину. Мамынька прекрасно справлялась.
В кабинете Родиона Орловского Лиля была без мужа. Отец Богдана смотрел на неё с восхищением. Лиля помнила этот взгляд ещё с первого их знакомства.
А в Орловском боролись ненависть и любовь к этой девочке. Родион боялся, что любовь ещё больше затмит его разум и тогда всё то, к чему он шёл много лет, не осуществится.
Лиля без согласия отца предоставила Орловскому полный доступ к конюшням. Родион ликовал. В тот же день он вывез всех породистых жеребцов Ивана Григорьевича к себе. Посадил их на карантин.
Лошадей обследовал и лечил его проверенный врач. Всё остальное поголовье осталось в конюшнях Ивана Григорьевича. Лиля просила спасти всех, но Родион уверил её в том, что нет смысла распыляться сейчас на всех, что нужно спасти самых дорогих.
Иван Григорьевич не знал, что происходит у него за спиной. Лиля так и продолжала скрывать от него всё, что происходило.
Она вернулась в Покровское через три дня. Рассказала о своём решении. Ярина не обрадовалась этому. Сказала, что Иван Григорьевич безумен. Что он не узнаёт её, что шепчет незнакомые имена, всё время что-то бурчит.
Лиля навестила отца.
Он смотрел как будто сквозь неё. Как будто удивлялся новому человеку.
— Папенька, как ваше самочувствие? — спросила она, улыбаясь.
Улыбка была неестественная, на душе тревога.
— Прекрасный день, милое дитя. Сколько сейчас времени?
— Через полчаса полдень, — ответила Лиля. — Папенька, как вы себя чувствуете?
— Дитя, — пробормотал Иван Григорьевич, — меня не кормят. Я пью только воду.
— Ярина, — выкрикнула Лиля, открыв дверь.
Испуганная мамынька тотчас прибежала. Стояла перед Лилей с огромным животом запыхавшаяся.
— Решила моего отца голодом морить. Вот, значит, какая твоя помощь. Может ты и меня недокармливала? Не своего же кормила, видимо, и я голодала.
У Ярины потекли слёзы.
— Бог с вами, Лиля Ивановна… Я всю себя отдавала вам. Всю жизнь только ради вас жила.
— Отец голоден, жалуется, что только воду пьёт.
— Да как же воду. Всё как обычно, приносят ему поднос. Он смотрит и не ест. Потом забирают, когда он уже спит. А он смотрит на еду и говорит, что не кормят его. Безумный он стал, Лиля, ей Богу. Сошёл с ума.
— Да как тут не сойти, — Лиля закричала так, что Ярина схватилась за свой живот. — Если не кормят, то сойти с ума очень просто.
— Я принесу обед, а вы, Лилечка Ивановна, сами посмОтрите.
Лиля вернулась к отцу.
— Папенька, сейчас вас накормят.
— Спасибо тебе, дитя. А как зовут мою спасительницу?
Лиля взглянула на отца. Он смотрел на неё с любопытством и явно не узнавал.
***
— Как же, недокармливала я её… Надо было слушать Мишу, соглашаться. А я всё не для себя, а для них. Выкормила чудовище неблагодарное. Поделом мне теперь, — Ярина сидела в комнате и бормотала вслух.
Гладила живот.
— Что с тобой будет, кровиночка моя? Если забирать будут, так я и себя, и тебя жизни лишу.
Ярина вытащила из кармана фотографию дочери. Погладила её лицо.
— А с тобой, душа моя, когда же я встречусь? Мне бы найти тебя. Посмотреть и можно умирать. Красивая моя девочка. Как зовут-то тебя? Где ты сейчас, моя душа?
Как только Ярина сама лично отнесла поднос с едой Ивану Григорьевичу, Лиля тотчас указала ей на дверь.
Ярине показалось, что Лиля полностью копирует свою мать. Такие же движения, жесты. Даже голос Лили напоминал ей голос Настасьи.
Ярина вышла сразу же. Долго боролась со слезами. Потом успокоилась, всё думала, как ей быть дальше.
И вдруг услышала громкие крики сверху.
Выбежала из комнаты. Кричал Иван Григорьевич.
Ярина быстро поднялась на второй этаж и увидела следующую картину: Иван Григорьевич держал Лилю за плечи и опускал её лицо в блюда с едой.
Лиля вырывалась, плакала, а он орал:
— Как это можно есть? Пробуй, пробуй. Наготовила, вот и ешь сама. Отравить меня решила, неблагодарная. Михаил!
От услышанного имени Ярина вздрогнула. Начала оглядываться.
— Михаил, — крикнул опять Иван Григорьевич, — высеки и запри эту собаку в сарае.
Иван Григорьевич посмотрел на Ярину. Сверкнул глазами, оттолкнул Лилю и направился к двери.
Ярина попятилась назад.
Продолжение тут